Простая смертная - Екатерина Оленева

Пламя наклонил голову почти к самому полу, скаля зубы и фырча, отчего змеиные прорези крокодильих ноздрей ходили ходуном, вздрагивали, то ли насторожено, то ли агрессивно – не так легко дилетанту разобраться в драконьей мимике.

Эвил бросился вперёд, и дракон зарычал, встряхивая головой.

– Осторожней! – вновь сорвалось с моих губ.

Злой Рок и Молнии тоже завопили. Видимо, были со мной солидарны.

Мне показалось, что на спине Пламени что-то скользит – что-то, похожее на лишний нарост и чисто машинально я вытянула руку с факелом вперёд, желая рассмотреть подробности. Бывает, ты действуешь, совершенно не подумав.

Дракон с быстротой, которой и подумать нельзя за таким гигантом, развернулся в мою сторону и оскалился. Передо мной в мгновение ока вырос лес острых зубов, между которыми замерцало синее переливчатое пламя, будто кто-то в глубине пещеры решил разжечь костёр. Мне даже страшно не было, я не успела испугаться.

Испугалась я, когда к моим ногам упал мужчина. От удара он со стоном перевернулся на спину и я, опустившись на колени, по отработанной на курсах медицинской помощи движением прижалась ладонь к шее, туда, где тонкой нитью жизни бьётся пульс.

Едва пальцы прикоснулись к его коже я не смогла сдержать возгласа: она была горячей. Это был даже не жар – было такое чувство, как будто я прикоснулась к горячему чайнику. Пальца зазудели, как бывает, когда несильно обожжёшься.

Не веря себе самой себе, я в первый момент подумала, что обожгла их об факел.

– Атайрон? – Эвил опустился рядом на колена, осторожно касаясь брата.

Но видимо и эти прикосновения причиняли ему боль. Он с трудом приподнял веки.

– Эвил?.. – голос у него был осиплый и очень слабый.

– Я здесь, – сжал муж руку брата. – Я рядом. Ты в безопасности.

Странная гримаса скользнула по лицу, может быть всему виной шрам, но мне показалось, что это раздражение.

– Позови… позови мать… срочно…

– Что случилось? Как ты нашёл Пламя?..

– Змеиный Остров…больше никогда… – захрипел он и принялся разрывать руками одежду выше пояса.

Грудь его ходила ходуном, как будто под мышцами что-то двигалось – что-то инородное. Было такое чувство, словно кто-то заполз внутрь, а теперь силился выбраться.

Я отпрянула, объятая ужасом, даже боясь предположить, что происходит.

– Атайрон?.. – Эвил попытался поддержать брата за плечи, но своими движениями, похоже, только причинил ему боль.

Не сдержавшись, Чернокнижник сорвался на крик, а дракон откуда-то из темноты отозвался тихим гортанным рычанием.

– Позови мать! Немедленно!

Когда Эвил поднялся, мне хотелось истерично завизжать: «Нет! Не оставляй меня с умирающим, которого что-то неизвестное разрывает изнутри, и ещё не факт, что оно и в меня не заберётся!».

Кстати о драконах – они тут ничем не привязанные ходят. Потому что привязывать их смысл нет – никакие цепи такую мощь не удержат.

Но я молчала – не хотела показаться слабой и эгоистичной.

Когда муж вопросительно взглянул на меня, словно спрашивая его разрешения, я кивнула. Он должен привести помощь. Может, Хатериман сможет чем-то помочь?

– Держи его за руку. Не опускай. Не дай ему умереть, Анжелика! Я скоро вернусь.

Я согласно кивнула. А что ещё мне оставалось делать?

Мне ещё никогда в жизни не было так страшно. Такое мне даже в кошмарах никогда не снилось. Три жутких дракона и человек, из тела которого словно пыталось вырваться нечто, чего я даже вообразить себе не могла. Хуже того, я чувствовала себя совершенно беспомощной. Я понятия не имела, что мне делать дальше. Признаюсь, в тот момент состояние Атайрона меня беспокоило даже больше драконов.

«Не дай ему умереть», – это проще сказать, чем сделать. Как мне этому воспрепятствовать?

Алые глаза, словно две жутких звезды вспыхнули вверху над нами, а потом стали стремительно приближаться. Отстранённо, словно это была не я, я смотрела, как разевается огромная пасть с острыми зубами

Чернокнижник открыл глаза и устремил взгляд в высоту. Отрешённый и пустой, в то же время осмысленный… да, знаю, звучит как бред. Но разве всё происходящее в последнее время не было бредом?

Дракон захлопнул свою зубастую пасть и отдалился. Со стороны это походило на отхлынувшую гигантскую волну – плавно, бесшумно.

Только облегчённо выдохнув я поняла, что задержала дыхание.

Теперь Чернокнижник смотрел прямо на меня и на мгновение в его черных, как у всей их сумасшедшей семейки, глазах, мне померещились алый отсвет. Будто пламя отражалось в его зрачках.

– Как вы себя чувствуете? – дрогнувшим голосом тихо спросила я.

Говорить громче боялась из страха вновь привлечь внимание драконов.

– Вам лучше?

Он молчал, но во взгляде его мне померещилось пренебрежительное презрение. С таким выражением на лице мужчины небрежно цедят: «Блондинка!». Он смотрела на меня так, как если бы пустое место вдруг решило заговорить. Шрам, лишавший его лица симметрии, делал этого человека ещё более отталкивающим и неприятным.

– Мой царственный брат сумасшедший идиот…

– Простите?.. Впрочем, вы, должно быть бредите?

Но взгляд Атайрона был пусть и лихорадочным, даже воспалённым, но вполне осмысленным.

– Ему следовало послать тебя… хотя, и в этом случае толку было бы мало! Совершенно бесполезное создание…

Это он обо мне? К гадалке не ходи – обо мне. И самое обидное, он не пытался меня уязвить, в этом не было никакого смысла. Он просто транслировал свою мысль. И да, он был прав. Я тоже чувствовала себя бесполезной. Но слышать об этом со стороны было неприятно.

– Помоги мне подняться, – прозвучало так властно, что не подразумевало возражений.

– Ваш старший брат велел…

– Это я – старший брат. И Эвил ничего мне не велел. Неужели даже простым костылём послужить и то для тебя непосильная задача.

– Мне она вполне по силам, – я не люблю, когда на меня откровенно наезжают и даже плохое самочувствие не повод для хамства. – Но под силу ли вам такие упражнения.

– Не твоего ума дела. Просто делай, как я говорю.

Ок. Ладно. Может, парень знает своё дело и не откинет копытца в процессе. А и откинет – мне какое дело. Хотя, Эвил просил не дать ему умереть.

Я склонилась ниже, позволяя Атайрону обвить рукой мою шею и, придерживая его за талию, помогла ему приподняться. Он был слабым. И тяжёлым, несмотря на то, что ни одного грамма жира в его жилистом теле не было.

– Мне нужно в холодную воду, – прохрипел он сипло. – Надо сбить жар. Мне кажется, я сейчас обращусь в пепел.