Покажи мне звёзды - Кира Мон

Я выбираюсь из-под одеяла, выбираю место на стене, где нет картин и, положив обе ладони на стену, прислоняюсь лбом к белой штукатурке маяка.

– Мэттью, – шепчу я, и у меня возникает ощущение, будто бы маяк затаил дыхание. – Мэттью, я Лив. Я буду приглядывать за тобой, а ты – за мной, хорошо?

Под моими ладонями камень потихоньку теплеет. Я чувствую, как что-то внутри меня успокаивается, и ковыляю обратно к кровати, уставшая от этого дня, уставшая ото всех этих новых впечатлений, уставшая от страха.

Повернувшись лицом к комнате, я закрываю глаза, а когда снова их открываю, сквозь занавески в комнату уже пробивается солнечный свет.

✦ ✦ ✦

Я даю себе время. Если уж у меня чего и в избытке, так это времени. Не вылезая из постели, я начинаю рассматривать комнату. Мой взгляд перемещается от платяного шкафа на ящик для белья, откуда я вчера еще достала полотенце. Как и прочая мебель в башне, он создает такое впечатление, будто может долго делиться историями о женщинах, которые хранили свое приданое под его тяжелой крышкой, и о мужчинах, которые делали жизнь этих женщин лучше или хуже, или то и другое одновременно. Моему дедушке здесь бы понравилось.

Мысленно я вношу в свой так и не написанный список дел пометку: позвонить ему и Дане. И маму стоит, наконец, проинформировать, где я сейчас нахожусь. А по ходу дела, возможно, даже рассказать про катастрофу с интервью.

Свесив ноги с кровати, я сначала зарываюсь голыми ступнями в пушистый ковер, после чего натягиваю вчерашние носки и иду к окну, чтобы раздвинуть шторы.

Небо бледно-синее, по горизонту плывут невесомые клочья облаков. Море выглядит сегодня намного более спокойным, чем вчера, хотя, вероятно, мне просто так кажется без драматичных декораций из туч. Далеко внизу пенящиеся гребни волн облизывают черные скалы. Из окна мне видно сразу все: как разрезающие море утесы, так и холмистые луга, простирающиеся во всю длину острова. Это восхитительное зрелище, а мысль находиться здесь совершенно одной сегодня уже совсем меня не угнетает – как раз наоборот: это мой остров! Мой маяк! Я королева мира!

Я еще пару минут наблюдаю за чайками, которые с распростертыми крыльями парят на ветру, периодически молниеносно срываясь к воде, затем подхватываю свою одежду, чтобы пойти в ванную.

Принимая душ в ванне, заливаю водой почти весь пол. С занавеской для душа было бы практичнее – если мне не хочется каждое утро вытирать полы, придется что-нибудь придумать.

На кухне наконец первый раз открываю холодильник. Кьер загрузил в него молоко, масло, сыр чеддер, салями, грудинку, колбаски, яйца и джем, а также помидоры, яблоки и бананы. В морозильной камере лежат два стейка в упаковке. Надо не забыть сегодня вернуть мясо Кьеру, чтобы не испортилось.

На столешнице я нашла деревянную миску, куда положила фрукты и помидоры. После этого инспектирую кухонные шкафчики, где нахожу не только посуду, но и муку, соль, перец, сахар, упаковку хлеба, несколько банок с белой фасолью в томатном соусе, черный чай и два глиняных горшка с луком и картошкой. В шкафу над раковиной в ряд выстроились целых четыре разных пачки кукурузных хлопьев. Средства для мытья посуды тоже есть.

Своим первым завтраком на Кэйрахе мне хочется насладиться в полной мере, и вместо того, чтобы на скорую руку насыпать в тарелку горсть хлопьев, я мелко нарезаю лук на огромной деревянной разделочной доске и готовлю себе омлет. Сковородку вместе с хлебом, маслом и чеддером отношу на полукруглый стол у окна. Вчера я больше ничего не ела, кроме завтрака у Айрин, но как только сейчас, голодная, я откусываю кусок темного хлеба, предварительно положив на него щедрый кусок сыра, у меня почти отбивает аппетит. То, что с виду смотрелось как абсолютно нормальный цельнозерновой хлеб, по вкусу напоминает булочку с изюмом. «Сироп», – читаю я в перечне ингредиентов. Причем сразу после надписи «мука». О’кей, это… интересно. Снимаю с него сыр и опять встаю, чтобы достать джем.

После плотного завтрака я сбегаю вниз по всем лестницам: нужно положить новые вещи в стиральную машинку. В конце концов усаживаюсь в нишу под окном в гостиной с компьютером на коленках. Но вместо того, чтобы его открыть, я смотрю в окно на остров и темно-зеленую воду по ту сторону скал. Вчера она была еще темнее – почти черной… и мне в голову приходит мысль, что море подстраивает свой цвет под меняющееся настроение, как живое существо, что вызывает у меня любопытство.

Через какой-то промежуток времени я почти нехотя поднимаю крышку ноутбука и первым делом пробегаю взглядом по списку идей, которые я несколько недель назад разослала в разные редакции. У меня не занимает много времени еще раз перечитать их все, и практически все они без исключения кажутся мне… бесцветными. Скучными и плоскими. Ничего удивительного, что никто не выказал в них заинтересованности. Единственное, мне все еще хотелось бы куда-то пристроить статью про Аннемари и Сару и… ну, да, написать статью про веганство… это действительно не идеал, но в первом случае я верю по меньшей мере в посыл, а во втором – ее ждет от меня мой аптекарский журнал. Все остальное дерьмо – хорошо, что мне больше не нужно к нему притрагиваться. В Гамбурге мне не бросалось в глаза, какими поверхностными были большинство тем. Я явно слишком долго провозилась с королевскими семьями, актерами и поп-звездами.

За следующие два часа я набросала первый эскиз статьи о веганах и открыла не меньше одиннадцати интернет-сайтов по этой теме, прежде чем отложить компьютер в сторону и встать за телефоном. При этом я замечаю картину, которая вчера упала, – карандашный рисунок ракушки. Повезло, что она не сломалась. Я вешаю ее на место и снова устраиваюсь с телефоном среди подушек в нише.

Сначала позвоню дедушке, после него сразу маме. Дане в последнюю очередь. Но как только я пробегаю пальцами по экрану, задерживаю дыхание. Кьер звонил, видимо, когда я топила ванную. Я поспешно вызываю голосовую почту. В ухе раздается его приятный глубокий голос, и я вновь вижу его перед собой на сцене «Паба Брейди», вспоминаю его краткий взгляд в мою сторону и мечтаю, чтобы это был не просто обыкновенный, случайный взгляд. Неожиданно у меня начинает быстрее биться сердце.

Сообщение приходится прослушивать по второму разу, так как поняла я лишь половину, и на второй попытке я стараюсь заблокировать в своей голове это кино из воспоминаний в любой его форме.

Кьер хочет знать, что мне еще понадобится. Он сможет приехать ко мне около шести, самое позднее, в три ему нужен от меня список покупок. И еще он спрашивал, как у меня дела.

Хорошо. В настоящий момент у меня все хорошо, я бы даже сказала, что очень хорошо. Практически невозможно не чувствовать себя хорошо, когда ты удобно пристроилась в уютной нише перед окном на маяке и смотришь оттуда на море. Тут водятся дельфины? Или киты? Восхищенная этой мыслью, я опять позволяю взгляду скользнуть к гребням волн, после чего все-таки вспоминаю про вопрос Кьера и поднимаюсь, чтобы перепроверить, чего не хватает.

В хвосте готового списка покупок после перечня продуктов стоит «кофемашина» со знаком вопроса. Мне кажется, что немного нагло в первый же день напрягать Кьера такими крупными «особыми пожеланиями», но по утрам мне необходим кофе. Когда я думаю о кофе с молоком, который всегда делала себе на завтрак в Гамбурге, то просто с ума схожу от грусти.