Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

— Твой отец не хочет, чтобы мы были вместе, дети частобывают наблюдательнее взрослых, — он не любит меня.

— Я его уговорю.

— Нет. — Рауль был в свои двадцать два года не погодам рассудительным парнем, он кончал институт в Мехико, где учился наархитектора. — Так нельзя, Инес. Ты должна уехать в Америку, а я приеду ктебе после окончания учебы.

Там мы и поженимся.

Эдуардо сжал кулаки, он старался не дергаться, чтобы невыдать своего присутствия, понимая, что они не простят ему подобного поведения.Вся ночная сцена походила на плохо поставленный спектакль, но, может, вся нашажизнь и есть плохо поставленный спектакль, в котором режиссер не всегдаобращает внимание на постановку разного рода мелочей. А там, где обращаетвнимание, уже складывается Судьба.

— Я не смогу без тебя, — медленно произнеслаИнес, — я не смогу без тебя жить, — по слогам сказала она.

— Инес, мы уже взрослые, — пожал плечамиРауль, — ты знаешь, как я к тебе отношусь, но ты знаешь и характер твоегоотца. Он никогда не разрешит брак сына своего управляющего со своейединственной наследницей. Ты ведь все понимаешь. Это невозможно.

И вдруг Инес сказала:

— Я жду ребенка, Рауль.

Эдуардо качнулся, ему показалось, что земля уходит из-подног. Его девочка, его любимая дочь. Этот негодяй ее обесчестил. В эту минуту онжалел, что рядом с ним нет оружия. Забыв об осторожности, он шагнул к ним ивдруг услышал слова Рауля:

— Я люблю тебя больше всех на свете. Я люблю тебябольше этой луны и звезд. Я люблю тебя больше матери и отца. Я люблю тебябольше бога.

Если бы он не сказал последнего слова, то Эдуардо шагнул бык ним, но слово «бог» заставило его остановиться. Умирая, мать Инес позвала ксебе Эдуардо и тихо произнесла:

— Бог — это любовь, Эдуардо. Если сможешь, женись, неоставляй Инес одну.

И сейчас, услышав слова молодого человека, он вдругостановился, не решаясь шагнуть к ним. А потом развернулся и медленно пошел кдому. Всю ночь Эдуардо не спал, всю ночь дым от его сигарет выходил из комнаты,распространяя вокруг сладковато-горький запах. Утром он не вышел к завтраку.Такого никогда не случалось.

Слуги в испуге не решались заходить. Они понимали, чтопроизошло нечто исключительное. К обеду Эдуардо снова не появился. Даже Инес,заметившая его отсутствие, начала волноваться. Когда он не спустился и к ужину,она поднялась к нему в комнату. Дверь была не закрыта, и она, постучавнесколько раз, вошла в комнату. Отец сидел в своем любимом кресле и курилсигару. Она посмотрела на пепельницы вокруг. Они были полны окурков, все трипепельницы. Эдуардо повернул голову, услышав шум открываемой двери. Инесиспугалась. Отец, кажется, постарел за эту ночь сразу на десять лет.

— Что-нибудь случилось, пап? — спросила дочь.

— Сядь, — глухим голосом попросил отец.

Инес послушно опустилась на стул, стоявший у двери.

— Ты хочешь ехать в Америку, — сказал отец. Он неспросил. Он утверждал. Инес, ничего не понимая, молчала. И вдруг спросил:

— Ты любишь молодого Вальеса?

Она поняла, что он знает. Инес никогда не врала своему отцу.

— Да, — с вызовом сказала она. Следующий вопрос ееудивил:

— Ты хочешь выйти за него замуж?

Она смутилась, такого вопроса от отца она явно не ожидала.

Молчание становилось неприличным, отец дымил сигарой,качался в своем кресле и терпеливо ждал.

— Да, — наконец сказала Инес, — хочу выйти занего замуж.

— Тогда иди и готовься к свадьбе, — сказал отец.Она встала, повернулась, сделала несколько шагов, потом снова повернулась. Отецне смотрел на нее, но слышал все ее шаги. Он ждал. Это был самый важный моментв его жизни. Неужели он ошибся? Она сделала еще один шаг и бросилась к нему.

— Спасибо, папа! — Она обняла его за шею и вдругпочувствовала на своих руках его слезы. Она испугалась, наклонилась над ним.

— Ты плачешь? — Представить себе плачущим ЭдуардоКонтрераса было невозможно. Он отмахнулся:

— Просто что-то попало в глаз.

Он думал всю ночь. И понял, что единственное, что он можетсделать, сохранив любовь и уважение дочери, — это не противиться этомусоюзу. Это было высшее проявление любви, самое возвышенное чувство,проявляющееся в исключительных случаях, когда абсолютная любовь требуетжертвенности. И если Авраам ради любви к богу готов был отдать сына своего, тоЭдуардо ради счастья дочери жертвовал своей любовью. Ибо отдавал ее сердценовому избраннику.

Каким-то шестым чувством Инес поняла состояние отца и меруего любви. Она наклонилась над ним и шептала ему слова любви и утешения,заверяя его в неизменности своих чувств. Но мысли ее было уже далеко. Онадумала о Рауле.

Они поженились через двадцать дней, и Эдуардо вел дочь калтарю, отдавая ее Раулю. Через семь месяцев родился мальчик, которого назвалив честь деда — Эдуардо. Они были счастливы двенадцать лет, только двенадцатьлет. А потом Рауля убили.

Роджер летел в Мехико в плохом настроении. Рассказ Брауна иТрентини ему не просто не понравился, он его испугал. Он и раньше подозревал,что у торговцев наркотиками есть свои каналы среди государственных чиновников,помогающих им отыскивать наиболее уязвимые места в охране границы, снабжающихих информацией о готовящихся облавах, предупреждающих о возможных арестах. Ноподозревать Пола Биксби, одного из лучших специалистов ЦРУ, в двойной игре?Хотя после ареста Эймса, кадрового офицера ЦРУ и сына сотрудника ЦРУ,работающего, как выяснилось, на русских, удивляться было нечему. Предателем могстать любой из сотрудников ЦРУ, и это было самым печальным в нашумевшем делеЭймса. Если раньше безгранично доверяли некоторым, то теперь просто пересталидоверять всем.

Роджеру было особенно неприятно, что под подозрениемоказался Пол, тот самый старина Пол, с которым они вместе работали в ЛатинскойАмерике и который всегда считался образцом настоящего офицера для более молодыхсотрудников. Он был красивым, подтянутым, мужественным и смелым человеком.Вдобавок он был очень талантливым офицером, умело применяющим свои знания напрактике. И если такой офицер стал сотрудничать с торговцами наркотиками, тонельзя было верить отныне никому. И ни во что.

Он прилетел в аэропорт точно в назначенное время. Беглопросмотрев его документы, пограничник вернул ему паспорт. Роджер летал на этоммаршруте практически два-три раза в месяц. У здания аэропорта уже ждал Генри,его помощник. Он знал, когда прибывает рейс Роджера, и подъехал с такимрасчетом, чтобы успеть увидеть своего руководителя.

— Привет, Генри, — сказал Роджер, закидывая свойчемодан на заднее сиденье, — у нас есть какие-нибудь новости?