Илинара. Драготариус - Елена Шмидт

Недели три ничего не происходило. Но как-то возвращаясь поздно вечером с работы, где он доделывал отчёт, Крутиков вылез из автобуса и, помахивая дорогим кожаным портфелем, с которым он не расставался много лет, пошёл сквозь тёмную подворотню к своему дому. Впереди, стуча каблучками, шла молодая женщина. Павел Михайлович неожиданно ощутил приступ жутчайшего голода. Мозг затуманило. Он почувствовал впереди запах жареного мяса и прибавил шаг. Есть хотелось так, что, казалось, ещё пара минут, и он умрёт. А здесь мясо. Именно такое, как он любил, но редко ел из-за своего желудка. Сочное, в меру солёное, со специями, прожаренное до лёгкой корочки. Ему казалось, что он чувствует, как оно тает во рту. Голод стал нестерпим. Настолько, что желудок скрутило в тугую петлю. «Поесть, что-нибудь поесть», — звучало в голове набатом. Что-то щёлкнуло в мозгу, разрешая взять, и он, с вожделением протянув руку, жадно схватил сочащийся соком кусок. Мясо почему-то извивалось, не желая, чтобы он держал его. Но он ел и ел, и не мог насытиться. Когда доел весь огромный кусок, наваждение стало спадать, и он увидел у себя под ногами высохший труп женщины с открытым ртом, взывающим о помощи.

Крутикова замутило от увиденного, он бросился бежать, не осознавая, что только что сотворил. Дома его долго рвало, руки тряслись, но сейчас он очень хорошо осознавал, что внутри головы ворочается кто-то, распространяя удовольствие. Это удовольствие неожиданно успокоило его, и Павел Михайлович лёг спать. Наутро он ничего не помнил, и очень удивился, когда узнал, что вечером у них рядом с домом каким-то странным способом убили молодую женщину.

Ветров пришёл домой поздно. Стрелка часов давно перевалила за полночь. Дарья не ложилась, она, как обычно, ждала мужа. Во сколько бы он не приходил, женщина дожидалась и кормила ужином. Вот и сейчас она с грустью наблюдала за ним. На лбу мужчины залегла глубокая складка, щёки от недосыпания ввалились. Он заметно похудел за месяц, что пропадал на работе, и даже снова стал припадать на раненую когда-то ногу.

— Может, расскажешь, что происходит, Серёж? — попросила Дарья, когда, накрыв на стол, присела рядом и стала наблюдать, как муж лихорадочно поглощает пищу. — Опять не ел, да?

— Некогда, — буркнул мужчина.

— Это всё убийства? — спросила она наобум, и Ветров перестал жевать. Она видела, как он крепко сжал лежащие на столе руки в кулаки, ей даже на миг показалось, что он сейчас раздавит вилку. Но он, переборов себя, аккуратно положил её на стол.

Город гудел. Странные убийства начались в Нижневартовске в прошлом году. Кто-то убивал молодых девушек и женщин, иссушая тело до состояния тысячелетней мумии. Тогда по телевизору орали про это на всех каналах. Приезжали федералы с центра, но маньяка так и не нашли.

— Серёж, — позвала она, и он поднял на неё глаза.

— Я первый раз не знаю, что тебе сказать, — выдавил он с трудом из себя. — Я даже начинаю думать, что если к нам попала ты с Линой, значит, мог попасть и кто-то другой, — он уставился на неё воспалёнными глазами. — Прости, — тут же выдавил из себя, увидев, как в её глазах метнулась боль.

— Что, всё так плохо? — тихо спросила Дарья, она никогда не видела его таким.

— Страшно, — одними губами прошептал он. — Я впервые чувствую себя беспомощным, и это пугает. Понимаешь, оказывается, ещё в том году было нечто похожее на одной из геологоразведочных буровых. Тогда погибло четырнадцать человек, одного не нашли и один сошёл с ума. Он сейчас полностью неадекватен. Его забрали в лучшую психиатрическую клинику в Москве и теперь усиленно работают, пытаясь узнать, что произошло, но вернуть ему разум кажется маловероятным.

Дарья расширившимися глазами смотрела на Сергея, понимая, что это не всё.

— А теперь, судя по внешнему виду убитых, он орудует у нас, — он смотрел в её испуганное лицо. — Когда хочет приехать Лина?

— З-завтра, — заикаясь, произнесла женщина.

— Пусть сдаёт билет, и если не получится вылететь в Краснодар к матери, пусть сидит в общежитии — скомандовал Ветров, — сюда ни ногой.

— Они уже в пути, Серёж, — тихо сказала Дарья, — завтра уже будут здесь.

— С Егором? На чём? На машине что ли, поехали? Сумасшедшие. Дороги плохие, а если что случиться? Ты что мне не сказала?

— Я тебе говорила, Серёж. Не кричи на меня, пожалуйста. Егор захотел посмотреть, как мы тут живём, а Лина, естественно, согласилась.

— Извини, — он встал и, подойдя к ней сзади, обнял за плечи. — Прости, любимая, сорвался.

— Принято, — похлопала она его по руке, — пойдём спать. Завтра обязательно поговорим.

Но планам не суждено было сбыться. Ночью позвонили. Кто-то что-то орал надсадно в трубку. Ветров собрался за пять минут и, поцеловав вставшую Дарью в щёку, убежал.

— Опять убийство, — закусив до боли губу, она смотрела на захлопнувшуюся дверь. — О Боги, что, в конце концов, происходит?

Но ответа не получила. Ложиться не стала, какой тут сон? Ребята должны были подъехать к обеду, и она пошла готовить что-нибудь вкусненькое к их приезду. На душе было неспокойно.

Лина с Егором преодолевали очередной разбитый участок дороги, подпрыгивая на ухабах. По обеим сторонам дороги тянулась многовековая тайга. Местами деревья росли ровной стеной, подступая к проезжей части, местами тянулся буреломом, через который пробивался редкий кустарник. Чем севернее они уходили, тем более суровый становился пейзаж за окном автомобиля. Иногда вдоль дороги мелькали небольшие озёра, по берегам которых обильно цвёл иван-чай, зазывая остановиться и полюбоваться. Но выходить из машины было чревато, мошка, комары и гнус тут же облепливали путешественников.

— Егор, вон возле той сосны, — указала на одинокое дерево девушка.

— Точно? — переспросил парень, тормозя. — Мне кажется, они здесь все одинаковые.

— Не все, — улыбнулась Лина, открывая дверцу и спрыгивая на дорогу. — Просто присмотреться надо, они как люди, все со своими лицами. Не забудь побрызгаться от кровососущих, а то они быстро сообразят кто здесь самый вкусный.

— Скажешь тоже, деревья с разными лицами, — фыркнул мужчина, открывая багажник и подтягивая к себе большую чёрную сумку, — деревья да деревья.

Он достал небольшой чёрный прибор, включил и начал настраивать. Лина с любопытством наблюдала за ним.

— Думаешь, что-то покажет? Ведь прошло уже много время.

— Ну и что, мы же проверяли его с тобой в том году? — повернувшись, посмотрел на неё. — Сколько лет прошло с тех пор, как мы провалились в колодец? А след остаточный был.

— Так это же ещё раньше было, — Лина заглядывала в сумку, знакомясь с содержимым, — считай, почти двадцать лет прошло.

— Но попробовать-то всё равно стоит, — не сдавался Егор, — вдруг здесь тоже что-то есть, тогда можно будет сравнить те показания и эти. А если окажется, что они одинаковые, мы можем тогда процентов на пятьдесят утверждать, что так фонит твой мир.