Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том III - Виктор Холенко

забита совершенно другими мыслями. А именно: как меня примут абсолютно не знакомые мне коллективы редакции и типографии, работающие под одной крышей в большом одноэтажном здании, искусно построенном из крупных глыб бутового камня (как мне потом рассказали, в давние времена в нём была размещена конюшня какой-то уже не существующей теперь воинской части), и как воспримет моё назначение бывший редактор, вынужденный теперь работать под моим началом заместителем, да ещё никто иной, как мне уже не совсем приятный по прежнему знакомству Иван Михайлович Худолей своей собственной персоной? Тем более, что ещё при моём разговоре в райкоме партии во время моего первого посещения этого района мне ничего не оставалось, кроме как согласиться с предложением великодушно позволить ему доработать под моим личным руководством последних полтора-два года до наступления положенного срока выхода его на пенсию. Не знаю, кому как, а уж для меня лично этот самый факт уже являлся той самой отвратной ложкой дёгтя, способной основательно испортить настроение любому в принципе нормальному человеку.

Однако, как бы там ни было, а знакомство с новыми коллективами редакции и типографии, сверх ожидания, прошло в благожелательной обстановке. Больше того, даже сам Иван Михайлович сказал несколько скупых тёплых слов о моих первых шагах в журналистике под его личным началом, естественно, изобразив сиюминутную ситуацию с этим моим вступлением в должность как передачу эстафетной палочки от воспитателя его бывшему воспитаннику. Я промолчал, спрятав кривую усмешку в «пшеничные усы», которых у меня никогда не было и нет до сих пор, остальные вежливо похлопали в ладоши произнесённому «отеческому» спичу, на том дело и закончилось. А вот кто из райкомовских работников при этом всём присутствовал, ей-ей, так и не могу вспомнить до сей поры.

Следует признаться, что кадры и в редакции, и в типографии оказались более опытными в профессиональном отношении, чем в Яковлевке, – сказывалась близость краевого центра, Владивостока, и просто уникальная по тем не простым уже в ту пору временам коммунально-социальная обстановка в новой Славянке, не говоря даже о привилегированном по сути снабжении продовольственными и промышленными товарами местных торговых предприятий: например, во Владивостоке в те годы уже оголялись полки в магазинах, а тут в торгмортрансовских магазинах в любой момент можно было свободно купить, кроме финского сырокопчёного сервелата, хороших сухих вин и прочих импортных деликатесов наряду с широким выбором шоколадных конфет лучших московских фирм, ещё и модную одежду и обувь из Польши, ГДР, Чехословакии и из соседней с нами Японии. Ответственным секретарём работал совсем тогда ещё молодой Юрий Васильевич Базлов, в отделе промышленности – Валентина Григорьевна Прокопова, в сельхозотделе – Тамара Фёдоровна Лаврова, чуть позже пришёл ветеран журналистики и Великой Отечественной войны Иван Алексеевич Барышаев, было несколько и совсем начинающих газетчиков, но им было у кого учиться журналистскому мастерству. Бригадиром в типографии была опытный специалист ручного набора, метранпаж, печатник Валентина Ивановна Зорина, там же работали две её дочери – одна печатница, другая поступила ученицей линотиписта. В целом коллектив типографии оказался почти в два раза больше, чем в Яковлевке.

Забегая вперёд, надо сказать, что, учитывая это обстоятельство, при первой же встрече с руководителем краевого управления по печати Иваном Ильичом Козодубом я предложил выделить типографию в самостоятельное предприятие. Оказалось, что в управлении тоже об этом давно думали. Поэтому реорганизацию провели незамедлительно: директором назначили Валентину Ивановну Зорину, и мы с ней, будучи одногодками, все последующие годы очень дружно работали. Кстати, нашлось рабочее место и моей супруге Ирине Васильевне, причём практически по её основной специальности: её утвердили бухгалтером типографии. Эти две женщины быстро сдружились, узнав при первой же встрече, что родились они в разные годы, но в один и тот же день – 20 октября. Так что работали мы, как говорится, в одной связке, всегда помогая друг другу. Когда, например, уволился из типографии хороший линотипист, уехавший на работу в полиграфкомбинат во Владивостоке, я пригласил свою бывшую яковлевскую линотипистку Анну Ивановну Плотникову переехать в Славянку, предложив ей только что освободившуюся квартиру со всеми коммунальными услугами. Как и первый раз, она не стала долго раздумывать, и с помощью краевого управления по печати я тут же помог ей оформить перевод на работу к себе. И это только один пример нашей взаимопомощи. Так работать было, несомненно, гораздо легче…

3

Верный своему правилу, я без какой-либо раскачки сразу включился в работу. Мне уже не надо было на новом месте самоутверждаться, как это было, например, в посёлке Ольга несколькими годами ранее: меня уже хорошо знали в крае районные газетчики по моим регулярным публикациям в главной краевой газете «Красное знамя», ведь подавляющему большинству из них, надо честно признаться, приходилось только мечтать о возможности заслужить право хоть раз напечатать свой даже мизерный опус в этой большой и очень уважаемой в ту пору газете, а я это право заработал как-то сразу и совсем легко, по сути с первых же своих шагов в журналистике. Да и надвигающиеся события районного масштаба подстёгивали: районный комитет партии готовился к очередной отчётно-выборной конференции, а нам, журналистам местной партийной газеты, необходимо было широко освещать в печати эту многоплановую подготовительную работу. Причём в день начала этой конференции требовалось выпустить по-настоящему ударный праздничный номер газеты. И мы сделали это вполне на самом достойном уровне.

Этот целевой номер сохранился в моём небольшом архиве, уцелевшем в пору частых переездов. Он целиком посвящён делегатам 38-й Хасанской районной партийной конференции, среди фотографий делегатов на первой странице помещён снимок депутата Верховного Совета СССР, работницы рыбокомбината «Славянка» Тамары Георгиевны Коробовой, которой через несколько дней предстояло выехать в Москву на очередную сессию Верховного Совета СССР. В этом номере я поместил и собственный очерк, посвящённый рыбакам этого же рыбокомбината – конечно, не потому только, что, мол, своя рука владыка, а хотелось просто себя представить таким способом читателям района. Честно скажу: я его и сейчас с большим удовольствием прочитал. Вот он:

Земля и море

1. Звезда рыбака

Они извечные антагонисты, они извечно противостоят друг другу. В порыве гнева море бросает на землю полчища волн, но она отважно встречает их грудью скал. В бессильной ярости ревут волны, разбиваясь о каменные бастионы, а скалы басовито гудят свою нескончаемую боевую песнь. Даже во время кратковременного перемирия между ними не бывает полного согласия: лукавое море ласково обнимает скалы, нашёптывая какие-то нежные посулы, но каменные стражи отмалчиваются с угрюмой недоверчивостью – им ли не знать коварства своего противника?

Да, нет