Фраера - Валерий Горшков

Бригадир отошёл от стола и наклонился над распростёртым рядом с белой медвежьей шкурой ювелиром в тот самый момент, когда Душман с полным кувшином холодной воды вбежал на второй этаж дачи и остановился посреди комнаты, служившей некогда старику кабинетом.

– Сдох? – коротко спросил амбал, на что Герц, нахмурив брови, кивнул. – А как же телефон?

Душман поставил кувшин на книжную полку, рядом с собранием сочинений Ленина, никак не соответствующим антикоммунистическим настроениям покойника, а потом подошёл и, нагнувшись, принялся разглядывать старика.

– Никак, мать его! – несколько неестественно выругался племянник. – Унёс с собой в могилу!

Видимо, Душман почувствовал неискренность переживаний Герца, потому что внимательно посмотрел тому в глаза, покачал бритой головой и сказал:

– Будем надеяться, что это правда.

– Ты что, мне не веришь?! – вскочил рыжий громила и схватил Душмана за рукав. – Он же на твоих глазах съехал со стула!..

Бритоголовый резким движением освободился от захвата и смерил Герца таким тяжёлым взглядом, что тому стало не по себе. Михаил вообще насторожённо относился к бывшему кандидату в мастера по боксу – в Душмане слишком отчётливо ощущалось стремление к самоуправству и попиранию авторитетов. Если бы этот горилла стал главным в бригаде, то всем подшефным барыгам пришлось бы худо…

– Съехал так съехал, чего дёргаешься? – спокойно сказал Душман, доставая очередную сигарету. – Вызывай «скорую», если не хочешь, чтобы в твоём будущем доме все насквозь пропахло мертвечиной.

– Черт возьми, ты прав! – Герцу вдруг пришло в голову, что он – единственный родственник ювелира, а следовательно, и дача, и мастерская, и все оставшиеся от старика драгоценности и деньги прямиком оседают в его кармане. А Натан Львович был не таким уж бедняком, каким любил себя выставлять. – Как же я сразу не догадался?.. Вот действительно не знаешь, где найдёшь – где потеряешь! – И бригадир быстро взял с базы трубку радиотелефона и набрал «ноль три».

А Душман опустился в кресло, вытянул ноги и пристально наблюдал за своим пока ещё боссом, выпуская в потолок клубы серого дыма и стряхивая пепел на шкуру белого медведя. В его душе все сильнее закипали зависть и злость…

В назначенный день Хаммер все-таки получил свою навороченную до немыслимых пределов «девятку» цвета «мокрый асфальт», и в первое время мы с ним просто катались по городу, делая в день по паре сотен километров. Но пора было возить и саночки.

Итак, у нас появились деньги, много денег. Но даже их было слишком мало, чтобы вплотную приступить к созданию спортивно-оздоровительного центра.

К тому же нас едва не кинули первые же серьёзные покупатели драгоценностей, и мы лишь по случайному стечению обстоятельств вышли сухими из воды, не оставив следов.

Правда, я все-таки предложил Сергею поменять квартиру – так, на всякий пожарный случай, но он даже слышать об этом не пожелал! Хозяин «двушки» на Большой Монетной, видите ли, все больше склоняется к мнению, что хатку нужно продавать, а Хаммер очень хочет поскорее обзавестись собственной квартирой, желательно ещё до свадьбы, до которой осталось не так уж много времени. Говорит, что, мол, «обжился он уже здесь и не желает заново привыкать к чужим стенам».

Его не останавливает даже то, что хозяин просит за квартиру явно выше, чем она реально стоит. Хотя… что значат деньги для того, кто их не заработал?

Меня же не покидало чувство, что снять или даже купить квартиру в другом месте, по другому адресу, с другим номером телефона просто необходимо. Но разве Павлову можно доказать, почему именно необходимо поступить таким образом?.. Предчувствие? Слабый аргумент для Хаммера…

Второй вопрос – что делать с оставшимися безделушками, поднятыми нами с первого захода?

Если сбывать их постепенно, то на это понадобится несколько лет, а такой расклад отпадает однозначно. Найти крупного покупателя и при всем при том не свернуть себе шею – задача невероятно сложная.

Поэтому мы пришли к единому решению – я беру часть золота и отправляюсь в небольшой вояж по тем более-менее крупным городкам, где существуют работающие с драгметаллами организации, и превращаю их в деньги.

Если будут платить деревянными – немедленно переводим их в доллары и складываем в чемоданчик к старику Дмитричу. Самый надёжный банк в мире!

Но даже такой способ превращения золота в валюту пригоден лишь для не очень ценных изделий, в которых камни или отсутствуют вообще или не ценятся слишком сильно. А это – примерно половина нашего «достояния». Как продать остальное – вот в чем главная проблема…

Мы с Павловым обговорили последние детали предстоящего мне вояжа по городам Ленинградской области.

Я обвязал вокруг пояса купленный в рыболовном магазине «патронташ» со множеством карманов для блесен, крючков, наживки и прочего очень нужного инвентаря. Правда, большинство карманов брезентового пояса были заполнены несколько иными безделушками. На некоторые из них, если привязать крючок, наверно, можно поймать щуку, но покажите мне любителя рыбной ловли, пользующегося снастью ценой в несколько тысяч баксов?

– Вот теперь ты готов! – заключил Хаммер, провожая меня на машине на Московский вокзал. – Только не слишком разбрасывайся бабками, когда познакомишься с какой-нибудь красоткой!.. Привези обратно хотя бы половину!

Мы вышли из «девятки» и направились к кассам…

Позади сверкающей машины Хаммера остановилась потрёпанная БМВ. Сидящие в ней ребята оказались более искушёнными в слежке, чем их предшественники, сгоревшие несколько дней назад. Видно, не в первый раз приходилось им заниматься подобными делами.

– Сваливают, суки, – прошипел один из них, высокий худой парень лет восемнадцати, с наголо бритой, покрытой многочисленными буграми головой неправильной формы.

Если кто-нибудь умел бы смотреть сквозь одежду, то обязательно обнаружил бы у него напрочь исколотые вены в районе локтевых сгибов. Глаза цвета разбавленной краски ультрамарин суетливо бегали из стороны в сторону, а потные холодные ладони то и дело сжимались в костлявые кулаки.

– Не, не похоже! – отрицательно покачал головой другой, сидящий за рулём БМВ бычок. – Кому они такую красотку оставят?

– Какую такую красотку? – непонимающе переспросил наркоман, не отрывая взгляда от быстро удаляющихся в сторону входных дверей вокзала хорошо одетых парней. Братки следили за ними с самого момента отъезда от дома на Большой Монетной.

– Машину, тупица! – огрызнулся невысокий коренастый крепыш, шеф теневой гвардии Герца.

О существовании команды, созданной Михаилом для подкрепления и затыкания дыр в нужный момент, знали все члены бригады, но практически никто и никогда не видел их лично. Зато Герц довольно часто пользовался своим «вторым фронтом», поручая шестнадцати-двадцатилетним пацанам в основном слежку или пробивку некоторых интересующих бригадира объектов.