Во власти нарцисса. Как распознать эмоциональное насилие, дать отпор и исцелиться - Жан-Шарль Бушу

личность развивается из способности желать и отказываться от желаний: психика формируется в моменты конфронтации с правилами и ограничениями.

Многие из нас боятся конфликтов. Но ведь они бывают полезными, структурирующими психику. Возьмем как пример подростка, который говорит родителям, что вечером хочет пойти развлечься и не знает, во сколько он вернется домой. Когда отец не дает согласия, подросток закрывается в своей комнате, громко хлопнув дверью. Важно понимать, что его, хоть он и выражает злость, это успокаивает: он за пределами своего мира обнаружил ограничения, о существовании которых не подозревал.

Пределы заботы

Отец Николаса — артист, который бросил жену и четверых детей, чтобы посвятить себя искусству. Николас объяснил мне, что он никогда не испытывал ни в чем нехватки, не знал ни жестокости, ни насилия, однако живет в состоянии постоянной тревоги, иногда ведет себя жестоко и неуважительно с женой.

Николас признается, что в детстве он был окружен безграничной любовью. Например, когда он был подростком и возвращался домой поздно, пропускал ужин, никто ему не делал замечаний.

Как мы видели, когда возникает влечение — агрессивного или сексуального характера, — перверт отыгрывает его вовне, а невротик запрещает его себе и подавляет или смещает во времени. Первый, в отличие от второго, не знает пределов. Когда у Николаса возникает влечение, он приходит в ужас, поскольку чувствует, что может отыграть его вовне против своего желания, что для него нет запретов. Родители не помогли ему структурировать психику. И теперь он проявляет агрессию из-за страха перед собой и отвержения себя.

Когда мы шлепаем маленького ребенка по попе, чтобы объяснить ему, что он перешел границу дозволенного, или когда он просит перекусить и мы ему говорим, как понимаем, что он голоден, однако нужно потерпеть до ужина, мы проявляем сострадание к нему, помогая ему обучаться.

Со многими первертами обращались жестоко, но многих и окружали такой заботой, из-за которой они не познали ни границ дозволенного, ни тревоги от отсутствия желаемого и потому не смогли структурировать свою психику должным образом.

Некоторые психоаналитики интересовались развитием ребенка, пытаясь найти причины удач и провалов в этом деле. Дональд Винникотт считает первичные отношения между матерью и ребенком тем истоком, откуда берет начало развитие ребенка. Сначала — в прикосновениях и взгляде матери, затем в переходных пространствах и объектах, которые предоставляются ребенку. Поль-Клод Ракамье видит в инцестной связи между родителями и ребенком исток того, что помешает его развитию и не позволит приблизиться к эдипову периоду и затем сепарироваться.

Игра и реальность

В своей книге «Игра и реальность» Дональд Винникотт предлагает нам инструменты для понимания развития ребенка и его способностей быть и думать, играть в реальность со своей индивидуальностью.

Для Дональда Винникота творчество — возможность вписать себя в общество без отрицания своей субъективности. Чтобы перейти от ощущения единства с объектом к субъективности по отношению к нему, ребенок использует так называемые переходные области и предметы. Когда младенец требует внимания матери, но она не появляется, ему приходится самостоятельно искать предмет, который заместит ее, — переходный объект, который позволит пережить ее отсутствие: большой палец, соску или любой другой заменитель. В этот момент в игру вступают смысл и символизм, которые позволят ребенку познать объективность во взаимодействиях, которые он выстраивает с внешним миром. В точке между слитностью и сепарацией ребенок приобретает опыт проявления творчества. А оно позволяет ему вписаться в коллектив, сохраняя свою субъективность. Дональд Винникотт называет промежуточным пространством исследования среды, в результате которых ребенок разделяет «я» и «не-я», исследования внешних для него объектов. Благодаря играм и отношениям с окружающей средой ребенок приобретет независимость.

Сначала, как мы видели, младенец не может дистанцироваться самостоятельно. Он испытывает ощущение всемогущества, как будто сам удовлетворяет свои потребности. Он пребывает в иллюзии своего всемогущества. В опыте всемогущества объект одновременно обнаруживается и сотворяется. Младенец не отделяет фантазию (сотворенный объект) от реальности (обнаруженный объект), «я» от «не-я». Когда ребенок сможет воспринять объекты объективно, он попытается их уничтожить. У него появится влечение, которое обретет форму попытки отделиться от предмета, не утратив влияния на него. Он попытается удостовериться в своем всемогуществе, чтобы сохранить иллюзию.

Игра позволит расстаться с иллюзией вследствие утраты этого магического контроля и обретения чувства свободы. Ребенка, развитие которого происходит нормально, покидает чувство всемогущества после попытки уничтожить объект, игры с ним и конструирования своей реальности. Нарциссический перверт, не получивший заряда уверенности в детстве, застрял на начальном этапе своей жизни и постоянно пытается удостовериться в своем всемогуществе, рискуя уничтожить тех, кто старается понять и воссоздать для него реальность. Для перверта жертва как переходный объект, который он стремится разрушить, поэтому он снова и снова ищет встречи с ней в реальности. Поскольку между ним и матерью не было дистанции, он не смог обнаружить собственный образ, запутавшись в желании слитности и потребности в дистанции. Нарциссический перверт проверяет свое всемогущество через соблазнение и отделяется от другого, круша его образ.

Значимость внешней среды

Мать прилагает все усилия для удовлетворения потребностей младенца. Дональд Винникотт называет это первичной материнской озабоченностью. Если она создает достаточно хорошую среду, ребенок в ней испытает чувство всемогущества, прежде чем он достигнет зрелости, необходимой для начала процесса сепарации «я» и «не-я». Согласно Дональду Винникотту, чтобы ребенок мог развиваться, среда должна предлагать ему holding, handling и переходный объект.

Holding — это забота, которая станет поддержкой для психики ребенка, опорой его «я». Сначала ребенок получает ее из улыбки матери и в ее способности удовлетворять его потребности, а затем в отношениях, которые он установит с окружающей средой.

Handling — «держание на руках», которое, если оно успокаивает младенца, позволит ему обнаружить границы своего тела.

Переходный объект подразумевает прогрессивное посвящение ребенка в окружающую действительность путем расположения рядом с ним предметов, которые он может потрогать.

Противоречивая мать

Андреа признаётся: «Сестра рассказывала мне, что, когда я была младенцем, мать-алкоголичка не выносила моего плача. Настолько, что, бывало, она пинала мою кроватку. Потом она чувствовала вину и покупала мне игрушки. До сих пор она может позвонить мне вечером и обругать, а на следующий день прийти и дать денег на мои нужды».

Мать Андреа, находясь в невменяемом состоянии, не знала, как успокоить маленькую дочку. Андреа, повзрослев, воспроизводит ту же схему, чередуя периоды любви с периодами ненависти к тому, кого она идентифицирует как объект любви.

Изменения на материнском лице

Дональд Винникотт считает, что сначала младенец не существует, у него нет ощущения своего существования. Он поворачивает голову в сторону