Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев

До того момента, пока еще не все корабли нашей тактическо-боевой группы собрались вместе, мы начали совершать учебно-боевые выходы по Финскому заливу с теми кораблями, что были в наличии. Учились совместному плаванию, ходили общей группой и делились пополам, изображая противников друг для друга. Так продолжалось почти три недели по мере прибытия остальных кораблей, пару раз провели практические стрельбы главным калибром, после первой стрельбы линкоры показали удручающий результат. А что вы хотели, если за все это время у них была всего одна учебная стрельба. Если они практически полгода простояли на бочках. Да и каждый двенадцатидюймовый снаряд, выпущенный из орудия, влетает в копеечку. Так что много не постреляешь. Поэтому практики ни у артиллерийских офицеров, ни тем более у дальномерщиков не было. Пришлось вначале потренироваться пострелять из 47-мм стволиков, которые вставляются в орудийный ствол главного калибра. Теперь все операции происходят в той же последовательности, что и при стрельбе двенадцатидюймовым боеприпасом, но только из ствола вылетает гораздо более дешевый 47-мм снаряд. Даже таблицы для стрельбы составлены так, что если пересчитать их, то получается, что ты стреляешь именно 305-мм, а не 47-мм снарядами. Потом собрали всех артспециалистов с линкоров и решили покатать на крейсерах, чтобы вначале набрались практики на более мелком калибре. Хотя тоже накладно получается, шестидюймовый снаряд тоже недешево обходится казне, но все же гораздо дешевле. Да и наш флагманский артиллерист постарался подтянуть всех артиллеристов до приемлемого уровня, и вторая стрельба главным калибром более-менее получилась. Проводились учения по борьбе за живучесть корабля, как бороться с пожарами и заделывать пробоины. Наши учебные походы продолжались по нескольку дней, но никто из матросов не роптал, понимали, что все навыки, полученные в этих учениях, в бою могут спасти как их самих, так и корабль в целом. А потом по приходе в базу надо было еще пополнить угольные ямы, а это сотни тонн перелопаченного груза. Пара дней стоянки в порту – и опять в учебный поход. Так продолжалось до 27 июля. В этот день двести один год назад состоялся морской бой у мыса Гангут, и на это число у нас запланировано торжество. На рейде стояли почти все участники боя возле Готланда, за исключением пары эсминцев из седьмого дивизиона. Не было и крейсера «Рюрик»: он еще находился в ремонте. А вот корабли оперативной группы собрались в полном составе, все повреждения устранены.

К памятной дате командование флота приурочило награждение боевыми наградами всех отличившихся в бою при Готланде. Весь личный состав сошел на берег, за исключением вахты, конечно, и построился на площади, а это почти четыре с половиной тысячи человек с двадцати кораблей, участвовавших в том походе. Но в этот день награждали не одних нас, к этому дню и другие приурочили это праздничное мероприятие.

На церемонии награждения присутствовали командующий флотом Канин с офицерами штаба, генерал-губернатор Финляндии Франц Альберт Зейн со свитой лизоблюдов и другие высокие гости, в том числе из столицы. На этот раз командование расщедрилось, как-никак первая крупная победа флота, и выделило для награждения нижних чинов 150 Георгиевских крестов и 250 медалей. Все тяжелораненые без исключения, а таких было девятнадцать, из них трое осталось инвалидами на всю жизнь, получили по кресту, так решили все. Так что награды они получили на два дня раньше, по этому случаю мне пришлось сходить на миноносце в Ревель в госпиталь и вручить награды всем, кто там еще оставался.

Кроме наград, георгиевские кавалеры повышались в звании. Остальные нижние чины получили от казны по пять рублей на сладости.

Наградили и офицерский состав. Меня представили к Станиславу I степени с мечами.

После награждения личному составу было предоставлено увольнение до 19.00, чем все незамедлительно воспользовались.

Пока командующий был в приподнятом настроении по случаю награждений, я решил с ним переговорить о ситуации, что начинает назревать на подступах к Риге и Рижскому заливу. Я из своей предыдущей жизни помнил, что скоро тут начнется заварушка, и если мне не изменяет память, то в начале августа немцы перебросят к нам на Балтику большие силы флота, если уже не перебросили. Наша радиоразведка засекла работу нескольких новых корабельных радиотелеграфных станций. А это говорит о том, что немцы что-то затевают. Вот на эту тему я и говорил с командующим, ссылаясь на дар своего предвидения, что немцы на днях начнут прорываться в Рижский залив, чтобы поддержать свои войска при штурме Риги, и, дабы этого не произошло, надо срочно усилить оборону залива. Я предложил перебросить туда два старых линкора и пару таких же старых крейсеров, а сам пролив завалить минами. Кроме того, надо ускорить работы по углублению судоходного канала со стороны Финского залива. Он нужен нам для переброски дополнительных сил на тот случай, если Ирбенский пролив будет полностью заблокирован противником.

И вот не прошло и трех дней, как это самое усиление было направлено в залив, а чтобы его не перехватили немцы, нас отрядили его сопроводить.

Свое боевое обучение нам пришлось прервать, но кое-чему мы все же научились. Теперь полученные навыки предстояло проверить в настоящей боевой обстановке. 31 июля был получен приказ – прикрыть переход до Рижского залива крейсера «Диана», только вчера прибывшего из Ревеля, где проходил последние мероприятия по освоению более дальнобойных 130-мм орудий, установленных взамен старых 152-мм. Туда же в залив направлялись линейные корабли «Цесаревич» и «Слава» – ровесники Русско-японской войны. А ведь не так давно они числились всего-то эскадренными броненосцами. Первый из них, это родоначальник серии из шести кораблей, был построен во Франции и успел повоевать с японцами. Второй завершал собой эту серию броненосцев, но был построен вместе с еще четырьмя собратьями на отечественных верфях. Он единственный не успел на войну с японцами, потому-то целым и остался. А четверка его братьев пошла на Дальний Восток и вся осталась там – трое на дне, а четвертый теперь ходит под чужим флагом.

Теперь этих старичков повысили в ранге до грозных линкоров и вместе с крейсером, таким же участником той войны, переводили в Рижский залив для поддержки приморского фланга русских войск. Им предстояло дальнобойной артиллерией помочь нашим войскам задержать рвущуюся к Риге 10-ю армию кайзеровских войск и прикрыть Ирбенский пролив от прорыва германского флота в Рижский залив. Вместе с этими старичками мы сопровождали два минных заградителя «Амур» и «Ладога» с девятью сотнями мин на борту. Им надлежало заминировать Ирбенский пролив после того, как корабли войдут в залив. Три эсминца из дивизиона Паттона также несли на себе более сотни мин. У них задание выставить мины на мелководье в районе Михайловского маяка. Это делалось для того, чтобы вражеские эсминцы и подводные лодки не могли проскочить вдоль берега в Рижский залив.

Штаб флота уже имел сведения из разных источников, в том числе и от радиоразведки (я тоже кое-что помнил из своего времени), что немцы в начале июля перебросили целую эскадру броненосцев, и, чтобы не случилось встречи двух наших броненосцев против этой кучи, нам доверили прикрывать их на переходе. Канин сказал перед нашим выходом, что он надеется на мою удачу. А удача нам понадобится. Кто теперь может сказать, как повернется дело, история уже начала свои изменения после того, как мы ее немного подправили, потопив несколько германских кораблей возле Готланда, которые принимали участие в прорыве в Рижский залив.