32 августа - Марина Леонидовна Ясинская

молча пожал плечами, словно говоря: «Работа у меня такая». Впрочем, с равным успехом это могло означать и другое: «Ты мне заплатила двадцать золотых, так что всё по-честному», или даже: «Чихать я хотел на твою благодарность».

– Куда ты теперь?

– За меня не переживай.

– Но… – Вика растерянно замолчала. У неё появилось ощущение, что происходит что-то неправильное. Не так они должны были расставаться, не то она должна была ему сказать, не то сделать.

– Мы ещё увидимся?

– Кто знает, – пожал плечами Маркус и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Вика, девочка моя, и как это тебя угораздило связаться с темноходом? – пробормотала тётя Генриетта, глядя вслед юноше.

– Но ведь передать письмо можно только через темноходов, а мне надо было передать вам письмо. И потом, Маркус не такой уж плохой, он ведь помог нам с Лукасом.

– Ну да, конечно, – вздохнула тётя. – Но вообще, с этой братией лучше не иметь никаких дел.

Вика хотела спросить, почему тётя не любит темноходов, но эта мысль вылетела у неё из головы, когда Генриетта Карловна деловито добавила:

– Надо придумать, как тебя получше спрятать…

– Спрятать?

– Да. Если тайные констебли уже напали на твой след, то скоро они заявятся в Куидам – это только вопрос времени. Не думаю, что у нас есть в запасе месяц, но раньше ты вернуться домой всё равно не сможешь, так что…

– Но что констеблям от меня надо? И почему месяц? – перебила Вика. А потом вспомнила волшебное слово «домой», сказанное тётей, и забыла обо всём остальном. – Домой? Но вы же сказали…

– Я так сказала при темноходе. Не стоит ему знать лишнего. Кстати, подозреваю, что он проявил такую несвойственную их братии доброту и привёл тебя ко мне лишь для того, чтобы узнать, как пройти в другой мир.

Вика вспомнила, как Маркус говорил, что не работает бесплатно, как требовал в обмен на услугу Ванильку, а потом всё-таки провёл их с Лукасом через Тумарье. Уж не потому ли, что рассчитывал узнать тайну перехода между мирами? Хотя… он же получил свои двадцать монет.

Решив, что гадать бесполезно, а правду она всё равно вряд ли узнает, Вика вернулась к самому главному:

– Значит, я всё-таки смогу попасть обратно домой?

– Сможешь, – кивнула тётя.

– А когда? – нетерпеливо выпалила Вика. – Это будет сложно?

– Не слишком. Но есть важная деталь. Воспользоваться проходом из Восьмирья обратно в твой мир можно только в последние дни каждого месяца, с тридцать второго по тридцать шестое – они в вашем мире «лишние». А из вашего мира в наш пройти можно прямо перед нашими «лишними» днями, то есть тридцатого или тридцать первого числа – в зависимости от месяца.

– Всё правильно! – кивнула Вика. – Я попала в Ово как раз вечером тридцать первого августа.

– Вот именно. А второе важное условие – пройти в другой мир можно только с последним лучом заходящего солнца. Именно с самым последним. Ты сразу поймёшь, если его увидишь: этот луч будет другого цвета, не такой, как все остальные.

Вика снова кивнула. Да, именно на закате с ней случилось это загадочное перемещение, и последний луч солнца, который она видела, был ярко-голубым.

– И третье, самое сложное. Попасть из одного мира в другой можно, только если у тебя есть какая-то вещь, принадлежащая этому миру.

– Хотите сказать, что я попала сюда, потому что у меня с собой была какая-то вещь из Восьмирья? – недоумённо нахмурилась Вика. – Но у меня ведь нет ничего такого!

– Значит, есть.

– Да, но что?

– Потом разберёмся. Сейчас для нас это не так уж и важно. Важно то, что у тебя полно вещей из родного мира. Эта твоя маечка, штаны и обувь – они же оттуда? Получается, обратно вернуться проблем не будет, только дождёмся последних чисел сентября…

– Погодите, зачем ждать месяц? Разве сегодня не тридцать четвёртое августа? Мы из Ово ушли тридцать четвёртого. Как раз «лишний» день.

– Сегодня первое сентября, – ответила тётя Генриетта. – Вы потеряли в Тумарье два дня. И это ещё неплохо: некоторые теряют недели, а то и месяцы. В любом случае теперь придётся ждать конца сентября.

Вика неожиданно зевнула. Слишком долгим был день, слишком много всего случилось.

– Кажется, тебе пора отдохнуть, – заметила тётя Генриетта.

– Попозже, – качнула головой Вика. Оставался ещё один важный вопрос, который нужно было обсудить. – А констебли? Думаете, они узнают, что я тут?

– Узнают, – не обрадовала ответом тётя Генриетта. – И боюсь, намного быстрее, чем через месяц. Но ты не волнуйся, мы что-нибудь обязательно придумаем.

Вике не оставалось ничего другого, кроме как надеяться, что так оно и будет.

Комнату залили ярко-оранжевые лучи заходящего солнца. Вика бросила взгляд в окно, на закат. Как жаль, что сегодня не «лишний» день! Ведь тогда она могла бы уже совсем скоро оказаться дома!

– Тётя, а почему вы были у нас в гостях всего один раз?

– Потому что часто ходить между мирами слишком рискованно: об этом наверняка узнают констебли. А я не хочу оказаться у них в подземельях.

– Вы могли бы остаться в нашем мире.

– Ах, девочка, – вздохнула тётя Генриетта. – Но ведь здесь мой дом!

Вика помолчала. Конечно, никто не будет покидать родной дом без очень серьёзного на то повода. Хотя…

– А как же мама? Она ведь родом из Восьмирья?

– У неё были веские причины. И… нет, больше я тебе ничего не скажу, это не моя тайна. Если мама захочет, она сама тебе всё расскажет. Кстати, – тут тётя Генриетта впервые за всё время беседы надела очки и принялась разглядывать висящий у Вики на шее кулон, – что это у тебя такое?

– Да ничего особенного, просто украшение.

– Кто тебе его дал? – Тётя почему-то заметно напряглась, а в воздухе остро запахло лимоном и волнением.

– Я сама его сделала. А кусок стекла нашла у мамы в шкатулке… Тётя Генриетта, что случилось?

– Береги этот кулон, Вика, – тихо и очень серьёзно произнесла тётя. – Ты себе даже не представляешь, какая это драгоценность.

«Какая?» – хотела спросить Вика, но тут в углу застонал Лукас, и девочка вспомнила, что вообще-то пришла сюда не одна и что не только у неё проблемы.

– Тётя, а вы, случайно, не знаете, можно ли ему помочь?

– Тумарье редко отпускает свои жертвы, – с сожалением покачала головой та.

– А ведь его ждут дома… Родители и майстер Нилс. И они даже не знают, что с ним случилось!

– Вика, – перебила её Генриетта Карловна, – я вижу, ты добрая девочка, и понимаю, что тебе хочется решить как можно больше проблем и узнать как можно больше ответов на вопросы. Но так не получится. Сначала тебе нужно отдохнуть. А я пока позабочусь о мальчике.

Вика неохотно кивнула.

Тихонько сидевшая в рюкзаке мечта высунула любопытную мордочку и чирлыкнула.

«Интересно, – подумала Вика, – а тётя Генриетта видит мечты?»

– Какая симпатичная, – улыбнулась Генриетта Карловна, глядя на Ванильку. – Откуда она у тебя?

– Из Ово. Она была первой, кого я встретила, когда попала в Восьмирье.

– Это хороший знак, – авторитетно заявила тётя Генриетта. – Ну пойдём, я провожу тебя в спальню.

– Одну минуточку, – ответила девочка,