Кремль 2222. Митино - Олег Бондарев

Зарычав, десятник сделал шаг вбок и обрушил клинок на злосчастный манипулятор. Меч не разрезал, а, скорей, перебил стальную «лапу» напополам – до того она была ржавая, что от мощного рубящего удара просто раскололась надвое. Упав на пол, она со звоном откатилась в сторону. Впрочем, судьба манипулятора в те мгновения Захара волновала едва ли. Богдан громко и глубоко вздохнул, радуясь освобождению…

Как вдруг один из манипуляторов резко нырнул к нему в рот и, с противным склизким звуком прорвав кожу, вышел из затылка.

– Ах ты тварь! – возопил Захар и с утроенной энергией пошел в атаку на одичавшего «серва».

Попятившись от такого агрессивного натиска, треклятый стальной паук споткнулся о край стены и, скрежеща, провалился туда, откуда пришел. Однако десятник уже завелся и отступать был не намерен. Краем глаза кремлевский командир видел, как Богдан скатился по стене вниз и замер, неподвижный, на полу, видел алый след, который остался на серой стене в том месте, где погибший дружинник коснулся ее своим окровавленным затылком. Сердце десятника сжалось в комок. Хотелось орать во всю глотку и рубить стального паука мечом до тех пор, пока от него не останется только гора металлических обломков. Но разве это могло вернуть к жизни погибшего Богдана?

И все же Захар задался целью не просто прикончить одичалого «серва», но разнести его в пух и прах. Это был единственный способ хоть как-то отомстить за смерть товарища.

– Богдан! – в отчаянии заорал Мрак.

От этого возгласа на душе у Захара стало еще поганей. Мрак и погибший Богдан были друзьями с самого детства. Познакомившись в Корпусе юнаков, они всю жизнь держались вместе и даже после того, как выросли в дружинников, кочевали из отряда в отряд не по одиночке, а только дуэтом. К Захару в отряд они попали аккурат перед путешествием в Тушино, и, хоть поначалу не все было гладко, общая беда сплотила воинов Кремля.

И вот их связке пришел неожиданный и крайне трагичный конец.

Поверженный стальной паук попытался было подняться с пола и огрызнуться, но десятник набросился на него с еще большим остервенением. Био противно верещал металлическим голосом, но поделать ничего не мог: от манипуляторов остались только жалкие ржавые обрубки, да и добрая половина лап отсутствовала. Словом, ни драться, ни бежать тварь была уже не способна. Только умирать, медленно и мучительно.

Однако, когда Захар в очередной раз размахнулся мечом, его внезапно что-то ударило в грудь и отбросило обратно к пролому. Врезавшись в стену, десятник оторопело уставился на еще четырех «сервов». Треклятые металлические пауки больше не скрывались; их красные глаза ярко горели в полумраке, не предвещая воинам Кремля ничего хорошего.

– Убью! – послышался за спиной рык разъяренного Мрака.

Голос смуглого воина дрожал от злости. Он явно завелся еще больше, чем Захар. А если учесть, что Мрак обычно вскипал по щелчку пальцев, то сейчас он рисковал попросту взорваться, точно пороховой склад. Инстинкт самосохранения был задвинут в самый дальний угол; единственное, о чем мечтал смуглый дружинник – это разнести в пух и прах ненавистных красноглазых био. И плевать, что его самого запросто могут ранить или, того хуже, убить. Главное – жажда мести. Она гнала Мрака вперед, она поднимала его меч и обрушивала на стальные тела ненавистных врагов.

Справедливости ради стоит отметить, что «сервы» все-таки не очень-то пригодны для боя… точней, вообще не пригодны, если исходить из задумки их создателей. Все, что есть у этих металлических пауков – это более-менее прочный корпус (чтобы шальной пулей не повредило запрятанный под оболочку мозг) и юркие ноги (чтобы сбежать, если «хозяин» погибнет в бою). Книжник как-то вычитал в одном из старых томов, что мастера прошлого могли едва ли не за секунду открепить любого «серва» от старого био и привязать к новому. Иными словами, ни на что, кроме ремонта хозяев, стальные пауки не годились.

Именно поэтому, стоило дружинникам навалиться на «сервов» всем скопом, и те моментально утратили былую решительность. Мечи бились о стальные панцири, высекая искры. К счастью, роботы успели неслабо проржаветь за минувшие годы, и потому их броня облетала, словно кора с мертвой березы-мутанта.

Однако и теперь едва не случилось досадного казуса: так уж получилось, что Сыч в один момент оказался рядом с Захаром и так увлекся битвой с одним из «сервов», что не заметил, как к нему подкрался другой. Хитрая тварь коварно выбросила манипулятор, целя опричнику Тайного Приказа в незащищенный правый бок, но десятник был начеку и ловким ударом легко снес половину ржавой лапы. Сыч запоздало обернулся. Их с Захаром взгляды ненадолго встретились, но агент не сказал ни слова и, отвернувшись, снова обрушил на недобитого паука кривую саблю.

«Каков, а? – хмыкнул десятник про себя, раскручивая меч для нового удара. – Хоть бы кивнул, что ли. Наверное, их в Тайном Приказе учат Долг Жизни игнорировать… Ну да и черт с ним, с этим стервятником, я, в конце концов, не ради благодарности это делал, а из банальной человечности…»

Клинок разрезал одну из стальных ножек «серва» напополам, и паук, не удержав равновесие, неловко плюхнулся на бок. Захар вмиг оказался рядом и довершил начатое, вогнав меч в одну из глазниц и навалившись на оружие всем телом. По тому, как металлический паук содрогнулся, десятник понял, что достиг и поразил мозг твари, спрятанный под стальным «шлемом». Еще пара секунд – и все было кончено. Упершись ногой в мертвого «серва», Захар с трудом выдрал из него меч и снова принял стойку, готовый отразить новый выпад очередной металлической твари…

Но никто не спешил на него нападать.

Все красные глаза уже потухли. Последнего из металлических пауков судорожными, старательными ударами добивал разгневанный Мрак. При этом он что-то бормотал себе под нос; Захар не слышал, что именно, поскольку стоял жуткий лязг, но примерно догадывался.

– Заканчивай, Мрак, – сказал Никола.

Он шагнул к товарищу и положил ему руку на плечо, однако тот лишь раздраженно ее сбросил.

– Не мешай! – рявкнул дружинник, не оглядываясь.

– Как знаешь… – буркнул носатый разведчик, явно недовольный таким поведением соратника.

Еще два удара – и Мрак с трудом выпрямился и шумно выдохнул.

– Ну, собака… – донесся до ушей Захара его тихий голос.

– Ты как? – осторожно спросил десятник.

– Никак, – буркнул смуглый дружинник и, вогнав меч в кольцо на поясе, развернулся к остальным. – И давай не будем об этом. Сами все понимаете. Кроме стервятника, но мне на него плевать.

В полутьме лица Сыча было не разглядеть, однако Захар почему-то не сомневался, что он при этих словах улыбнулся свой препоганой снисходительной улыбочкой.

«Неблагодарная сволочь, – с ненавистью подумал командир. – Не успей я вмешаться, или убил бы его тот «серв» или в лучшем случае ранил!..»

Казалось, Захар немного преувеличивает, но на самом деле в дружине Кремля очень серьезно относились к такой вещи, как Долг Жизни. Порядочный воин стремился вернуть его как можно скорей, поскольку чувствовал себя обязанным. Того же, кто не признавал Долг Жизни, клеймили позором его соратники – в рядах дружины это считалось недопустимым.