Ограбление в «Шотландском соколе» - Майя Г. Леонард

И они пошли в противоположную сторону.

– Ну и ладно. Не больно-то и хотелось, – пробормотал Айвен, когда они свернули в другой коридор. – Давай заглянем сюда.

Они зашли в большой светлый зал, похожий на танцевальный, все окна которого выглядывали в сад с постриженными кустами и аккуратными цветочными клумбами.

Хол посмотрел по сторонам:

– Ну и что тут интересного? Где твой секретный ход?

– А вот увидишь, – ухмыльнулся Айвен. – Тут есть один. Он вон там, у окна.

– У окна? – удивился Хол.

– У окна. Вот у этого. Встань на стул, – он пододвинул стул, – и нащупай там тайный рычажок. Выше, выше! Там сбоку, за шторой.

Хол сделал так, как ему сказали, но никакого рычага за шторой не обнаружил. Что-то в окне сработало без него. Сам же он внезапно ощутил толчок в спину и вдруг почувствовал, что летит. Он вылетел на улицу через поднятое окно.

Приземлился Хол прямо на какую-то клумбу, лицом в рыхлую, мягкую, недавно перекопанную землю. Рот был полон этой земли, вероятно приготовленной под новые посадки. Но какие-то цветы там всё же были. Один цветок он выплюнул изо рта, другой снял с уха.

Вверху глухо стукнула опущенная рама. Хол поднял голову. Айвен стоял за окном и корчил рожи. Хол сплюнул.

Поднявшись на ноги, он как мог отряхнулся, повертел шеей, затем ощупал себя. Руки, ноги, голова – всё это было на месте, лишь немного побаливала правая ступня. Хол вздохнул и пошёл вдоль стены, стараясь не хромать. На улице было холодно и ветрено, и он засунул руки в карманы.

Стена казалась бесконечной, и он ещё не скоро завернул за угол. Ветер дул слабее, но один порыв всё-таки донёс голоса. Что-то громко говорил мистер Пикль, колокольчиком звенел смех Сьерры Найт.

Окно слегка освещалось жёлтым светом канделябров, в которых – и это было хорошо видно с земли – горели старинные восковые свечи. Возможно, там стало кому-то душно и он попросил приоткрыть окно.

Хол повставал на цыпочки, потом пару раз подпрыгнул, но затем неподалёку увидел груду ящиков для цветов и притащил парочку. Теперь он мог видеть всё, всю королевскую столовую, в которую его не пустили.

Ничего особенно интересного он внутри не увидел. Там был камин, над ним висело зеркало, принц сидел на одном конце стола, принцесса – на другом. По бокам от неё сидели дядя Нэт и Майло Эссенбах. Ага, значит, сын барона всё-таки нашёлся. Более того, нашёл себе местечко прямо возле принцессы, так что до бриллианта мог в принципе даже дотянуться рукой!..

Хол достал свой блокнот и стал быстро зарисовывать всё, что видел.

Самым приметным во всей этой компании, как ни странно, оказался человек в чёрном фраке, каменно возвышающийся за спинками стульев. Одним своим взглядом он приказывал официантам то менять приборы, то подавать новые блюда. От его внимания не могла укрыться ни одна мелочь. Это был дворецкий, и в нём Хол без труда вычислил отца Айвена. Этот дворецкий был молчалив, как скала, а вот некоторые фразы гостей вполне можно было расслышать.

– С этими старыми замками вечно одна и та же беда, – гудел мистер Пикль. – Их очень дорого обслуживать. Коммунальные платежи плюс расходы на прислугу плюс обязательная страховка – я не хочу об этом даже и думать.

Эрнст Уайт пытался вставить слово о страховке, но его слова было трудно разобрать.

Принцесса разговаривала с Майло.

– Но вы же не можете прожить всю жизнь холостяком! Когда-нибудь придётся жениться, – убеждала она его.

– Вот и я ему это же говорю, – с нервным смешком добавляла Сьерра Найт.

Майло натянуто улыбался.

Хол перевернул страницу блокнота и крупно нарисовал лицо Майло: губу со шрамом и тяжёлую змеистую морщину, что лежала на его лбу. Лицо отъявленного преступника, если исходить из стандартов Голливуда.

На другом конце стола леди Лэнсбери разговаривала с принцем о лошадях. Принц только вежливо кивал и часто поглядывал на свою красивую молодую жену, сидевшую на противоположном конце.

Хол перевернул страницу и быстро зарисовал лицо принца анфас и рядом лицо леди Лэнсбери в профиль. Он постарался передать эмоции на лицах обоих собеседников, и, кажется, получилось тоже кинематографично.

Вдруг он почувствовал острую боль в шее. Будто кто-то его укусил. Пчела или оса. Правда, боль быстро прошла. Второй укус пришёлся в голую часть руки. Потом начался беглый обстрел. Хол поднял голову и увидел в окне выступающей из стены башенки лицо Айвена. Тот стрелял в него жёваной бумагой из трубочки.

Увидев, что его заметили, Айвен крикнул «придурок» и исчез. Хол спрыгнул с ящиков и заковылял вдоль дома, пытаясь поскорей добраться до крыльца. Спешить стоило ещё и потому, что начинался сильный дождь.

Парадная дверь на крыльце была, к счастью, открыта, и, перед тем как войти, Хол окинул себя критическим взглядом, а потом попытался привести себя в порядок. Это было непросто. Во-первых, он промок под дождём, и грязь на коленях и на пиджаке стала только размазываться. Во-вторых… Увы, в его положении хватило и «во-первых». Войдя в холл, он хотел поискать какую-нибудь тряпку, чтобы попробовать очиститься, но первое, что увидел, было серое полупальто Майло. Оно висело на вешалке ближе всего ко входу. Из кармана торчал краешек чего-то белого.

Шарить по чужим карманам было, конечно, нехорошо. Единственным оправданием здесь может служить лишь желание изобличить преступника. А вдруг там, в кармане, сразу и серёжки и брошь, положенные, допустим, в белый мешочек?

Затаив дыхание, Хол сунул руку в карман, но вытащил оттуда только смятый листочек бумаги. На нём было написано мелким почерком:

Так вот оно что! Майло имел сообщника! Как минимум одного. Хол быстро скопировал записку в свой блокнот. Значит, Сорока-воровка действует в поезде не одна…

– Что ты тут делаешь?

Хол чуть не подпрыгнул и даже выронил ручку. Та со стуком покатилась по паркету и остановилась у носка маленькой детской туфельки.

– Что я здесь делаю? – возмутился Хол, увидев, с кем имеет дело. – Это что тут делаешь ты?

– Я искала тебя. Я боялась, что Айвен сыграет с тобой какую-нибудь грязную шутку.

– Шутка действительно была грязной, – сказал Хол, поднимая с пола ручку. – Он вытолкнул меня из окна, и я упал прямо на клумбу. Видишь, в каком я виде? А потом он обстреливал меня жёваной бумагой.

– Могло быть и хуже, – вздохнула Мелли. – Мою двоюродную сестру он однажды запер в свинарнике со свиньями. Её чуть не съели. А что ты тут пишешь? А зачем ты залез в карман чужого пальто?