Вундеркидз. Вилдвудская академия - Жаклин Сильвестр

Стелла поглядела на нее как на умалишенную. Интеграл испуганно заерзал. Он то и дело украдкой косился на Эмбер. Ника понимала, что ему интересно, светится ли у него лицо. Эмбер заметила, как изумленно таращится на нее Стелла.

– Ты не согласна? – спросила она.

– Стеллин типаж – это те, кто даже читать не умеет, – поддел девушку Интеграл, и та в ответ ущипнула его за руку.

– К твоему сведению, Маркусу предстоит унаследовать отцовскую фирму, – важно заявила она.

Все переглянулись. Повисла пауза – а потом ребята расхохотались.

– Ты думаешь, что богатенькие наследники обязательно грамотные? – уточнил Интеграл.

Ника снова прыснула. Стелла обиделась.

– Если бы он был неграмотным, его не сделали бы наследником! – возмутилась она.

Ника решила сменить тему:

– Ну, Вайолет так бесится, что даже мне пригрозила: «Будешь разговаривать с моим бойфрендом, на следующий год тебя уже здесь не будет».

– Какой кошмар! Неужели она так и сказала?! – эмоционально отреагировала Стелла.

– Может, просто имела в виду, что здесь большой отсев? – утешил Нику Интеграл.

– А может, просто у нее день не задался? – предположила Эмбер.

– Нет, правила здесь и правда строгие. Говорю же, я многое здесь повидал, – добавил Интеграл.

«Не исключено, что Вайолет именно на это и намекала», – задумалась Ника. Вдруг она и в самом деле неправильно ее поняла?

– Один раз нарушишь основные правила, и все, тебя уже отчислили. А когда кругом молодежь, – продолжал Интеграл, – да еще и в изоляции, без инцидентов не обойтись. Естественный отбор.

– Так по этому жуткому сценарию выживает не сильнейший, а тот, у кого нет никакой светской жизни? – уточнила Стелла.

Все снова расхохотались. Интеграл глянул на Стеллу исподлобья.

– Ну, я же напился на той вечеринке, – вспомнил он, пытаясь найти довод против ее теории.

Через двадцать минут – за это время Интеграл успел несколько раз сходить за добавкой – все четверо вышли из столовой, Ника попрощалась с Интегралом и обеими девушками и отправилась в западную часть кампуса – на урок географии.

Девушка рассеянно шагала по узкой песчаной дорожке и вдруг вскрикнула от неожиданности: перед ней стоял человек. Ника огляделась: на тенистой тропинке, кроме них, никого не было.

Она попятилась.

– Школьный курьер, – холодно пояснил незнакомец и, протянув ей конверт, удалился.

Ника открыла конверт и вытащила сложенный листок бумаги: назавтра ее приглашали явиться на медосмотр в клинику.

– Как у них все-таки странно все поставлено, – произнес у нее за спиной глуховатый голос.

Ника обернулась и увидела Тристана. В косых лучах предвечернего солнца глаза у него казались светло-голубыми, и он, как всегда, широко улыбался, показывая чуточку неровные зубы. А еще он успел отрастить усы, а на щеках намечалась небольшая бородка. На голову натянута знакомая серая кепка.

– Точно… – застенчиво кивнула Ника, которая не видела парня с той самой вечеринки.

– А вчера какой-то «курьер», – сказал Тристан, нарисовав в воздухе кавычки, – принес мне мой рюкзак, который я специально забыл в аудитории, чтобы под этим предлогом не делать уроки. Представляешь, возник, вручил его и исчез. Наверное, они тут в шпионов играют, эти курьеры…

Ника засмеялась.

– И правда, – согласилась она. – Слушай, я же так и не поблагодарила тебя за свое спасение на вечеринке… – добавила она, переминаясь с ноги на ногу, и замолчала, не зная, что говорить дальше.

– Да ладно, – махнул рукой Тристан. – Если бы тебя поймали – точно исключили.

– Потому что я на стипендии.

Тристан кивнул, подтверждая этот факт. Ника благодарно улыбнулась и уже собиралась спросить, что было, когда его поймали охранники, но тут Тристан посмотрел на часы.

– Опаздываю, – сказал он с огорчением. – Надо отбыть очередное наказание – мне велено восемь раз остаться после уроков, – небрежно добавил он.

Нике стало ужасно совестно за то, что Тристана наказали, по сути, из-за нее. Он это понял.

– Я же говорю – не волнуйся, солнце мое, – сказал он. И не успела Ника снова его поблагодарить, как Тристан со смехом добавил: – Я поплатился за свое рыцарство, но не сомневаюсь, что мне воздастся сторицей!

И с этими словами он ушел, оставив Нику в полном замешательстве. Так что на географию она опоздала.

На следующий день Ника после занятий отправилась на медосмотр. Интеграл рассказал ей, где находится клиника: Саймон был невероятно мнительным и бегал туда довольно часто. Впрочем, не узнать это здание было бы сложно. В отличие от остальных корпусов клиника представляла собой скучный белый прямоугольник. Войдя в двери из металлопластика, девушка оказалась в длинном коридоре, на стенах которого были развешаны стенды с информацией о профилактике душевных расстройств и умиротворяющие пейзажи – словом, это была точная копия любого американского лечебного учреждения.

Ника вдохнула стерильный воздух и почему-то занервничала. Она торопливо шла мимо пронумерованных дверей кабинетов, пока не увидела слева табличку: «Сестринская». Стоило Нике постучать, как дверь тут же зажужжала, распахнулась – и за ней оказалась просторная роскошная приемная. За стеклянной стойкой сидела миниатюрная регистраторша, которая полировала акриловые ногти. Увидев девушку, она тут же притворилась, будто поглощена работой, и указала на дорогие кожаные кресла у стеклянного журнального столика. Ника послушно села. Через несколько секунд в приемную вошла еще одна женщина.

– Ника Мейсон?

– Да, мне к медсестре, – ответила Ника так робко, что фраза прозвучала не как утверждение, а как вопрос.

– Конечно, милая. Сейчас она тебя примет, – сладким голосом пропела женщина.

Она задержала свой взгляд на Нике, словно оценивала на глаз, сколько та весит, после чего вышла из приемной. «Почему в Вилдвудской академии у всех такая привычка?» – пронеслось в голове у Ники.

Ника просидела еще минут пять, размышляя, почему пациенту, чтобы попасть к медсестре, нужно миновать кордон из двух человек, и в конце концов пришла к выводу, что в Вилдвудской академии вообще не в меру раздутый штат, а все для того, чтобы пустить пыль в глаза. И тут в приемную вошла третья женщина, одетая в синий врачебный халат.

Это была настоящая великанша! Лицо у нее было абсолютно квадратное, а кожа – как и в случае с мадам Гренобль, – казалось, была с силой натянута на череп. Похоже, среди служащих Вилдвудской академии было немало поклонников пластической хирургии и тех, кто мог позволить себе это дорогое удовольствие. Девушка посмотрела снизу вверх на исполинскую медсестру и обнаружила, что выражение ее лица вполне приветливое. Яркие синие глаза женщины взглянули в Никины, и тонкие губы растянулись в широкую улыбку.