Цепи контроля - Валери Вуд

за запястье и потянул за собой, в его комнату. Дверь закрылась. Хёну отпустил руку и прижал меня к выкрашенной в белое искусственной древесине. Горячее дыхание парня щекотало кожу, алые губы так и манили попробовать их на вкус…

Хочу ощутить его тепло на себе!

Ты монстр, Вики!

Больно, это как удар ножом в самое сердце от самой себя.

— Что с тобой, ВиЛу? — томным голосом спросил Хёну. Его взгляд прожигал во мне дыру в попытках понять, что же не так. ВиЛу, это прозвище вызывает во мне странные чувства, что-то между трепетом и болью, от понимания из чего оно складывалось.

— Все в порядке, — снова соврала я, внутри созревал комок боли и отчаяния, он был готов взорваться, выпуская все наружу.

— Не ври мне, — приблизившись, произнес парень, между нашими лицами осталось пара сантиметров.

Ну что же со мной не так?

— Малыш Хё, — произнесла я. Аромат его тела дурманил мои мысли, хотелось прижаться к нему и просто дышать. — Я… — голос предательски дрогнул, карие глаза напротив изменились, потемнели, будто бы осознав, что не так.

Слезы хлынули из глаз, что-то во мне сломалось. Я устала быть сильной. Сегодня, сейчас, мне так плохо и хотелось побыть слабой, беззащитной Вики. Которая боялась собственного имени, до безумия скучала по папе и маме, но даже не могла посетить их могилы, потому что их попросту нет. Инга забрала все остатки в лабораторию, отказалась отдать Изабель прах ее брата. Бель пыталась это решить, но, когда ей мягко намекнули, что она может внезапно потерять опеку над двумя детьми… просто смирилась и сдалась. Я устала спорить с собой, убеждая себя, что моя любовь к Хёну ошибка.

— Лу, — тихо прошептал парень, вытирая с моих щек влажные дорожки от слез. — Маленькая моя, ты чего? — так тепло и больно, он давно не называл меня так.

— Я… я… не знаю… — заикаясь от слез, произнесла. Я в смятении, что со мной происходит?

— Тише, — прошептал он, притягивая к себе, в свои теплые объятья. Не сопротивляясь вцепилась руками в его кофту, уткнулась в крепкую грудь и попыталась раствориться в этом моменте, забывая про все. Сейчас я просто Лу, не монстр, не Вики…

Хёну нежно гладил меня то по голове, то по спине, периодически шепча успокаивающие слова. От него пахло чем-то терпким и очень приятным, но я никак не могла разобрать что именно это за аромат. Хёну так редко пользовался чем-то где есть какая-либо отдушка. Ему больше импонировало, когда от него пахнет именно им. Мне тоже это нравилось, есть в этом что-то необычное, приятное и восхитительное.

— Успокоилась? — отстранившись, спросил Хё, рассматривая мое опухшее от слез лицо.

— Вроде, да, — неуверенно ответила, шмыгнув носом. Ну вот и мне тоже никогда красиво не плакать. Бывают ли вообще люди, которые красиво плачут?

Хёну улыбнулся и приблизился к моему лицу, сердце замерло в ожидании. Парень прижался горячими губами к моему лбу, оставляя такой же огненный, но невидимый, отпечаток на коже. Дыхание на мгновение перехватило, в комнате будто бы стало в разы жарче.

— Вот и отлично, — с улыбкой сказал он, отпуская меня, вернулся к рабочему столу.

Пару секунд я стояла на месте пытаясь понять, что произошло. А когда снова послышался звук клавиатуры, неуверенно приложила ладонь ко лбу и ощутила влажный след после его поцелуя. По-хорошему мне нужно вскрикнуть и сказать: «фу», но я не могла сейчас из себя выдавить ничего кроме глупой и мечтательной улыбки.

— Слушай, Лу, — внезапно произнес Хёну, отчего я вздрогнула и кажется даже подпрыгнула на месте. Заметив, как он поворачивается на стуле ко мне, быстро села на край его постели, сердце бешено стучало, будто бы я сделала что-то не так. — Мой заказчик, — начал Хё, кажется, он ничего не заметил. Его рука скользнула к банке с леденцами на палочке, которую в пятницу я нехило так ограбила. Достав сладость, он снял упаковку и сразу же выкинул ту в мусорное ведро. — Он… в общем, занимается новым брендом косметики, — произнес Хёну, посмотрев на меня. Он облизнул леденец языком, по коже пошли мурашки, а в горле застыл ком из немого крика: «Ты мать твою издеваешься, да?». — Так вот, он предложил к моей оплате прислать бонус, в благодарность. Я честно так и не понял, что там будет, но сразу подумал о тебе, — Хёну улыбнулся, на щеках появились ямочки. — Косметика мне лично незачем, а вот тебе может пригодиться. Мне соглашаться?

По телу распространялось приятное тепло, он подумал сразу обо мне, как это мило. Значит, я ему не безразлична?

Боже, Лу! Ты глупая? Конечно ты ему не безразлична, вы столько живете в одном доме, почти как семья… Ах, ну да, семья. Он скорее всего видит в тебе младшую сестру. А ты уже губу раскатала, дуреха!

— Ну… тебе бы не мешало немного пользоваться косметикой, — произнесла я, ощущая, как возвращается моя внутренняя стерва. — А то смотри, синяки под глазами скоро будут на пол лица.

— Приятно видеть, как ты возвращаешься в норму, — со смешком, сказал Хё, он снова провел языком по леденцу. Ну точно издевается надо мной! Поиграть решил! Ах, ты гаденыш! — Конфетку? — с ухмылкой, спросил он, видимо заметил, как я пялюсь на его леденец. Хотя на деле пялюсь я на его чертов язык.

— Давай, — слабо улыбнувшись, сказала я.

Ну раз ты решил поиграть, посмотрим кто из нас первый сдастся.

Хёну кинул мне леденец на палочке, удачно поймав его, быстро сняла упаковку и положила сладость в рот. Он почти сразу же наполнился слюной, это первая еда, за сегодняшний день которая попала в меня. Хё пристально наблюдал за мной, но, когда я ухмыльнулась и демонстративно взялась за пластиковую палочку леденца, сглотнул.

То, что было дальше, больше похоже на избиение ребенка, по-другому и не описать. Мой язык ловко исследовал карамель, а глаза парня расширились и потемнели, он то и дело сглатывал набегающую слюну. В момент, когда мои губы сжали леденец, он томно вздохнул и развернулся к экрану, чтобы не видеть меня.

— Соглашайся, — победно произнесла я, разгрызая карамель. Плечи парня вздрогнули и напряглись, когда он услышал, как разламывается его любимая сладость под моими зубами.

— Лу, ну как так можно? — возмущаясь, крикнул Хё.

Хёну поднялся со стула и пошел в сторону меня, на лице злоба, кажется, он готов сейчас меня убить.

— А что такое? — будто глупая девочка, спросила я, хотя прекрасно знала, как его это бесит.

— Нельзя портить зубы! Я тебе об