Флибустьер времени. "Сарынь на кичку!" - Анатолий Спесивцев

Но тем более страшной для них неожиданностью был интенсивнейший и эффективный огонь от «своих». Когда они поняли, что к ним не свои подошли, а враги, на десятке кадирг и калите авангарда экипажи верхних палуб были выкошены на шестьдесят, а то и семьдесят процентов. В число наиболее пострадавших попала и реала (так называлась баштарда терсане агасы, контр-адмирала османского флота). А ещё на десятке было выбито от четверти до трети команд. Учитывая невысокое качество военной подготовки экипажей, отсутствие боевого опыта у немалой части османских вояк, большинство кораблей авангарда не смогло оказать эффективного сопротивления последовавшему затем абордажу. Тем более что казацкая артиллерия действовала заметно эффективнее османской. Входивших в мировую элиту артиллеристов топчи из корпуса капыкуллу на эскадре было мало, а для неопытных стрелков соревнование в точности и скорострельности с казаками означало быструю смерть. Правый фланг османского авангарда можно было считать уничтоженным, воевать там стало некому.

Сами османские каторги, кстати, от этого огня, большей частью картечного и ружейного, не пострадали совершенно. В центре набольший урон потерпели передовые корабли. Отставшие же – невольный арьергард авангарда, – как и левый фланг, не пострадали от предательской атаки совсем. Игнорируя обстрелянные суда, Иван направил свой корабль вперёд, продолжая движение, он вышел на корабли османского левого фланга. На абордаж одной из левофланговых баштард, выдав по ней один залп, и пошёл флагман казаков. Ответить османы не могли, их корабль, как это часто бывало, утратил в начале боя управляемость из-за бунта на гребной палубе. Пусть и прикованные к лавкам, гребцы начисто лишили свой корабль подвижности, а ветер был совсем не попутный. Хотя на палубе у османов воинов было явно больше, казачья каторга заведомо имела численное преимущество. Во время боя гребцы у казаков становились воинами.

Другие корабли поддержали командира флотилии и, пронзив турецкий авангард почти насквозь, атаковали не повреждённые ещё огнём корабли. Это не значило, что каторги с прореженными экипажами остались без казацкого внимания. Ещё минуту назад бежавшие от турок струги немедленно атаковали их (не озабочиваясь терминологическими тонкостями, казаки именовали каторгами все виды османских галер). Не разворачиваясь даже, рулевые вёсла у них были с двух сторон, нос и корма в стругах и чайках были легко взаимозаменяемыми. Весьма способствовало быстрой победе и обездвиживание османских кораблей в момент боя. Поражение османского флота означало для каторжников освобождение из страшного рабства.

Пригодились и пугательные ракеты. Прежнего, совершенно ошеломляющего врагов действия, в атаках на корабли османского авангарда они уже не давали. Османы, видимо, были кем-то предупреждены о их воздействии на людей, а предупреждён, значит ‑‑ вооружён. Даже страшные слухи, ходившие по Стамбулу об этом оружии врагов, их не смутили. Правда, страшный визг и свист с ультразвуковой компонентой пусть не приводили попавших под его действие людей в шоковое состояние, но заметно смущали, вынуждали ошибаться. А в бою даже короткая заминка может оказаться роковой. Казаки получали хотя бы несколько секунд на приближение к врагу. А дальше в дело вступала арифметика. Не случайно даже гений военного дела Наполеон считал, что «Бог на стороне бо€льших батальонов». В результате этого оглушённые страшными звуками их враги вынуждены были противостоять сразу нескольким противникам. В таких условиях даже не самые опытные молодыки получали возможность сразить в бою такого грозного противника, как янычар. Впрочем, последних-то на кораблях этой османской эскадры было немного, а некоторые азапы имели подготовку худшую, чем новики и молодыки.

Отчаянно дрались собранные с бору по сосенке военные экипажи судов, поддерживаемые частью палубной команды. Но известно: «Сила солому ломит». Теряя немалое количество людей – уровень боевой выучки и у них ныне был в среднем невысок, – казаки захватывали одну вражескую каторгу за другой. В плен в этом бою никто не брал, да и сдаваться пытались разве что перебежчики-греки. Казаки из-за грядущего сражения с основной частью османского флота иметь сомнительных людей на своих кораблях не хотели. Поэтому пленных от этой части боя потом зафиксировано не было.

Опрометчиво раскованные каторжники на многих захваченных кораблях садиться за вёсла при приближении османского флота не захотели. Кое-где достаточно оказалось пострелять в воздух, на других кораблях помогли подчёркнуто беспощадные расстрелы сопротивляющихся. Как известно, «добрым словом и пистолем можно сделать куда больше, чем просто добрым словом». Главное, разместить на захваченных каторгах казаков с купеческих кораблей и стругов успели.

Васюринский понимал, что в маневренном сражении турки, имеющие несравненно больший опыт вождения больших гребных судов, если не победят – не стоило сбрасывать десятки готовых к бою стругов, – то нанесут казакам страшный урон. Посему он намеревался сбить свои каторги в плотную кучу и рвануть навстречу уже подошедшим, растянутым в широкую линию в два ряда туркам. Капудан-паша широко развернул строй своих кораблей, собираясь охватить казаков с флангов и уничтожить. Так сказать, Канны на море.

Хотеть и мочь – две большие разницы. Капудан-паша имел для подтягивания отставшего арьергарда, развёртывания своих кораблей в линию много времени, обеспеченного ему героически погибшим авангардом. Васюринскому о таком и мечтать не приходилось. В связи с приближением врага пришлось бросить свои корабли на него немедленно. Где захваченные казаками трофеи находились, оттуда и атаковали. Кучками, с просветами между собой. Лишь бы не встретить врага неподвижными. Что обещало им в ближайшее же время крупные неприятности.

Можно не сомневаться, что капудан-паша смог бы воспользоваться такой подставой, если бы… Ох уж это «если бы».

Флагман османской эскадры, капудана – баштарда капудан-паши, – шла в самом её центре. Самый большой корабль из принявших участие в этом сражении, с более чем сотней пушек и двумя сотнями янычар на борту. И совсем не случайно на него вышли флагман казацкой флотилии «Азов» и другие корабли, имевшие на борту новейшие ракеты (и, добавим мы, не имевшие почти боеприпасов для пушек, израсходованных в бою с авангардом). Невозможно точно сказать, о чём думал в тот момент капудан-паша. Весьма вероятно, радовался предстоящей победе в связи с разбродом и шатанием в эскадре врага. Однако если это так, то его радость была преждевременной. Хотя начало второй фазы сражения было, безусловно, за османами. Их мощная, по сравнению с казацкой, артиллерия успела при сближении флотов дать залп, отправивший на дно пару стругов, которым совсем не место было в авангарде, и нанести урон одной из казацких каторг, выкосив большую часть команды палубы. Естественно, досталось каменной картечи и другим казацким судам и командам на них.

Когда флагманы сблизились до расстояния метров в пятьдесят, с казацких галер со страшным грохотом, хотя и не настолько жутким, как от пугательных, с огромными огненно-дымными хвостами, на противника метнулись ракеты. Одна, впрочем (слава богу, только одна!), сразу же нырнула в воду, где и навеки канула. Три поднялись выше уровня галерных палуб. Две при этом улетели в море и утонули, а одна ударилась в мачту галеры второго ряда и взорвалась на её надстройке. Зато остальные врезались во вражеские корабли. На палубах трёх раздались мощные взрывы, в стороны полетели куски досок и клочки человеческой плоти. На палубах других трёх османских галер после более слабых вспышек (невыработанных пороховых зарядов ускорителей) почти мгновенно запылали огромные костры. Естественно, все шесть поражённых страшным оружием галер тут же потеряли управляемость. Не столько из-за повреждений, сколько из-за поднявшейся на их бортах паники. Взрыв на флагманской галере удачно накрыл весь штаб капудан-паши с ним во главе. Это не помешало янычарам драться, защищая свой корабль, но… что толку? Их перестреляли и перерезали, как и ещё несколько не потерявших храбрость экипажей. Единственное, чего смогли добиться эти храбрецы, – прихватить на тот свет несколько десятков врагов.