Третий Рейх. Гитлер-югенд - Сергей Кормилицын

Нарушение закона каралось крупным денежным штрафом или тюремным заключением. Нельзя не признать оправданность и рациональность этого закона, так же, как и полицейского распоряжения об игорных домах, согласно которому детям до 16 лет без сопровождения родителей или воспитателей было запрещено посещение заведений, где публично проводятся азартные игры, тиров, и т. п. Под страхом тюремного заключения, запрещался и прием их в подобные заведения на работу. Во всех заведениях такого типа должны были быть помещены предупреждающие таблички[217]. Было также запрещено посещение молодежью до 18 лет танцевальных залов и танцплощадок[218]. Не то, чтобы эта мера была столь уж необходимой, но во времена Третьего Рейха в Германии бытовали несколько иные понятия о совершеннолетии и самостоятельности, нежели сейчас. Те, кому не исполнилось 18, считались детьми. Исключение делалось для служащих Вермахта и РАД[219]: они были уже не под опекой семьи, а на службе государства.

В этот же блок законов входит и «Закон о кинофильмах». В рамках палаты кино, действовавшей в составе имперского министерства народного просвещения и пропаганды, был создан экспертный отдел, задачей которого была оценка пригодности той или иной киноленты для публичной демонстрации детской аудитории или использования в качестве учебного фильма. В случае, если фильм, согласно заключению экспертного отдела, не представлял «опасности для умственного, духовного и физического развития молодежи», однако не был подходящим для детей всех возрастов, на его демонстрацию могло быть наложено ограничение по возрасту зрителей[220], дети же до шести лет посещали кинематограф только в сопровождении родителей[221].

Второй блок законов был направлен на защиту трудовых интересов молодежи, на создание для нее приемлемых условий труда. Важнейшим законом этого блока стал «Закон о детском труде и рабочем времени молодежи». Текст закона предварялся следующим тезисом: «Воспитание молодежи духовно и физически здоровыми членами нации — есть национальная необходимость и национал-социалистический долг»[222].

Этой цели служили следующие установления закона:

1. запрещался прием на работу и использование труда детей до 14 лет. Исключение делалось для учащихся «народной школы» в возрасте от 12 лет. Но, в этом случае, прием малолетних на работу сопровождался массой ограничений и условий: малолетний работник не мог быть занят тяжелым физическим трудом или деятельностью, ставящей под угрозу его здоровье, рабочий день ограничивался двумя (в школьные каникулы — четырьмя) часами, и должен был быть построен таким образом, чтобы не мешать обучению в школе, запрещалась работа в выходные и праздничные дни и т. д. Таким образом, детский труд даже если не искоренялся, то становился невыгоден работодателю;

2. рабочий день молодежи сокращался до восьми часов (то есть — до сорока восьми часов в неделю), сверхурочные и работа в ночное время были запрещены. Гарантировался ежегодный 16—18-дневный отпуск, предоставлявшийся в дни школьных каникул, или на время проведения сборов Гитлер-югенд;

3. работодатель должен был создать условия для получения молодыми работниками дальнейшего образования. Время, затраченное таким работником на прохождение обучения в ПТУ или техникуме, засчитывалось как проведенное на работе и оплачивалось обычным порядком.

Такая политика национал-социалистического государства была призвана кардинально исправить положение молодежи в Империи, сложившееся в годы экономического кризиса. Опираясь на эти законы и используя ресурсы и возможности РАД, руководство Третьего Рейха сумело преодолеть последствия кризиса, ликвидировать безработицу среди молодежи и произвол работодателей.

Третий блок законов был предназначен для борьбы с криминализацией молодежи. Его задачей являлось урегулирование вопросов о компетенции судов и создание норм административного и уголовного права в отношении молодежи. В силе оставались многие законы Веймарской республики, но идеология национал-социализма оказала определенное влияние на их применение: изменилось восприятие того, что можно считать поступком, подлежащим наказанию, а что — нет. Так, сразу после прихода к власти, в апреле 1933 года была проведена амнистия для школьников, нарушавших школьный порядок «из национальных причин». Все наказания, назначенные школьникам по таким причинам с 1 января 1935 года, отменялись, а поступки подобного рода становились практически ненаказуемыми.

Многое, считавшееся ранее преступлением стало с установлением новой власти восприниматься как норма, мирно сосуществуя с традиционной моралью. Так, погромы еврейских лавок и магазинов не воспринимались как преступное действие, если погромщики не стремились их разграбить и т. д. С другой стороны, во время правления национал-социалистов стали считаться преступлениями многие действия, ранее такими не являвшиеся, например нарушение порядка ношения униформы Гитлер-югенд или отказ от участия в мероприятиях, проводимых этой организацией. Необходимо отметить несомненный спад юношеской преступности к 1934 году (см. схему 12). По сравнению с 1930 годом, количество правонарушений снизилось почти вдвое — с 6653 до 3726. Впрочем, к 1939 году число уголовно наказуемых деяний молодежи практически достигло прежнего уровня — 6291 в год[223]. Вероятно, к этому времени стала давать сбои система воспитания, активно перестраивавшаяся национал-социалистами.

В основе блока законов, формирующих молодежное право, лежал «Закон о суде по делам несовершеннолетних», принятый еще в 1923 году. Нормы этого закона служили базой всего молодежного права Третьего Рейха. Спектр мер пресечения, свойственный обыкновенному уголовному праву, смягчался этим законом до разумных пределов: по делам о несовершеннолетних виновные не приговаривались к смертной казни или пожизненному заключению, — максимально жесткой мерой пресечения для несовершеннолетних являлось тюремное заключение на срок до десяти лет, назначавшееся судом только в случае совершения особо тяжкого уголовного преступления. Прочие приговоры также выносились смягченным образом: длительность заключения или сумма штрафа должна была составлять среднее между минимальной и половиной максимальной[224]. Помимо того, существовал широкий спектр методов воздействия, рассчитанных именно на молодежь: помещение под опеку или в специальное учебное заведение, постановка на полицейский учет и т. д. Также широко применялись условные сроки, носившие, скорее, воспитательный характер. Дети до 14 лет были неподсудны, — к ним применялись меры убеждения — от предупреждения до назначения специального надзора. При вынесении приговора в расчет принимались условия жизни, обеспеченность, душевное, умственное и физическое здоровье преступника. Выяснение этих обстоятельств поручалось обычно специально назначавшейся экспертной комиссии.