Колибри. Beija Flor - Дара Радова

Сообщений я ему наотправляла целую кучу сегодня, про диски. Все же жалко, это моя коллекция. Внезапно захотелось снять обручальное кольцо, пусть оно в шкатулке теперь лежит, а я позагораю, чтобы след немного сгладился. Все же невероятно, что тогда не унесли компьютер, он ведь мне ох как пригодился. Хотя в чрезвыйчаной ситуации могла бы уложиться в ту тысячу, что я скопила.

Так приятно, просматривая е-mail, находить “полный ящик” писем. На Святого Валентина прислали поцелуйчики Све и За, а я-то ждала сообщения от Зара. Наверное, действительно ему очень грустно, обиделся на меня, но надеюсь в конце недели все придет в норму. Удивилась поздравлениям с днем рождения от Тети И и всей их семьи так заранее, наверное, хотят подбодрить меня, мол, мы с тобой.

Когда писала ответ родителям, чуть не расплакалась перед экраном. Ох и трудно нам будет вместе, но ничего, как — нибудь уживемся (от одного сумасшедшего к другой). Вопрос практики, которая меня уже есть,

Опять вечер и опять чувство грусти от того, что нужно уезжать. Будь в тебе больше уверенности и меньше страха, ты осталась бы, несмотря ни на что, зацепилась за любое место.

Но зачем мне это надо? Море? Но оно есть и в России и в ближайшей округе от нее, не менее красивое, были бы деньги туда ездить.

Да красиво, да, удобно, но ведь я могу потом переехать из Москвы куда-нибудь потеплее, городов на юге хватает. Люди здесь не очень душевные, это плохо.

Сегодня по дороге на пляж наконец зазвонил телефон, и высветилось «0 0 0 0 0» — звонил Зар, какой — то потерянный, в депрессии, голос безразличный. Хотя я знаю, что внутри у него бурлят чувства. Нужно научить его выражать соответствие внешнего и внутреннего, это будет красиво.

А я, которая так скучала по нему вчера, почувствовала, что нужно думать только о себе, о своей жизни, не нашей, пусть очень хочется мыслить “мы”. На пляже увидела Алекса, кувыркающегося на батуте, а потом сделавшего сальто в воду, и просто залюбовалась. Но он был с двумя девушками, я порадовалась за него, улыбнулась, он тоже, но больше никаких знаков между нами. Почему-то мне подумалось, что он не перестает думать обо мне, мы еще увидимся. Очередной трюк интуиции, которая меня обманывает. Неважно все это, просто напоминает мне чем-то Зара.

На обратном пути я, как всегда, загрузилось и шла, наслаждаясь вечерним теплом, когда какая-то молодая женщина притормозила и предложила подвезти. Я никогда не видела ее, просто не замечала, оказалось, что она живет неподалеку. Было приятно это внимание.

Ну а потом, около 9-ти засветился домашний номер Ру, и через несколько минут он возник на пороге. Привез мне сто (!!) реалов, диски и кучу всяких дурных новостей, как всегда, наврал-переврал свои собственные обещания (ничего другого от него я не ожидала). Мы сцепились, я кричала соседям, чтобы они вызвали полицию, но в душе было спокойствие. Я унижала его словами, хотя мне этого не очень хотелось. Ведь его уже не существует для меня, и мне даже жаль, что пришлось доставать его из-за дисков.

Мы вместе поехали к Анду, к кому же еще, как не к этому несусветному вруну, и всю дорогу Ру плел мне о том, как он рад и счастлив отделаться от меня, сколько лет я тратила его деньги, нужно прекратить, найти себе другую кормушку. Я не преминула вставить, что уже нашла. В общем, война Белой и Красной Розы, только вот розами от него не пахло, напротив, как от козла, несло на весь салон машины (хорошо еще не серой).

Я не защищалась, потому что странным образом меня не трогали его нападки, но тем не менее он заставил меня высказать ему свое истинное мнение о нем. Это раскрыло меня, поэтому дома я, конечно, поплакала, что принесло мне скорое облегчение.

Сделала вывод, что он делает постоянную визу, уезжать не собирается (что может поменяться еще тысячу двести раз), что адвокат, у которого я была, звонил ему, просил заплатить (не понятно за что), что, оказывается, есть новая версия о том, кто обокрал квартиру — это Ро, и кольцо у нее. Но до всего этого мне абсолютно нет дела. Я вытребовала у него еще сто реалов, он предложил мне билет до Сан-Паоло, я и виду не подала, что уезжаю, тем более, что намереваюсь забрать его чемодан, так как у него в порядке колеса, и он легче.

Я не хочу больше его видеть до моего отъезда. Смешно, он пожелал мне на прощание “счастливого остатка жизни”, я ответила “жизнь только начинается”.

Я смотрю на свою правую руку и спрашиваю себя, как она себя чувствует. Отвечаю: «голой”. Но это хорошо, это естественное состояние, это свобода, которую нужно иметь силы принять и использовать на свое благо. Я не хочу разбираться во всей этой лжи, а врали мне здесь практически все и продолжают врать.

Ру принадлежит к этому лагерю, но ведет в нем войну против Ро, войну бессмысленную, чтобы доказать, что она украла и сколько она украла. Он продолжает эту войну, потому что в ней его самость и смысл жизни. Как только она закончится, смысл исчезнет, как будто его и не было (так и есть). И водоворот, из которого я выбралась, его затягивает, а он не видит.

Только я наверху, я — Наблюдатель.

Я иду своей дорогой, и пусть до меня доносятся звуки его проклятий и ругательств, меня это оставляет равнодушной. Я прохладна и скоро буду готова открыть Дверь. И к этому времени я должна закончить этот дневник.

Я задаю себе вопрос, с кем бы я хотела переписываться, перезваниваться, остаться в контакте здесь. Ответ — пожалуй, ни с кем. В Первый Раз В Моей Жизни.

Есть, конечно Лия, Рилда, но я не знаю их достаточно, чтобы потом находить общий язык с ними. А ведь за такими людьми я приехала сюда. Слава Богу, дымовая завеса лжи рассеялась, люди, создававшие ее, ушли. Вакуум еще не заполнился по — настоящему мне близкими духом. Нужно время, а его у меня здесь нет. Конечно, можно сказать, что я не до конца использовала этот месяц для поиска работы. Нужно было рассылать резюме прямо в разные гостиницы, агентства по туризму. Но здесь, как на любом курорте, все движется медленно, я права, что не теряю билет домой.

Итак