Украшение и наслаждение - Мэдлин Хантер

Изучая тюрбан нового фасона, Кассандра ответила:

— Граф Алексис фон Кардстадт из Баварии.

Эмма тотчас же утратила интерес к лентам.

— Ты не шутишь? Неужели ты его знаешь? Я где-то читала, что он отправил свою коллекцию в Англию, чтобы распродать ее здесь, но я полагала, что аукцион «Дома Кристи»…

— И аукционный «Дом Кристи» был того же мнения. Тем не менее человек графа обратился к моей тетке, и тетка тут же приняла его, хотя уже много месяцев она никого не принимает. И оказалось, что Алексис помнит меня с того времени, как я путешествовала вместе с тетей. Я воспользовалась этим знакомством и посоветовала ему обратиться для распродажи в «Дом Фэрборна». — Осмотревшись, Кассандра тихо спросила: — Я ведь получу за посредничество десять процентов, верно?

Эмма тут же кивнула:

— Да, конечно.

Сняв шляпку, которую только что примеряла, Кассандра отложила ее в сторону и, поправив перед зеркалом свои локоны цвета воронова крыла, так же тихо добавила:

— К сожалению, мне придется забрать одну вещь из тех, что я отдала тебе на продажу. Рубиновое ожерелье с крошечными жемчужинками.

Эмма невольно улыбнулась:

— Ты, Кассандра, соблазняешь раритетами, протягивая их одной рукой, а другой отнимаешь вещь, которая была бы продана наверняка. Почему ты хочешь забрать ожерелье?

— Из-за моей тетки. Когда-то Алексис подарил его ей, а теперь попросил вернуть ему ожерелье. Якобы это фамильная драгоценность, которая должна оставаться в семье.

Тут Кассандра взяла роскошную шляпку, отделанную красным и синим, и принялась пристраивать ее на голове. Продавщица поспешила к ней на помощь, затем отошла.

Эмма с удивлением взглянула на подругу.

— Ты хочешь сказать, что твоя тетка и граф — добрые друзья?

— Выходит, что так.

— Но разве он не моложе ее? Я слышала, что он недавно женился.

— Мм… да, верно. И фамильная драгоценность, подаренная в момент страсти, теперь требуется для молодой жены.

Кассандра поворачивала голову перед зеркалом, любуясь собой и шляпкой.

— Выходит, этот граф вел непристойную двойную игру? — спросила Эмма.

Сначала лицо Кассандры выразило изумление, но потом она разразилась смехом.

— Моя тетя уважает графа в любом случае, а я не смею ей отказать, потому что она настолько добра и благородна, что позволяет мне жить у нее. Поэтому мне надо забрать эту вещь. Надеюсь, что взамен ты получишь замечательную коллекцию, которая привлечет к тебе самых лучших покупателей. — Кассандра погладила шляпку. — Хочу заказать такую же.

— А ты можешь себе это позволить?

— Но ведь граф посетит завтра «Дом Фэрборна», и ты убедишь его сотрудничать с тобой. Следовательно, у меня появилась надежда получить свои комиссионные, не так ли?

— Уже завтра?!

— Да, я сказала, что Ригглз примет его завтра утром. Я решила действовать без промедления. Мы ведь не хотим, чтобы он сначала обратился в «Дом Кристи»?

Но Эмма знала, что мистер Ригглз не сумеет склонить графа к сотрудничеству, и она не была уверена, что ее участие в переговорах помогло бы делу.

И тут Эмма впервые усомнилась в том, что сможет продлить жизнь «Дома Фэрборна». Потеря связей и репутации отца имела весьма серьезные последствия, и больше она не могла ими пренебрегать. Отец бы встретился с графом и впечатлил бы его своим обаянием, знанием дела и хорошими манерами. Он сумел бы заинтересовать его, а вот она, женщина, — едва ли.

Да и никто другой не смог бы заменить отца — даже мистер Найтингейл и молодой Лоутон, если бы она вдруг послала за ним и он бы приехал.

Тяжко вздыхая, Эмма взвешивала и раскладывала по полочкам все обстоятельства и шансы на успех. И опасения перевешивали ее решимость и прежнюю уверенность. Ей казалось, что она непременно проиграет, а в этом случае… Ох, тогда Роберт утратит право на свое наследство. И возможно, она потеряет и его, Роберта.

Обычно Эмма отметала подобные рассуждения, но сейчас ее одолевали сомнения, и она не могла не думать об этом. Ведь если «Дом Фэрборна» закроется… О, как ужасно будет видеть разочарование Роберта, когда он вернется. И даже если его будут ожидать деньги от продажи аукционного дома, то все равно потребуются годы, чтобы восстановить компанию.

И выдержат ли они такое испытание? Они с Робертом всегда были близки — детьми играли вместе, а взрослыми вместе переживали все невзгоды, что выпадали на их долю. Брат утешал ее, когда она впервые испытала нежные чувства к мужчине, даже не подозревавшему о ее существовании, а она, в свою очередь, поняла его разочарование, когда папа запретил ему ухаживать за актрисой.

А сейчас, как и отец еще совсем недавно, Эмма была абсолютно уверена, что Роберт все еще жив и что наступит день, когда он вернется. Именно поэтому она очень страшилась возможного краха «Дома Фэрборна». Крах этот казался почти неминуемым, если только…

И тут ее осенило; в голову ей пришла мысль о возможном решении проблемы. Да, конечно, она знала заранее, что ничего не получится, но все же… У нее не оставалось выбора, так почему бы не попытаться?

«Милорд!

Я пишу вам по делу, представляющему интерес для нас обоих, потому что вы частично владеете аукционным домом моего брата. У меня есть причина считать, что господин Людвиг Вернер, представитель графа Алексиса фон Кардстадта, завтра утром нанесет визит в „Дом Фэрборна“ (возможно, что приедет и сам граф). Речь идет о продаже части коллекции графа — по договоренности с нами. Такая коллекция принесет аукционному дому новую славу и значительно улучшит наше положение.

Мистер Ригглз сообщил мне, что вы недавно несколько раз посещали аукционный дом. Однако было бы неуместно, если бы вы присутствовали завтра при нашей встрече.

Да, конечно, присутствие человека с вашим положением несомненно произвело бы впечатление на представителя графа. Тем не менее я уверена, что вы найдете неизбежные переговоры о торговле ниже своего достоинства и они показались бы вам отвратительными, а несомненное свидетельство ваших вложений в наш „Дом Фэрборна“ сочли бы унизительным.

Не сомневаюсь, милорд, что вы завтра у нас не появитесь — дабы избежать сплетен и других осложнений.

Я же намерена присутствовать при переговорах, чтобы приветствовать представителя графа от имени своего покойного отца. Можете не сомневаться: о результатах переговоров я вам сообщу.

Имею честь, милорд, оставаться вашей верной компаньонкой.

Эмма Фэрборн».

Письмо прибыло вечерней почтой вместе с еще несколькими письмами — с побережья (их Дариус с нетерпением ожидал). Он оставил послание Эммы напоследок, а прежде прочитал отчеты, прибывшие из Кента. Потом наконец сломал печать и прочел «указания» мисс Фэрборн. Через минуту-другую он внимательно перечитал письмо, оценивая эпистолярные способности мисс Фэрборн, то есть ее стиль и почерк.