Убийство на вокзале. Сенсационная история раскрытия одного из самых сложных дел 19 века - Томас Моррис

пенсов серебром; на вопрос, были ли они в Дублине в предыдущую пятницу, Каллены ответили, что не посещали город в течение последнего месяца. Китинг также утверждал, что видел подозреваемых в компании известных карманников.

Затем одному из детективов, сержанту Каванагу, было разрешено допросить задержанных.

– Мистер Каллен, где вы проживаете?

– В Келлсе.

– Сколько денег у вас было в пабе в Стоунибаттере?

– У меня было три фунта, – сказал Каллен. – Я был сильно пьян. Наверное, лучше спросить у жены.

Когда смех утих, Каванаг спросил Калленов об их передвижениях в предыдущий четверг. Кэтрин ответила неопределенно и не сказала, где ночевала в ту ночь, но ее муж сразу же заявил, что утром они вместе покинули Келлс и прошли двадцать миль до Дрогеды, где и остановились на ночь. Ответ не удовлетворил судью, поскольку это не объясняло, как они оказались в пабе почти в тридцати милях от дома в тот же день. Судья согласился с ходатайством полиции о заключении четы Калленов под стражу, однако Коллинза, против которого не было никаких доказательств, освободили без предъявления обвинения.

Поначалу все радовались этой зацепке, однако позже у тех, кто находился в центре расследования, возникло ощущение, что подозреваемые из Стоунибаттера – не те люди, которых они искали. Обстоятельства преступления наводили на мысль, что убийцей был человек, хорошо знающий станцию и способный найти дорогу через лабиринт лестниц и коридоров в то время, когда обычные маршруты через здание недоступны. И мистер Кеммис, и суперинтендант Гай были убеждены, что преступник – сотрудник железной дороги. Вероятность того, что это был кто-то из тех, с кем они уже встречались, была высока.

В нескольких милях к югу от центра Дублина находилась старинная деревня Гарольдс-Кросс, и многие из тысячи ее жителей работали на близлежащих хлопчатобумажных фабриках. Следует отметить, что у Гарольдс-Кросс была особенность – в этом месте мертвых было больше, чем живых. С двух сторон деревню зажимало кладбище Mount Jerome Cemetery – 25 акров пологой парковой зоны, украшенной кустарником и вековыми деревьями. Двадцатью годами ранее оно было частью большого загородного поместья, и в летние месяцы там можно было спокойно прогуляться. Зимним утром, перед рассветом, в условиях резкого северного ветра это было уже не так приятно, но именно это и сделал Томас Кеммис в пятницу, 21 ноября.

Королевский адвокат шел в составе торжественной процессии. Компанию ему составили суперинтендант Гай, инспектор Райан, окружной коронер, два врача, священник, пономарь и несколько могильщиков. Они шли по кладбищенским аллеям в молчании, свет фонарей изредка выхватывал из гранитных памятников то имя, то строчку из священного писания. Где-то там, во мраке, находился массивный каменный склеп, построенный по заказу Элизабет Грешем – женщины, которая так боялась быть похороненной заживо, что настояла на том, чтобы на постаменте, увенчивающем сооружение, был установлен колокол. Внутри гробницы был проложен шнур, чтобы она могла вызвать помощь, если проснется после погребения. Спустя 16 лет после ее похорон можно было с уверенностью сказать, что она не нуждалась в этом приспособлении, однако время от времени порыв ветра раскачивал колокол с достаточной силой, чтобы вызвать у прохожего неприятное ощущение чего-то сверхъестественного.

Вереница фигур остановилась на участке недавно перекопанной земли. Могила не была никак обозначена, так как мастер еще не закончил работу над надгробием, что вскоре должно было обозначить последнее место упокоения Джорджа Сэмюэля Литтла. Мистер Кеммис тихо дал команду могильщикам приступить к работе. Запросить эксгумацию тела было непросто, однако в данном случае это было необходимостью. Самым сложным было получить разрешение от Литтлов: сестра Джорджа Кейт дала согласие, однако она опасалась, как эта новость отразится на ее матери, которая, по слухам, находилась в состоянии, близком к полному упадку сил. Операция была организована в кратчайшие сроки и держалась в тайне, поскольку не было сомнений, что представители прессы будут готовы на все, чтобы присутствовать на подобном событии.

К счастью, могила Джорджа Литтла находилась в полумиле от ближайшей дороги, и нерегулярные предрассветные похождения остались незамеченными. Влажная земля легко поддавалась лопатам могильщиков, и вскоре отблеск отраженного света на дне могилы дал знать, что они добрались до полированной крышки гроба.

Гроб подняли и аккуратно положили на дерн. Крышку сняли, обнажив зрелище, на которое даже этим привыкшим к смерти и страданиям людям было трудно смотреть.

Несмотря на все старания гробовщика, ужасающие масштабы повреждений тела Джорджа Литтла были слишком очевидны, а их последствия усугублялись девятью днями разложения.

Коронер Генри Дэвис произвел беглый осмотр трупа. Затем в дело вступили два медика: доктор Дженнингс и доктор Баркер, которые неделю назад проводили первое вскрытие трупа. Инспектор Райан передал им из тяжелой матерчатой сумки молоток, найденный двумя днями ранее на дне канала. Доктор Дженнингс держал его рядом с черепом убитого, сравнивая размер и форму ран с головкой молотка. Он кивнул своему коллеге, и тот сделал то же самое. Похоже, они остались довольны результатом, но проверка на этом не завершилась. У Райана в сумке было еще три или четыре молотка, найденных при обыске в поместье Бродстон. Доктора опробовали каждый по очереди. До проведения эксгумации они не были согласны с тем, что молоток из канала мог быть орудием убийства Джорджа Литтла, но теперь они понимали, что это было весьма вероятно.

Оставалось провести заключительный, самый мрачный этап повторного вскрытия. Доктор Дженнингс достал пилу для костей и трепан и с легкостью, которая была обусловлена скорее грубой силой, нежели мастерством, удалил большой участок черепа погибшего. Существовала вероятность того, что этот фрагмент понадобится в качестве доказательства, если дело дойдет до суда, иначе толковый адвокат мог оспорить утверждение врачей о том, что орудием убийства был молоток. О том, чтобы сфотографировать или даже сделать беглый набросок в таких условиях, не могло быть и речи. Ничто в этой ситуации не располагало к промедлению, поэтому уже через несколько минут крышка была возвращена на место, а гроб опущен назад в яму. Священник прочитал краткую молитву, и все отправились в обратный путь, оставив могильщиков за работой.

Через несколько часов мистер Кеммис вернулся на Бродстонский вокзал, в комнату на первом этаже, которую он занял в качестве своей штаб-квартиры. Судя по утренним газетам, убийство в Дублине стало главной новостью даже в Лондоне. Городские адвокаты по уголовным делам были начеку, и некоторые из самых смелых детективов Скотланд-Ярда хвастались, что смогут раскрыть это дело за несколько дней. Мистер Кеммис также позабавился, прочитав, что телеграмма, отправленная Чарльзу Фредерику Филду – «принцу детективов», как его называла газета, – была по ошибке доставлена совершенно не связанному с ним мистеру Филду, который был весьма удивлен, получив приглашение