Неправильный Роман - Евгения Чепенко

Когда думать смогу.

– Нана, – промурлыкал самодовольный паршивец, – тебя отпустить?

Да!

Нет!

Без понятия!

Помогите!

– Я запуталась. – Ну, то есть, ответить же что-то нужно было. Прозвучало как-то совсем беспомощно.

Рома захохотал, при этом отпустил меня, обхватил рукой за плечи и крепко прижал к себе. Так крепко, что даже немного чересчур. Сквозь приступы смеха он целовал мои волосы и лоб, и больше не походил на возбужденного любовника, скорее на счастливого влюбленного.

– Нана, ты потрясающая девушка!

Да?

Я попыталась посмотреть наверх, но меня опять поцеловали в лоб, как какого-то ребенка. А потом, весьма неожиданно и довольно профессионально одной рукой освободили от халата – никогда бы не подумала, что парни так умеют! Большая ладонь Ромы легла на мою попу и легким движением указала мне направление движения, а когда я обескураженная подобным фамильярным жестом послушно шагнула к душевой кабине, еще и легкий шлепок получила.

На мой возмущенный, я бы даже сказала гневный, взгляд Рома закусил губу и засмеялся. В зеленых глазах плясали все черти, которые у Дьявола в подчинении вообще нашлись. Что происходит?!

– Обнаженную фурию помыть или сама?

– Сама! – взвизгнула я и под хохот Ромы заскочила в душевую.

Он же это нарочно, чтобы меня из себя вывести! Да, ни один…ни один парень еще… Да, я бы в жизни ничего подобного никому не позволила! Я ему что, девочка в баре?!

– Хам, – тихо пробубнила я под шум воды, стараясь не коситься на вид за прозрачной дверью. Рома там заканчивал вытирать тело, и это было сказочно сексуально. Так сказочно, что я запросто могла позабыть о его наглой натуре и увлечься созерцанием.

– Ужас, да? – раздалось за стеклом притворное возмущение.

Конечно, я захохотала, причем с тихим стоном это умудрилась совместить. Прижалась спиной к стене и, запрокинув голову, от души смеялась, слушая, как Рома вторит мне. А потом раздался звонок в дверь, и это было так глупо, что мы продолжили веселиться.

– Нана, у тебя не квартира, а проходной двор. То сестры шастают, то какой-то сосед. – Рома успел одеться и сверкал в мою сторону лукавым взглядом. Я же выключила воду и распахнула дверь душевой, намереваясь выйти.

– Ты куда? – удивился он. – Никуда ты в этом халатике своем без белья не пойдешь. Будь тут. Я сам.

Он поймал мое лицо в ладони, звучно чмокнул в нос и выскочил за дверь.

Я расплылась в широкой самодовольной улыбке, еще и поморщилась от удовольствия. В халатике и без белья, полагаю, мне ходить только при нем. Боже, какая прелесть! Я счастлива! Без понятия, почему, но счастлива.

– Нет, – голос Ромы звучал вежливо и холодно. – Вы кто?

Взяла с полки скрученное чистое полотенце, обмоталась им и выглянула в прихожую. Стало слышно голос гостя, точнее гостьи. Так называемая соседка.

– Какой номер? – тут же задал Рома нужный вопрос. А я пару часов назад и не подумала уточнить столь важную деталь.

– Вы не можете там жить, – отчеканил уже как-то раздраженно мой грех. Его невидимая собеседница замешкалась и попыталась все перевести в шутку.

– Потому что там живет семейная пара, и они сейчас в отпуске.

В интонациях псевдососедки послышалась злоба и паника.

– У Вовки нет сестер, у него два брата.

Удивительно, но странная барышня будучи пойманной на лжи вовсе не собиралась сдаваться, напротив, голос ее зазвучал звонче и агрессивнее.

– Девушка, двоюродных у него тоже нет.

С этими словами Рома захлопнул дверь, и обернулся ко мне.

– Ивонн, где моя куртка?

– Там, – я указала на шкаф. Непривычное обращение заставило вмиг собраться.

Рома вытащил из кармана смартфон и вызвал охрану, попутно сообщив им приметы блондинки. А когда он эти самые приметы сообщал, я сделала для себя большое и важное открытие, от которого стало немного не по себе.

– Вчера в обед, в районе двух, она околачивалась возле парадной. Высветленные русые волосы, ярко-алая помада…

Ярко-алая помада. И почему я сразу не вспомнила?

Little miss ah innocent sugar me…

– И почему ты сразу не вспомнила? – Рома возвышался надо мной и выглядел чертовски суровым.

– Ну, меня коса, наверное, сбила и…и… И девушка же без помады была. – Я оправдываюсь. Почему я оправдываюсь? – Ну, я же вспомнила, что она мне вино продала.

Было обидно. Сначала сотрудники охраны, все такие вежливые и суровые, дальше полицейские, все такие занятые, хмурые и усталые. У каждого вопросы, бумажки какие-то пиши. Я вздохнула. И Рома тоже. Хоть бы раз что ласковое сказал за вечер.

Мы сидели на его кухне. Точнее это я сидела, а он стоял у кофемашины и делал мне свой волшебный напиток, что совершенно не мешало ему постоянно поворачиваться и отчитывать меня, как дите малое.

– Нана, ты ребенок!

Вот, пожалуйста. Я же говорю! Отвечать не буду.

– Этой ночью спишь здесь. И попробуй, пожалуйста, еще раз вспомнить: ты точно эту девицу не знаешь?

Заладил.

– Не знаю я ее.

Видимо, что-то в моем голосе такое прозвучало, что Рома сменил гнев на милость. Присел у моих ног на корточки и попытался заглянуть в глаза. Как же! Не вышло. Я треугольнички из подола своего свитера сворачивала и вроде как была ужасно увлечена этим занятием. Рома устало вздохнул, бережно обхватил пальцами мой подбородок и заставил приподнять голову.

– Что? – не удержалась я от обиженного бормотания.

– Нана, – на его лице читалось беспокойство и ласка, – прости.

Стараясь сдержать слезы, я до боли прикусила зубами нижнюю губу.

– Черт, девочка моя! – Рома пришел в замешательство. Он сел на пол, рывком стянул меня со стула к себе на колени и крепко прижал к груди. Я ощутила его теплые ладони на своей спине, его ни с чем не сравнимый запах, его губы на своих волосах. Ну, и заревела, как тогда в детстве, когда Кики назвала мою красивую рваную стрижку и разноцветные пряди «форменным уродством».

– Ты ничего не поняла, да? – прошептал Рома.

Ответом ему были беспорядочные глухие рыдания и промокший насквозь красивый лонгслив.

– Нана, малышка, не все люди в мире похожи на твою семью и ее окружение. Пожалуйста, относись к этому чуть серьезнее. Когда человек обнаруживает, что его, даже если вероятно, хотят отравить, он вызывает полицию. Сразу же. Хорошо?

Я кое-как покивала. Воздуха было маловато в таком положении, но покидать надежные объятия я не собиралась.