Убийство на вокзале. Сенсационная история раскрытия одного из самых сложных дел 19 века - Томас Моррис

– Во сколько вы ушли в четверг тринадцатого?

– Я ушел около половины седьмого с мистером Осборном.

– Только вы двое? А как же мистер Ганнинг?

– Он ушел около половины шестого, и мы остались вдвоем.

– А мистер Моан тоже был там?

– Я не помню.

Начала вырисовываться удручающая закономерность. Когда появлялось небольшое несоответствие или крошечный проблеск света, указывающий на новый путь к разгадке, и все начинало выглядеть многообещающе, последняя зацепка всегда заводила следствие в тупик.

7

Пятница, 21 ноября

7-й день расследования

Томас Кеммис обнаружил жену мистера Ганнинга, Энн, в ее гостиной в подвале Дирекции. У Ганнингов была несколько необычная планировка: кухня и гостиная находились ниже уровня земли, а спальни – на три этажа выше, под крышей дома. У их служанки Кэтрин Кэмпбелл не было даже собственной комнаты – она спала на раскладной кровати на кухне. Когда пришли следователи, Кэтрин возилась в чулане, но по просьбе мистера Гая ее отослали, чтобы она продолжила работу наверху.

Энн Ганнинг и ее муж были двумя самыми давними сотрудниками железнодорожной компании Midland Great Western Railway Company. Она рассказала мистеру Кеммису, что они познакомились, когда оба работали прислугой у мистера Джеймса Перри, одного из директоров компании: она была его поварихой и экономкой, а мистер Ганнинг – дворецким. Сразу после создания компании мистер Перри рекомендовал Ганнинга на должность клерка, и они переехали на станцию, когда ее только построили. Теперь они жили в своей квартире вместе с девочками-близнецами, Сарой Энн и Мэри Джейн.

– Миссис Ганнинг, когда вы в последний раз видели Джорджа Литтла?

– Около десяти часов утра в тот четверг, когда он поднимался по парадной лестнице в свой кабинет. Он пожелал мне доброго утра. Больше я его не видела.

– А где в тот вечер находился ваш муж?

– Он пришел домой, я приготовила ему чай, и он ушел примерно в половине седьмого.

Комендант попросил ее вспомнить, как она сама передвигалась по дому после ухода мужа. Она дала более подробную версию своих показаний: обошла здание, проверила, потушен ли свет, заметила, что в кабинете кассира горит газ.

– Вы никому не говорили, что мистер Литтл все еще наверху?

– Нет.

– А сказала ли вам Кэтрин, что она стучалась в дверь мистера Литтла или что он был в своем кабинете?

– Нет.

– Когда ваш муж вернулся домой в половине двенадцатого, он велел Кэтрин выключить газ. Почему вы не сказали ему, что мистер Литтл все еще находится в своем кабинете?

– Я была уверена, что он уже ушел. Помощник адвоката, мистер Торнтон, ушел в одиннадцать часов, и я подумала, что в офисе больше никого нет.

Мистер Гай спросил ее о двери у подножия парадной лестницы, через которую можно попасть из билетного зала в офисы, и уточнил, когда ее запирали.

– Я всегда закрываю ее сама каждый вечер примерно в половине шестого.

– А в четверг вечером вы ее закрывали?

– Да, и оставила ключ у себя. На следующее утро около девяти часов я снова ее отперла.

– Заметили ли вы какой-либо след или пятно крови на дверной коробке, когда отпирали дверь?

– Нет.

– Вон там, рядом с дверью, есть окно, выходящее на платформу. Оно было открыто или закрыто?

– Я уверена, что она было закрыто.

Мистеру Кеммису показалось, что он уловил некоторую сдержанность в ответах миссис Ганнинг, и задумался о том, не скрывает ли она что-то. Впрочем, у него не было конкретных претензий к ее рассказу, и он решил закончить беседу. Адвокат поблагодарил ее за уделенное время и попросил прислать Кэтрин. Потребовалось несколько минут, чтобы миссис Ганнинг поднялась и нашла служанку. Они сидели в тишине, прислушиваясь к отдаленному гулу железнодорожной платформы, в то время как каминные часы миссис Ганнинг тихо тикали.

Три четверти населения Дублина умели читать и писать, однако Кэтрин Кэмпбелл была не из их числа. Семнадцатилетняя служанка Ганнингов была деревенской девушкой, никогда не ходившей в школу. Осиротев в трехлетнем возрасте, Кэтрин попала на воспитание к местной знатной особе, владевшей большим домом в Эшборне, в десяти милях к северу от Дублина. Ее благодетельница, миссис Вудс, большую часть времени проводила в городе, и в ее отсутствие Кэтрин воспитывалась домашней прислугой. Будучи дочерью неграмотного рабочего, она не считалась достойной образования, и ее готовили к жизни в услужении.

Мистер Кеммис и суперинтендант часто проходили мимо Кэтрин в коридорах Дирекции, и оба заметили, что в их присутствии ей было не по себе. Она была угрюма и несговорчива, и только с большим трудом им удавалось уговорить ее на хоть сколько-нибудь содержательную беседу.

Кэтрин рассказала, что прожила у Ганнингов девять месяцев, но собиралась их покинуть. Она подала заявление и должна была съехать в пятницу 14 ноября, однако не смогла, так как «убийство мистера Литтла принесло всем неприятности».

– Когда вы в последний раз видели мистера Литтла?

– Я зашла в его кабинет где-то между полуднем и часом дня с подносом для чернильниц, который миссис Ганнинг велела мне туда поставить. Я передала его мистеру Чемберлену. Мистер Литтл был там, но я с ним не разговаривала.

Детектив спросил о ее передвижениях в четверг вечером. Она ответила, что поднялась на этаж мистера Литтла, чтобы прибраться, примерно без четверти пять и начала с кабинета мистера Кэбри, а затем перешла в соседний кабинет, принадлежащий мистеру Моану.

– Сколько тогда было времени?

– Часы как раз пробили пять.

– Вы видели кого-нибудь в офисах или в проходе?

– Я никого не видела.

– И как долго вы оставались в кабинете мистера Моана?

– Может быть, минут двадцать. Когда я развела огонь, я еще некоторое время смотрела в окно.

– Кабинет мистера Моана находится напротив кабинета мистера Литтла, не так ли? Вы слышали какой-нибудь звук из его кабинета?

– Да. Когда я находилась в кабинете мистера Моана, я слышала, как кто-то выходил из кабинета мистера Литтла. Казалось, что человек закрыл за собой дверь.

– Он запер дверь?

– Я не слышала, как повернулся ключ. Думаю, что после этого человек спустился по черной лестнице, но точно сказать не могу. После этого я подошла к кабинету мистера Литтла, чтобы посмотреть, ушел ли он, и обнаружила, что дверь заперта.

– Слышали ли вы кого-нибудь в кабинете?

– Нет, сэр. Только слышала, как кто-то уходил. В кабинете никто не разговаривал.

Катрин рассказала о своем одиноком движении по зданию, подметании полов, чистке решеток и разжигании каминов. Мистер Кеммис прервал ее:

– Вы никого не видели, когда спускались?

– Мне кажется, что я встретила мистера Джолли, когда заходила в ревизионное бюро. Я сказала одному из констеблей, что совершенно уверена в том, что видела мистера Джолли, хотя свет в кабинете и был слабым. Кажется, он сказал мне, что отлучится на несколько минут. Но, возможно, я ошиблась.

Мистер Джолли был одним из сотрудников ревизионного бюро. Кеммис сделал мысленную пометку, что с