Путевой дневник - Альберт Эйнштейн

У хозяина удивительно красивое лицо, похож на Холдейна56. На стене висел его замечательный минималистский автопортрет. Мать малышки, прочитавшей стихотворения, взяла на себя роль хозяйки и, весьма забавно и свободно, вела беседу на немецком языке. В 9:30 отъезд вместе с Инагаки в Японский клуб, где около сотни молодых японцев поприветствовали нас очень непринужденно, просто и дружелюбно57. Вежливое приветствие в ответ, переведенное Инагаки. Затем возвращение на корабль. Там еще один визит интересного, симпатичного англичанина-инженера. И наконец, сон.

Сегодня после завтрака поехали на машине к интересному храму со множеством двориков и роскошной китайской башней, которую теперь используют как казармы. Рядом крайне забавная деревушка, вся китайская, с очень узкими улочками и маленькими домиками с открытым фасадом, везде магазинчики или лавочки. Взаимное разглядывание, только еще комичнее, чем в городе. Дети колеблются между любопытством и страхом. Почти постоянное выражение радости при том, что рядом грязь и вонь; я буду вспоминать об этом часто и с удовольствием. Внимательно осмотрели храм.

Люди, что живут рядом с ним, кажется, равнодушны к его красоте. Архитектура и внутреннее убранство (Будды выше человеческого роста, другие фигуры) вместе создают странный эффект, дающий в целом превосходное художественное впечатление. Величественный буддист размышлял среди фигур, напоминающих барокко по стилю, с каким-то заумным значением (полусимволично).

В три часа пополудни отъезд.

16 ноября и 17 ноября. Проходим японские проливы с бесчисленными зелеными островками. Прелестные, постоянно меняющиеся пейзажи, похоже на фьорды. 17 ноября после обеда прибыли в Кобе. Нас приветствовали Нагаока, Ишивара, Куваки, господин Нагаока с изящной женой, немецкий консул и немецкий клуб, сионисты58.

Большая сумятица. Масса журналистов на корабле. Получасовое интервью в кают-компании59. Сошли с корабля, окруженные огромной толпой. Немножко передохнули в гостинице рядом с верфью60. Вечером два часа ехали на поезде с профессорами. Вагоны простые. Пассажиры сидят в два длинных ряда вдоль окон. В Киото волшебно освещены улицы, хорошенькие маленькие домики. Доехали до отеля, где-то высоко61. Город внизу, точно море огней. Впечатление прекрасное. Грациозные человечки цокают – клик-клак – по улице. Гостиница, огромная деревянная структура. Гости обедают вместе; изящные официантки в отдельной маленькой комнате. Японцы ненавязчивы, порядочны, вообще очень привлекательны. Вечером научная беседа. Все это в целом крайне изматывает.

18 ноября. Утром экскурсия на автомобиле по Киото. Храм. Обширные сады, дворец окружен стеной и рвами, чудесная древняя архитектура Японии (происходит от китайской, но проще, меньше барокко)62. На улицах милейшего вида школьники. С 9 утра до 7 вечера ехали на поезде в Токио в экскурсионном вагоне под безоблачным небом. Поездка мимо озер и морских бухт. Проехали Фудзияму, вершина покрыта снегом и блеск ее виден далеко над землей63. Несравненный закат около (горы) Фудзи. Очертания лесов и холмов великолепны. Городки затейливые и чистые. Прекрасные школы. Земля обработана аккуратно. После захода солнца встреча с журналистами в поезде. Обычные глупые вопросы, как всегда. Приезд в Токио! Толпы народа и фотографы с лампами-вспышками. Мы совершенно ослепли от бесконечных вспышек магния65. Ненадолго спаслись в лобби ближайшего к вокзалу отеля. Встречают нас академики, немцы и делегации ассоциаций66.

Приехали в гостиницу, совершенно вымотанные, с гигантскими цветочными венками и букетами. И на повестке дня все еще: визит берлинцев67 и похороны заживо.

19 ноября. С 1:30 до 4 часов и с 5 до 7 часов публичная лекция в аудитории университета, небольшими сегментами, переводчик Ишивара68. Он очень забавен в своем японском наряде, гибрид кающегося грешника и священника.

20 ноября. Нагаока отвез нас на обед ученых в ботаническом саду. Академики были очень добросердечны. Нагаока забрал нас и отвез домой. Мне было зачитано, а потом передано обращение, за что я в ответ кратко поблагодарил69. Ужин в гостинице вместе с Ямамото и сотрудниками «Кайдзося»70. Затем японский театр с песнями и танцами71. Женские роли исполняют мужчины. Публика сидит на полу, все в маленьких отдельных будочках и всей честной компанией живо участвует в процессе. Выход на сцену через цокольный этаж, и проходы на этаже тоже являются частью сцены. Роли крайне стилизованы. Хор из трех мужчин поет беспрестанно, как священники во время мессы.

Оркестр в глубине сцены, в чем-то наподобие клетки. Живописные декорации. Музыка задает ритм и эмоциональное выражение, ее можно сравнить с птичьим чириканьем, в ней нет симфонической логики и единства. Актеры демонстрируют патетику и сосредоточены на внешнем эффекте. Потом вместе с Инагаки и четой Ямамото прошлись по торговой улице, где в лавочках имелись самые разные хорошенькие безделушки для детей и взрослых. Везде яркое освещение, но людей мало из-за довольно холодной погоды. Широкий торговый проезд столь же прекрасный, сколь и пустой в 10 часов вечера. Мы пошли в славный маленький ресторанчик и там поболтали. Затем дома, с фруктами и сигарами, о которых трогательно позаботился Я[мамото].

21 ноября. Фестиваль хризантем в саду императорского дворца73. Огромная сложность: найти сюртук подходящего размера и цилиндр. Последний от неизвестного благотворителя был передан через господина Бервальда, который лично его принес; а первый, от Ямамото, слишком мал, так что мне пришлось носить его на руке целый день. Были с иностранными дипломатами, которых выстроили полукругом.

Сопровождало нас посольство Германии. Японская императрица зашла в этот полукруг и каждому говорила несколько слов, и парам из посольств, и мне сказала несколько добрых слов по-французски74. Затем прохладительные напитки и закуски в саду, где я был представлен бесчисленному множеству людей. Сад чудесный, искусственные холмы, вода, красочная осенняя листва. На стендах хризантемы выстроены в ряд, как солдаты. Венки из хризантем красивее всего. Вечером уютная вечеринка у берлинцев в их очаровательном японском доме. Он – умный специалист по политической экономии, она – грациозная, умная женщина, настоящая уроженка Берлина. В таких условиях бездельничать еще тяжелее, чем работать, но Инагаки помогли нам с очень трогательной заботливостью.

22 ноября. Около 10:30 за нами заехали Инагаки и Я[мамото] для [визита в] маленькое издательство «Kaizo»75. Все сотрудники торжественно ждали нас на крыльце. Несомненный товарищеский дух. Глаза Я[мамото] за большими очками в роговой оправе сияли, совсем как у ребенка.

Все работники издательства сфотографировались вместе на улице76. Любопытная толпа зевак, много детей. Затем мы поехали к великолепному Будд[исткому] храму77. Беглый взгляд на трапезную монахов. Прекрасное здание с замечательной резьбой. Монахи очень дружелюбны, подарили нам великолепную книгу с художественными иллюстрациями. Во дворе обычная процедура фотографирования, на этот раз еще и с веселыми школьницами из Осаки, которые тоже приехали посмотреть храм. Затем ланч в уютном доме Ямамото78. Замечательный человек. Кроме жены и маленьких детей79, он приютил в своем домике трех горничных, одного слугу и четырех студентов. Какие же мирные и нетребовательные, должно быть, эти люди! После обеда мы видели ферму и другие очень простые японские домики, все безупречно чистое и гостеприимное. Много ухоженных, веселых маленьких детей, невосприимчивых к холоду. Визит к президенту академии. Один из его сыновей, оказывается, студент Политеха в Цюрихе и ученик Г. Ф. Вебера80. Расстроен по поводу приема у Тудзисавы81.