Шоссе Энтузиастов. Дорога великих свершений - Алексей Рогачев

В самом деле, вопрос, насколько велика вина Лизогубова и виноват ли он вообще, оставался открытым. Ведь информация о том, что послужило причиной катастрофы, отсутствовала. Обвал мог произойти из-за неважного качества строительных материалов. Может быть, какой-то просчет допустил автор проекта. Так или иначе, но за все, что творилось на стройке, должен был отвечать наблюдавший за работами зодчий. Видимо, так и рассуждал генерал-губернатор, когда по зрелом размышлении, аж в марте 1818 года, приказал объявить И. Н. Лизогубову строгий выговор. Незадачливому зодчему пришлось покинуть Москву, выбрав место службы подальше – в округе военных поселений Полоцкого и Елецкого полков.

А церковь, послужившую причиной его неудачи, вновь начали восстанавливать. Кто этим занимался, неизвестно, как неизвестно и время, когда храм вновь освятили. В литературе встречается упоминание, что восстановленный купол был низким и пологим – совсем не таким, как сейчас. Но все равно в 1834 году несчастливое сооружение снова сгорело. Возможно, это произошло во время грандиозного лефортовского пожара, свидетелем которого стал А. И. Герцен и который он описал в «Былом и думах». В результате этого бедствия, начавшегося 11 июля в Семеновской слободе и распространившегося по всей округе, погибло 131 деревянное, 19 каменных, 6 смешанных строений. Усилия пожарных оказались тщетными[51].

Восстановление храма вылилось в очередную перестройку, завершившуюся к 1838 году. Тогда-то он и получил тот самый малоудачный облик, который сохраняет и сейчас. Иногда встречается версия, что проектировал церковь Ф. М. Шестаков[52], но документального подтверждения она не имеет и вообще представляется маловероятной. Неуклюжий и незадачливый храм Сергия Радонежского в Рогожской слободе явно недостоин руки такого солидного мастера, каким был Шестаков. В довершение всех неурядиц изначальное внутреннее убранство храма претерпело существенные изменения в начале XX века, когда его переделал архитектор И. Т. Барютин.

В непосредственной близости от Сергиевского храма в 1812 году обвалился и еще один купол – в Спасском соборе Андроникова монастыря. На сей раз строители были ни при чем – катастрофа произошла в результате пожара, который устроили в храме французские мародеры.

Результатом разрушения стала почти полная утрата одним из древнейших храмов Москвы своего исторического облика, так как восстанавливавшие его зодчие действовали в соответствии со вкусами своего времени. Позже храм подвергся новой перестройке, получив довольно нелепое шатровое завершение. Лишь в конце 50-х – начале 60-х годов XX века советские реставраторы придали древнему строению облик, предположительно близкий к его изначальным формам.

Да, не везло Николоямской с храмами. Вообще-то обвал церковных куполов и сводов был для старой Москвы довольно обыденным явлением. Широко известно, например, разрушение сооружавшегося Успенского собора в Кремле. В середине XVI века произошла ужасная катастрофа в Новодевичьем монастыре, а в 1743 году рухнула недостроенная церковь Николы Заяицкого. Но тут в течение всего пятидесяти лет развалились три храма вдоль одной-единственной улицы. Второго подобного конфуза в истории Москвы, пожалуй, не отыщешь. Какой-то странный храмовый рок сопровождает восточный радиус. На Варварке – псевдопадающие колокольни, на Николоямской – вполне реально обваливающиеся церкви…

Очередное звено восточного радиуса – улица, являющаяся продолжением Николоямской, несколько раз меняла свое название. В XVIII–XIX веках она именовалась Вороньей, в 1923–1992 годах – Тулинской (Тулин – один из псевдонимов В. И. Ленина), а теперь в силу каких-то высших интересов получила имя Сергия Радонежского.

Улица была главным проездом Рогожской ямской слободы. Она возникла в конце XVI века близ деревни Андрониха на левом берегу Яузы, когда в местности Рогожка стали селиться ямщики, занимавшиеся «ямской гоньбой» (доставкой государевой почты) и перевозками товаров из Москвы в село Старый Рогожский Ям (ныне город Ногинск).

Ямщики числились на государственной службе, их жизнь регламентировалась. Селили их в особых слободах на окраинах города. В отличие от прочих районов стихийно развивавшейся Москвы ямские слободы застраивались по четкому плану – чаще всего с прямоугольной сеткой улиц. Наряду с широко известной Тверской ямской слободой такую планировку получила и Рогожская.

Ее обитатели составляли если не самую богатую, то вполне обеспеченную прослойку горожан, и потому в слободе сооружались в основном хотя и мелкие, двухэтажные, но вполне капитальные каменные постройки. К концу XIX столетия ее проезды стали напоминать центральные улицы какого-нибудь уездного городка среднего уровня, вроде Углича или Мурома.

В районе бывшей Вороньей улицы восточный радиус пересекается напряженными хордовыми магистралями. На площадь Прямикова с севера выходили Андроньевский проезд и Костомаровский переулок. Последний, несмотря на свой скромный статус, служил кратчайшей связью радиуса с Садовым кольцом и набережными Яузы. Далее на площади Рогожской заставы (ставшей в 1923 году площадью заставы Ильича) с юга подходил Рогожский вал – часть кольца валов, некогда окружавших весь город. Но с тех пор кольцо в нескольких местах было разорвано путями железных дорог. Вот и Рогожский вал не получил связи со своим продолжением – Золоторожским валом, и потому транспортный поток с него должен был поворачивать либо направо – в сторону шоссе Энтузиастов, либо налево – на Тулинскую улицу. Последняя оставалась узкой и тесной. По ее сторонам стояли старые, по большей части двухэтажные домики, не представлявшие никакой материальной ценности.

Реконструкция напряженного транспортного узла назревала. Уже в 1967 году сотрудники Моспроекта-1 архитекторы В. Лебедев, П. Аранович, Ю. Коновалов, А. Ларин, А. Цивьян, Э. Яворский, инженеры М. Горкин, Л. Цофнас подготовили первый проект. Его отличительной чертой стала неприкрытая гигантомания. Вся территория между площадью Прямикова и заставой Ильича отводилась под крупный общественно-культурный центр, сохраняя при этом транспортную функцию. Практически вся прилегающая застройка (за исключением Андроникова монастыря и церкви Сергия в Рогожской слободе) подлежала уничтожению. На освободившемся месте предполагалось сооружение выставочного зала, Дома политического просвещения, Дома проектных организаций, Дворца культуры, филиала Государственной исторической библиотеки, кинотеатра и, конечно, нескольких крупных магазинов. Рядом с монастырем, значение которого как музея русской культуры возрастало благодаря строительству поблизости новых экспозиционных зданий, разбивался обширный парк.

Проект реконструкции площади Ильича и прилегающих улиц. Макет. Архитекторы В. Лебедев, П. Аранович, Ю. Коновалов, А. Ларин, А. Цивьян, Э. Яворский, инженеры М. Горкин, Л. Цофнас. 1967 г.