Тайна серебряного гусара - Марина Елькина

— Какие? — спросил Димка.

— Не знаю. Нужно думать. Нужно сопоставлять. К сожалению, нельзя прочесть чужие мысли.

— А если это Псих? — снова напирал на свою версию Димка. — Сумасшедшему плевать на все разумные мотивы. И на то, что вещичка ценности особой не имеет, — тоже. Вот втемяшилось ему в голову: «Хочу гусара», и все!

— У того типа совершенно нормальные глаза, — напомнил Генка.

— Зато действия совершенно ненормальные. Среди бела дня стоять на корточках перед дырой в подвале — это нормально? Три часа подряд сидеть в кафе-мороженом и нас не замечать — это нормально?

— Тебе лучше знать, — пробурчал Генка. — Это ты у нас по детективам специалист.

Кирилл Леонидович улыбался, прислушиваясь к перепалке друзей.

— Время для размышлений у вас еще есть, сыщики, — сказал он. — В ваших руках главный козырь, вещественное доказательство — сумка, письма и гусар. А у того человека ничего нет. Он не знает, что вы за ним следите. Так что пока десять — ноль в вашу пользу. Осталось немногое — установить, кто он. А после этого все остальное выяснится само собой. Давайте-ка лучше я покажу вам музей.

Генка согласился с радостью — он любил экскурсии, а Димка поплелся только из вежливости.

Ну что интересного ходить по большим залам, читать таблички и полчаса охать над какой-нибудь старинной штучкой? Понятно, когда за такую экскурсию, например по зоологии, ставят зачет.

А так просто разглядывать антикварные безделушки? Это не для Димки.

Кириллу Леонидовичу неудобно отказать. Вот и все.

Генка с Кириллом Леонидовичем шли впереди, и друг с удовольствием слушал рассказы, внимательно осматривал экспонаты, а Димка то отставал, чтобы прочитать наоборот какую-нибудь надпись потруднее, то забегал вперед, отыскивая, на чем еще можно задержать взгляд.

Музей был пуст. Где-то в самом конце экспозиции теснилась кучка школьников с учителем да еще два-три человека вальяжно расхаживали по залам.

— А вот этот диван тоже из квартиры Софии Львовны, — Кирилл Леонидович показал на громоздкий, мрачный диван, обитый кожей.

— Поэтому она называла большую комнату диванной, — сказал Генка и улыбнулся.

— У твоей мамы отличная память. Именно так. Мы воспользовались этим диваном для создания экспозиции: «Дворянский быт конца девятнадцатого столетия».

— Вот мебель делали! — похвалил Генка. — Сто лет уже стоит и не рассыпается.

— Для этого есть реставраторы, — засмеялся Кирилл Леонидович.

Сзади подошел Димка. Тихо, так что и Генка, и Кирилл Леонидович вздрогнули от его неожиданного шепота:

— Не оборачивайтесь резко! Тот тип в соседнем зале.

Генка застыл на месте и так же шепотом спросил:

— А что он делает?

— Не знаю. Может, готовит ограбление.

— Днем?!

— А что? Сигнализацию осматривает, охрану.

Кирилл Леонидович встряхнулся и посмотрел на Димку:

— Ты случаем не гипнотизер? Можно двигаться? По-моему, самое лучшее в данной ситуации — спокойно подойти к нему и задать все интересующие нас вопросы.

— И спросить фамилию, имя, отчество? — усмехнулся Димка. — А разрешение на допрос у вас есть?

— Какой же это допрос? — растерялся Кирилл Леонидович. — Обыкновенный разговор. Гена, дай мне гусара. Пойдемте. — И Кирилл Леонидович решительно зашагал в соседний зал.

Генка послушно пошел за ними. Он не знал, правильно ли поступает сейчас Кирилл Леонидович, но тоже не видел другого выхода.

Зато Димка был на сто процентов уверен, что так действовать нельзя! Это совсем не по-детективному!

— Он нам все испортит! Все испортит! — шептал он Генке.

Мужчина в соседнем зале стоял спиной к подходившей делегации, и, хотя, конечно, ничего не ожидал, плечи его нервно подергивались. Он довольно быстро переходил от одной витрины к другой, пробегал глазами названия экспонатов и, не глядя на экспозицию, проходил дальше.

— Мужчина! — окликнул его Кирилл Леонидович.

Человек вздрогнул, на мгновение быстро обернулся и тут же почти бегом бросился к выходу.

— Подождите! — кричал вслед Кирилл Леонидович. — Мы же только поговорить… Задать вопросы… Остановитесь, пожалуйста!

Но никакие «пожалуйста» на незнакомца не действовали. Низко наклонив голову, он проходил анфилады комнат, увеличивая темп.

— Эх! — крикнул Димка. — Я же говорил! За ним! Нельзя его упускать!

Мальчишки побежали было, но их тут же остановил громкий и по-прежнему растерянный голос Кирилла Леонидовича:

— Ребята! Постойте! Возьмите гусара!

Димка метнулся обратно, чтобы схватить статуэтку, а Генка продолжал преследование и видел, как при слове «гусар» незнакомец вздрогнул и на секунду обернулся, приостановив движение.

Генка отметил это. Но тут же подумал, что это могло быть совпадение.

Просто именно в этот момент мужчина обернулся, чтобы рассмотреть погоню. И гусар тут вовсе ни при чем.

Но об этом после. Можно будет подумать, можно будет сопоставить, можно будет вспомнить мельчайшие подробности.

Стекла музейных витрин глухо и сердито подрагивали вслед бегущим мальчишкам. Мягкие ковровые дорожки тормозили бег. В музее догнать мужчину ребята так и не смогли.

Они выскочили на улицу в тот момент, когда незнакомец заворачивал за угол соседнего дома.

Это не беда! Ему лет пятьдесят, мальчишкам — по четырнадцать. Конечно, пацаны бегают быстрее.

Две-три минуты — и тип будет в их руках.

А что дальше? А если это не просто вор?

Если он понял, что его вычислили, и пойдет на все? Если у него в кармане нож или пистолет?

Эти мысли скакали в такт бегу в Генкиной голове. В Димкиной они даже не возникали. Главное, догнать незнакомца, дальше видно будет.

Ребята свернули за угол, увидели край серого костюма в узеньком проходике-переулочке и помчались туда.

Но проходик неожиданно кончился тупиком. Ребята растерянно огляделись.

Куда делся незнакомец? Справа — забор, слева — бетонная стена, впереди — гараж.

Вот черт! Они его упустили.

Он свернул где-то раньше. Или просто спрятался, выждав, когда преследователи пробегут мимо!

Генка вздохнул. Димка не вздыхал. Димка ругался, размахивал руками и чуть ли не бился головой о стальной гараж.

— Придется признать поражение, — сказал Генка. — Как в твоем любимом волейболе. Не все игры можно выиграть. Пошли домой.

Но только Генка произнес последние слова, в переулке появились Толян и Валька-Клоп.