Адриан Моул и оружие массового поражения - Сью Таунсенд

Мама с энтузиазмом продолжила лезть не в свое дело – позвонила трубочисту и договорилась, что тот зайдет во вторник прочистить дымоход.

Пока я обслуживал покупателей последнего наплыва, они с мистером Карлтон-Хейесом увлеченно строили планы по обновлению магазина. Я же спрашивал себя, кто будет возить дрова, варить кофе, закупать сладкие пирожки, а потом еще и мыть посуду.

Мама пригласила мистера Карлтон-Хейеса поужинать «в семейном кругу». Он ответил, что с радостью составит нам компанию, но сперва позвонит Лесли. Я шепнул маме про 10-процентную скидку в «Императорском драконе».

Уэйн Вонг насплетничал маме о том, что Пандора провела ночь прошлой субботы на Крысиной верфи, а затем обратился ко мне:

– Хорошо, что ты завязал с этой чокнутой Маргариткой.

Я холодно сообщил, что с Маргариткой я еще не завязал и намерен увидеться с ней сегодня вечером.

– А жаль, – отозвался Уэйн.

Мама, понятное дело, захлопала крыльями:

– Давай ты позвонишь ей прямо сейчас и пригласишь сюда?

Маргаритка репетирует рождественскую пантомиму в «Вертепе», объяснил я, пристально наблюдая за выражением маминого лица. Маме удалось сохранить невозмутимость, зато мистер Карлтон-Хейес, хотя и погруженный в меню, дернул бровью при слове «вертеп».

Отец в ресторанах вечно приходит в состояние повышенного возбуждения, и сегодняшний вечер не был исключением. Он то и дело вскакивал и бросался к аквариуму, чтобы посмотреть на карпов и побарабанить по стеклу.

– Джордж, перестань, – непрерывно одергивала его мама, напоминая заевшую пластинку Джойс Гренфелл.[25]

Мистер Карлтон-Хейес мастерски управлялся с палочками. Даже Уэйн похвалил его. Мистер К-Х. пробормотал, что одно время жил в Индокитае, но мне показалось, что он не хочет распространяться на эту тему.

Не успели нам подать основное блюдо, а мама уже выдавала рекомендации Уэйну как переделать ресторан. От устаревших мотивов с драконом необходимо отказаться и вместо них украсить стены фотообоями с изображением шкур животных.

За фирменным рождественским блюдом (12,99 фунта с носа) мама допросила меня на предмет моих долгосрочных жизненных планов. Собираюсь ли я снова жениться? По-прежнему ли я мечтаю стать профессиональным писателем? Или же я вижу свое будущее в торговле антикварными и подержанными книгами?

Я сказал, что доволен жизнью и надеюсь еще много лет проработать у мистера Карлтон-Хейеса.

Тот слегка погрустнел:

– Наш скромный магазин еженедельно терпит немалые убытки. В последние годы мы держались на плаву за счет дивидендов от моих акций, но с недавних пор фондовая биржа перестала мне благоволить.

– Мистер Карлтон-Хейес, быть может, нам следует обратиться к консультанту по вопросам бизнеса? – предложил я.

– Но ведь он стоит страшную уйму денег, – возразил тот.

– Под лежачий камень вода не течет, – заметил отец тоном жестокосердного хозяина, который собирается приковать к прядильной машине малыша-подмастерье.

На бумажной салфетке я набросал примерный бизнес-план магазина. Он содержал четыре беспроигрышных пункта:

› Открыть отдел книжных новинок.

› Организовать клуб читателей.

› Купить кофе-машину.

› Поставить стулья.

Занимался с Маргариткой сексом на кровати-карете, как повелел великий и ужасный Майкл Крокус.

Воскресенье, 1 декабря

Сегодня утром на Крысиную верфь въехал новый жилец. Когда я спустился за газетами, на парковке стоял мебельный фургон. Лебеди сгрудились у противоположного берега, приставая к удильщику рыбы.

В «Санди таймc» Барри Кент. Интервью под названием «Как я трачу деньги». Барри сказал репортеру Топазу Скроггинсу, что почти все свои огромные доходы тратит на благотворительность, но просит старину Топаза не распространяться писать об этом. Топаз написал: «Надеюсь, он не обвинит меня в предательстве, но, думаю, читатели газеты должны знать, что Барри Кент, вопреки своему имиджу сурового, неуступчивого человека, на самом деле подлинный филантроп, которому и в голову не приходит носиться со своей гениальностью».

Понедельник, 2 декабря

Получил от Пандоры рождественскую открытку с изображением палаты общин, от тети Сюзен – непристойную картинку: снеговик с морковкой в неположенном месте, и письмо от Гленна.

Дорогой nana

Кажится война начинается. Мы тут все время гатовимся к боям в пустыни. Я и сержант Бригхаус сходили к продавцам страительных материалов и заказали десять тон песка с доставкой в день заказа. Сержант Бригхаус сказал что если заказать песок через военных поставщиков его пришлось бы ждать месяца три. А так песок привезли после полудня. Мы высыпали мешки на тренировочном поле, а сержант Бригхаус заставил меня с парнями встать позади кучи, затем включил генератор и песок полетел нам в лицо. Он кричал: «Вы теперь в долбаной пустыне, не доучки сраные».

Потом он заставил нас снять ботинки и насыпать в них песку. Потом мы опять надели ботинки и бегали по тренировочному полю, пока не упарились. Тогда сержант крикнул: «Теперь вы умеете воевать в пустыне».

Мы с моим лучшим другом Робби Стейнфортом познакомились по интернету с двумя девчонками. Они из Бристоля и в воскресенье мы к ним едем. На фотках они классные. Надеюсь они не окажутся беззубыми старухами под пятьдесят. Мне кажется, Робби тебе понравится папа. Он читает много книг и много знает обо всем. А когда я читаю «Сан», он вечно ради смеха ее поджигает.

Всего наилутшего папа

твой сын Гленн

P. S. Нас могут не пустить в отпуск на Рождество но посылки мы получать можем.

К письму прилагалась фотография Гленна и Робби Стейнфорта. Одетые в полевую военную форму они держат приз – толстопузого человечка с дротиком в руке. У Робби застенчивая улыбка. Я и не знал, что бывают солдаты в очках. На обратной стороне Гленн написал: «Мы с Робби вышли в финал полкового состязания сриди пар по игре в дартс и мы выиграли. Парни купили мне одинадцать кружек пива. Папа мне никогда не было так плохо».

Смотрел, как Роуэна Уильямса посвящали в сан архиепископа Кентерберийского. Он чем-то похож на Майкла Крокуса. Руки чесались пройтись по его бороде маникюрными ножничками. Подозреваю, стрижет его жена. Нет, я помню, Иисус носил сандалии, но на дворе-то двадцать первый век! Считается, что у Роуэна светлая голова и мощный интеллект. Ему определенно нравится звук собственного гнусавого голоса. Как если бы Дональд Синден[26]вдруг заговорил с интонациями Дэвида Бекхэма. И все-таки я желаю ему удачи. Держать ответ за всю англиканскую церковь, наверное, не легче, чем уговаривать оппозиционеров в парламенте голосовать в соответствии с линией партии.