Олигарх с Большой Медведицы - Татьяна Устинова

– А что такое с тобой? Я сказала какую-то глупость?

– Да нет, – он перестал кашлять и вытер слезы. – Спасиботебе. В последнее время никто не предлагал мне денег. Я все больше своиотдавал.

Ей очень хотелось спросить, как же он теперь живет. Каквообще живут люди, которые из своего поднебесья со всего размаха плюхаются вземную хлябь, – или хляби бывают только небесные? – и сильно разбивают лбы, иполучают синяки и увечья, и по уши вываливаются в навозе, а пути наверх нет,закрыт?!

Но она заранее знала ответ. Он скажет, что теперь чиститдорожки.

И это сущая правда.

«Черное золото», господи, помоги мне!..»

Но тогда все возможно. Тогда на самом деле стрелять моглиименно в него, и скорее всего, так оно и было.

Значит, тюрьмы кому-то показалось мало. Значит, он долженисчезнуть совсем, потому что он кому-то мешает.

Значит, он не просто чистит дорожки.

– Дима, за что тебя хотят убить? Белоключевский посмотрел нанее и восхитился потихоньку. Она оценила информацию, как-то ее обработала инемедленно кинулась в атаку. Она должна все знать. Она самостоятельно принимаетрешения. Она за все в ответе.

Теперь вот решила, что в ответе за него.

Беда. И вряд ли будет победа.

– Ты знаешь, кому ты можешь так сильно мешать, что тебяхотят убить?!

– Я знаю сто человек, которые просто мечтают меня убить! Аможет, двести или двести пятьдесят. Лиза, ты… не занимайся моим спасением.Пожалуйста. Давай займемся сначала твоим, а потом решим, что делать со мной.

– Пока будем заниматься и решать, тебя убьют.

– Возможно, – сказал он холодно, и тут она его узнала. Этоттон, эту манеру смотреть свысока, эту железную уверенность в том, что уж он-товсе знает лучше всех! – Но меня бы уже давно убили, если бы это кому-нибудьбыло по-настоящему нужно.

– В нас стреляли по-настоящему!

– Это точно. Поэтому я и хочу, чтобы ты некоторое времяпожила в Москве. У тебя родители в Москве?

– У меня все в Москве, – разозлилась Лиза, которую выводилиз себя этот его тон. Она не ребенок и не престарелая пенсионерка! Кажется, онауже сообщала ему об этом. Она умная, сильная и толковая. Она сама отличнознает, что ей делать. Она не станет сидеть в Москве и ждать, пока его застрелятна даче.

В конце концов, теперь его жизнь почти так же важна для нее,как и ее собственная.

…и как это получилось? И, главное, когда?! Когдаполучилось?!

– Дим, – сказала она, – давай утром вместе съездим ко мне наработу.

– Зачем?!

– Поговорим с Максом. Он отличный мужик и, главное, во всемэтом разбирается. В оружии, пулях, гильзах и так далее. Он нам поможет. Покрайней мере, посоветует что-нибудь толковое. Жить я останусь здесь, и вопросзакрыт.

– Я тебя свяжу, – лениво сказал Белоключевский, – и отправлюродителям по почте.

– Попробуй, – согласилась Лиза. – Только сама я ни за что непоеду.

И он понял – не поедет. Она из тех союзников, которыеникогда своих не сдают и ничего не боятся. Если такие бывают.

И еще он понял, что выход у него только один – все времядержать ее в поле зрения и надеяться только на то, что в критическую минуту онсможет ее защитить. И не спрашивать себя, что будет, если не сможет.

Он немножко недооценил ее.

– Хорошо, – сказал Белоключевский. – Будь по-твоему. Я небуду тебя связывать, а ты не станешь предлагать мне денег на жизнь. Это унижаетостатки моего мужского достоинства.

– А по-моему, – вдруг выпалила она, – все в порядке с твоимдостоинством! И оно вовсе даже не униженное. Такое вполне достойное…достоинство.

– Ты хулиганка.

Лиза сосредоточенно кивнула. Они помолчали.

– Самое непонятное, как убийца попал в гараж, – задумчивопроизнесла она. – Ну, не было никаких следов!

У Белоключевского имелась на этот счет мысль, но онаказалась до того невозможной и странной, и он решил, что пока не станет ееизлагать.

Для начала ему на самом деле нужно съездить к ней в конторуи понять, что там происходит. Вряд ли он поймет это с первого взгляда, нопопытаться все же стоит.

– Я пойду домой, – объявила Лиза. – У меня там телефон.

– Это мы уже слышали.

– И мне надо переодеться и принять душ. Утро скоро.

– Уже утро, Лиза.

– Вот именно. – Она поднялась и потрясла пачку из-подсигарет, проверяя, есть ли там что-нибудь. Пачка была пуста. – А ты приходизавтракать, хочешь? Что олигархи едят на завтрак?

– Яичницу, – сказал он весело. – С колбасой. Некоторые изних еще пьют кофе.

– Я сварю. Приходи через полчаса, хорошо? Нет, минут черезсорок. А сколько времени?

– Пять.

– Почему-то мне страшно хочется есть.

– Ты бы поспала сначала. Часа три у нас есть.

– Димка, если я останусь у тебя, мы… спать все равно небудем.

– Это точно, – пробормотал Белоключевский. – Но поспатьнадо.

– Значит, завтрак откладывается. Я подремлю немножко, апотом ты придешь, хорошо? Или нет, позвони сначала, чтобы я встала. У тебя естьмой телефон?

Он покачал головой и красным обгрызенным карандашом,найденным на буфете, она записала свой номер.

Конечно, он пошел ее провожать, и зашел в дом, и они ещецеловались на крылечке, и оказалось, что расстаться тяжело, почти невозможно.Все-таки Лиза выставила его, всерьез сомневаясь в правильности принятогорешения, но ей хотелось остаться одной, без него, чтобы все как-то улеглось вголове.

Он торчал на крыльце, пока она запирала дверь, а потомпрошел под окнами – в одном свитере в такой мороз! – и помахал ей, словно знал,что она смотрит ему вслед.

Он ушел, и она осталась одна.

Морг ждал всего несколько минут, и не напрасно.

Они ушли вдвоем, но объект вскоре вернулся – видимо, на еетерритории любовные утехи не планировались. Объект некоторое время постоял натропинке, совсем близко от Морга. Он посмотрел в небо, потом в заросли бузины исирени, покрутил головой и поднялся на крыльцо.

Щелкнул замок, но Морга не смущали никакие замки. Всескладывалось как нельзя лучше.

Ждать больше не имеет смысла. Это только в кино маньяк ждет,когда жертва заснет, чтобы напасть на нее. Не надо много ума, чтобы убить спящегочеловека! Он, Морг, все сделает по-другому.