Во власти нарцисса. Как распознать эмоциональное насилие, дать отпор и исцелиться - Жан-Шарль Бушу

Постепенно Ванесса создала себе репутацию роковой женщины. Разумные мужчины ее избегают. Подступиться к ней смеют лишь те, кому хочется поставить очередную галочку в списке своих побед. Все меняется, когда Ванесса знакомится с Габриелем.

Габриель намного младше Ванессы. Он любит и уважает ее, хочет увезти ее в другой город и там, где их никто не знает, начать совместную жизнь.

Как ни парадоксально, доброта Габриеля пугает Ванессу. Она то любит, то обесценивает его. Всякую попытку Габриеля доказать ей свою любовь и серьезность намерений она разрушает.

После расставания Габриель написал Ванессе: «О мужчинах ты говоришь: “Все они козлы, без яиц, лентяи…” Ты мне рассказывала, как кто-то заставил тебя переспать с женщиной, кто-то заставил уйти от мужа, кто-то бросил тебя со словами: “На свете много красивых девчонок. Зачем мне связываться с такой, у которой уже есть ребенок?” Кто-то бил тебя, потому что ты отказалась исполнять его прихоти в постели, кто-то изменял твоей матери, пока она его ждала.

Для тебя “все они козлы”. Нет, не все мужчины козлы. Признайся себе, что те, с кем путалась ты, вели себя неадекватно. И ты их выгораживаешь.

При этом ты никогда так сильно не нападала на меня, как когда между нами все было хорошо. Ни один из твоих бывших не сделал бы для тебя того, что делал я. Никто из них не любил тебя, как я.

Наши истории похожи и дополняют друг друга. Я всегда хотел помочь тебе. Ты хоть понимала, что я всегда старался угадать и удовлетворить твои желания? Я хотел, чтобы со мной ты почувствовала себя той девочкой, которой тебе запрещали быть с шестнадцати лет, чтобы ты выбралась из пропасти, где жила последние пятнадцать лет, чтобы ты дала волю своим мечтам. Мне ведь тоже хотелось внимания от тебя. Интересуйся ты хоть малость моими желаниями, ты бы признала хотя бы мою мизерную значимость в своей жизни, но в такой твоей способности я сомневаюсь…»

Вопрос 5

Можно ли обнаружить инцестуозность в истории Ванессы? Что она подразумевает?

Вопрос 6

Что в письме Габриеля к Ванессе позволяет нам утверждать, что жертва перверта иногда защищает своего мучителя?

Глава 14. Пути сострадания

Власть сострадания

Виктор, врач по профессии, рассказывает: «Я родился в такой же семье, как и Карла. Мой дедушка всячески доводил до безумия отца. Отец доводил нас. Мой племянник оказался болен шизофренией. Чтобы не сойти с ума, я выбрал путь мудрости (мне по нему еще идти и идти) и помощи другим. Иными словами, вместо того чтобы стараться сбить с толку другого, я старался сделать его умнее (именно по этому пути мне хотелось провести Карлу)».

У Виктора и Карлы есть общая черта — низкая самооценка вследствие, помимо прочего, неуважительного обращения родителей с ними. Их защитные механизмы одновременно и схожи, и противоположны. Но это не очередная парадоксальная загадка: Виктор и Карла как негатив и позитив одной и той же фотографии. Они демонстрируют одно изображение, но противоположными способами.

Фрейд говорит, что невротик — это негатив перверта. У них одни и те же желания, но перверт отыгрывает их вовне, а невротик подавляет свои влечения. Карла и Виктор прибегают к расщеплению, отрицанию, проецированию и доминированию. Личные истории одного типа породили противоположные характеры. Если присмотреться к ним повнимательнее, то мы обнаружим одни и те же защитные механизмы, но в одном случае мы имеем дело с нарциссической перверсией, а в другом — с альтруизмом.

Карла проецирует вовне свой негатив, а Виктор — свой позитив. Карла проецирует злобу, а Виктор — любовь. Но оба пытаются таким образом поддержать свой образ и испытать свою власть над другим.

Альтруизм

Альтруизм может стать защитным механизмом. В данном случае это «передача другому того, что позволит субъекту избежать конфликта»[52]. Альтруизм даже может стать чертой характера вследствие реактивного формирования — преобразования влечения в обратное исходному: ненависть превращается в любовь, эгоизм — в альтруизм (зачастую дети «предпочитают» любить младших братьев или сестер, а не ненавидеть их, потому что такое влечение более выгодно под надзором матери).

С другой стороны, заголовок «Власть сострадания» — провокационный. Истинное сострадание не может быть сопряжено с потребностью во власти. Терапевты прекрасно знают, что работу они начинают с самих себя, прежде всего с анализа своих мотивов и влечений к власти. Анализ проблем другого человека, конечно, должен базироваться на доброжелательности. Приказ другому быть доброжелательным — парадоксальное требование. Лишь совершив анализ себя и разобравшись со своими отрицательными чертами, мы можем обрести доброжелательность. Только когда мы заставляем себя смотреть на себя с симпатией и быть с собой снисходительными — единственный способ заставить проявиться нашим неосознаваемым мотивам, — мы сможем быть добры к другим, какими были к себе во время самоанализа, невольно и неосознанно.

Прощение или отрицание

Нужно ли простить, чтобы понять? Если прощение чудесным образом возникает на пути к резилентности, причем слишком рано, то путь приведет к отрицанию. Важно полностью пройти путь к резилентности и лишь после этого попытаться понять и простить. Ощутить страдания другого — значит объединиться с ним. А понять его — значит вернуться к нему и снова угодить в ад нездоровых отношений. Помочь другому можно, лишь находясь на расстоянии от него.

Терапевтам известно: дистанция и нейтралитет — необходимые условия в отношениях помощи. Именно этого не хватает жертве перверта, которая, как мы уже видели, привязана к своему мучителю.

Можно ли вылечить семью и друзей?

Помочь можно только при наличии дистанции. В примерах, которые мы рассматривали, именно отсутствие дистанции и доброта Оливии и Хуана давали возможность таким жестоким людям, как Маура и Андреа, удушать свои жертвы.

Разумеется, если кому-то из членов семьи или друзей плохо, мы можем выслушать их с вниманием и состраданием, но лучше для этих целей поскорее найти незаинтересованного третьего.

Недавно я услышал рассказ одного знакомого о том, как он сблизился с друзьями, семейной парой, когда супруги были готовы чуть ли не поубивать друг друга, и они поочередно доверяли ему сокровенные мысли. Когда супруги помирились, они прекратили общение с этим человеком — вероятно, потому, что воспринимали его как носителя симптомов их недуга.

Возвращаясь к межпоколенческим симптомам, предлагаю снова понаблюдать за переносом энергий и за той глубокой работой над собой, которую нужно проделать, чтобы прекратить передачу перверсий от поколения к поколению.

Сложная семейная история

В 1945 году семнадцатилетнюю на тот момент бабушку Клары