Босс-обманщик, или Кто кого? - Ольга Обская

— А ты и роль директора здорово отыграл, — Катя избавилась от огрызка и снова села напротив. — Антон… — она помедлила, — скажи, а ведь у тебя был опыт руководящей работы?

Волконский напрягся. Вообще-то, он ждал такого вопроса. После того, как сегодня перед Катиной бабушкой несколько раз сыграл самого себя, избежать подобной темы было невозможно. Его мисс Наблюдательность не могла не сделать выводы. Но что ему ответить? Поведать, всё как есть? Сознаться, что на самом деле гендиректор? Но сказав «А», придётся говорить и «Б» — про пари с Обабком. Это убьёт Катю. Она только-только оттаяла, его мисс Ледышка. Она только-только начала ему улыбаться.

— С прежней работой что-то не сложилось, и тебе пришлось начинать с нуля? — по-своему истолковала молчание Антона Катя.

Он кивнул — Катина версия его устраивала. Убедил себя, что это ложь во благо. Катерина сегодня обманывала бабушку, чтобы не сделать ей больно. У Волконского тот же мотив. Он не хочет сделать больно своей мисс Неприступности. Он не хочет убить то, что едва родилось. Им нужно время.

Катя больше не задавала вопросов. Решила, видимо, что тема болезненна для Антона. Начала собирать посуду со стола, составлять в мойку. Волконский вдруг испугался, что это уже всё — ужин закончен, и его попросят на выход.

— А мы, что, чай пить не будем? Как-то во рту пересохло.

— Будем, — обнадёжила Катя. — Надо же твои ромашки испытать на вкус и успокоительное действие, — она кивнула на букетик, заботливо поставленный в вазочку с водой.

Антон ещё сразу, как только зашёл на кухню, обратил внимание, что его импровизированный подарок не был выброшен в мусорный бак, а занял почётное место на столе. Хороший знак.

Катя засыпала в фарфоровый чайник зелёный чай и туда же отправила несколько головок ромашек. Залила кипятком. Напиток получился золотистый, чуть мутноватый, с запахом лета. Она выставила на столик сахар кусочками и сладости. Антону нравился чай сам по себе. Не хотел забивать конфетами его терпкий вкус. Но с удовольствием наблюдал, как Катя воюет с мармеладкой.

— Вот тут трюфели, — она кивнула на вазочку, — вкусные. Попробуй. Наташа их обожает. Говорит, как и всё выдающееся, их изобрели по ошибке. Какой-то француз-кулинар сто лет назад случайно вылил горячие сливки не в миску с яйцами и сахаром, а в кипящий шоколад. Вот и получился у него не сливочный крем, а непонятно что. Из этого непонятно чего он накатал шарики и обозвал трюфелями.

— Ну, после такой рекламы я просто обязан снять пробу, — Волконский развернул фиолетовую обёртку и отправил конфету в рот. — А Наташа — молодец, ходячая энциклопедия.

— Угу, начитанная, — с гордостью за подругу кивнула Катя.

И вот тут Антон вдруг вспомнил, что, вообще-то, обещал Красильникову разузнать про Наталью — что она любит и как к ней лучше подкатить. Ну, про трюфели ему информация неожиданно сама в руки упала. Но было подозрение, что этого мало. Одними трюфелями эту начитанную красотку-блондинку Иван не возьмёт. Поговорить, что ли, с Катей без обиняков?

— Кать, как тебе наш сисадмин?

Катерина удивлённо хлопнула глазами на неожиданную смену темы.

— Ваня? Классный парень.

— Вот и мне он показался ничего. Только жалко его, засохнет ведь скоро.

— В смысле? Ты про его чувства к Наташе?

— Угу. Может, знаешь, как ему помочь?

Разговор прервал звонок мобильного. Антон глянул на экран — опять с работы.

— Приятель звонит. Я сейчас.

Он вышел в прихожую. В прошлый раз Волконский мог позволить себе говорить свободно. Знал, что Катя примет разговор за спектакль для бабушки. Но теперь следил за каждым словом, чтобы не спалиться. Только нейтральные «да», «нет», «возможно» и «приеду — убью».

Катерина воспользовалась паузой, пока Антон разговаривает с приятелем, чтобы обдумать, что ответить на его расспросы по поводу Наташи. Не рассказывать же про её систему классификации мужчин. Катя симпатизировала Ване Красильникову и даже считала, что у них с Натахой могло бы что-то получиться. Но подруга ни единого шанса тому не даёт. Что тут поделаешь?

Антон вернулся за стол через пару минут и продолжил тему:

— Ну, так что? Почему она его футболит? Что не так?

Что не так? Один малюсенький нюанс: Иван — не пингвин.

— Понимаешь, Антон. Наташа настроена только на серьёзные отношения.

— Ну, Красильников же вроде как серьёзный парень. Разве нет?

— В общем, да. Но это его увлечение компьютерными играми… И потом, вот как, например, он к детям относится? Наташе непременно нужно, чтобы мужчина детей любил.

— Насчёт детей я, к сожалению, не в курсе, — Антон потёр затылок, — но, мне кажется, надо хотя бы шанс ему дать. Я вот что подумал. Вдвоём с Иваном Наташа отказывается в кино идти, а что если нам организовать поход вчетвером?

Довольная улыбка на лице Волконского выдавала его с головой. Знала Катя эти походы якобы вчетвером. Известная уловка парней. Но что не сделаешь ради счастья любимой подруги? Вдруг Натаха таки разглядит в Иване пингвина.

— Хорошо. Попробую Наташу сагитировать, — Катерина захватила пустые чашки и направилась к мойке. — А что хоть за фильм?

— «Тёмные отражения». Триллер, — Волконский поднялся из-за стола и хвостиком проследовал за Катей.

— Триллер? Со стрельбой? — она пустила воду.

— Нет. Неизвестная болезнь убивает 98 процентов детей, а выживших сгоняют в специальные лагеря, — Антон пристроился за её спиной. Она чувствовала, как его дыхание шевелит волоски на затылке.

— Иногда поражаюсь мужским интеллектуальным способностям. Другой фильм выбрать не могли? Мелодраму там, какую-нибудь, к примеру?

— Мелодраму? — его дыхание продолжало щекотать шею. Голос звучал тихо низко опасно. — Про любовь?

— Да.

Она почувствовала, как его руки забирают из её рук недомытую чашку и возвращают в мойку. А в следующую секунду она оказалась развёрнутой к нему лицом. И отступать некуда — сзади тумба, а тут его горящий взгляд. Тягучее удовольствие предвкушения пружиной сжалось внутри, лишая воли к побегу. Раньше надо было бежать. Катя ведь ощущала, что Антон на взводе. Ни разу не послала стоп-сигнал.

Его руки зарылись в волосы, губы нашли губы. Он был так жаден. И она хмелела от этой его жадности.

— Какая же ты сладкая, Катя, — сбивающийся мучительный полушёпот-полустон, — ммм… какая же ты сладкая.

Люся, конечно, не утерпела — поехала к Радославе. Та так загадочно намекала на что-то интересненькое, добытое в Новогусевке, что от любопытства ладони чесались. А тут как раз Дима позвонил, что никакого плова не нужно — он срочно уезжает в командировку на пару дней. Ну, а раз вечер свободен, то сам бог велел наведаться к подруге.