Цепи контроля - Валери Вуд

ледяными мурашками, в горле появился ком. Изабель что-то уронила, услышав имя моей бабушки. Мы обе боялись возвращения этой женщины в нашу жизнь.

Тело отказывалось двигаться, глаза смотрели на остатки шоколадного пирога, мир вокруг замедлился и совершенно не хотел, чтобы эти ужасные ощущения проходили. Чья-то теплая рука скользнула в мою ладонь. Вздрогнув, подняла взгляд на Хёну, который тепло улыбнулся и освободил меня из плена нависшей надо мной тьмы.

— К сожалению, я не знаю над чем работает Инга, — нагнувшись к нам, прошептал Генри. Он смотрел в сторону Изабель, которая что-то пыталась оттереть от пола. — Она уже около пяти лет работает с очень маленькой командой. Все над чем они работают, находится под грифом строгой секретности. Твои подозрения, Лилу, обоснованы, но к сожалению никаких доказательств, совершенно нет.

— Нам остается как-то достать Vivo? — спросила я, сжимая ладонь Хёну.

— Да, только как это сделать, я не знаю, — все так же тихо сказал Генри, он серьезно посмотрел на меня. Если мужчина не может что-то сделать, значит это что-то очень опасное или же у него просто нет необходимых связей.

— Я этим займусь, — спокойно произнесла я, рука Хё напряглась, но он даже и не думал сжимать мою ладонь еще сильнее. Изабель громко ахнула и повернулась к нам, в ее взгляде читалась паника, но она молчала. — Мы скоро пойдем на концерт одной популярной группы. Там точно будет пара тройка дилеров, так что…

— Может мне лучше этим заняться? — перебил меня Хёну, его голос стал грубым, но за этим всем скрывались нотки беспокойства.

— Ну уж нет! — возразила я, сильнее сжав его ладонь. На лице парня появилась гримаса разочарования. — Я хочу сделать это сама, а ты будешь в это время отвлекать Степана. Не хватало и его случайно в это все втянуть.

— Ты права, — с досадой сказал Хё, а после добавил: — Но мне это все равно не нравится!

— Мне тоже, — подала голос Изабель, посмотрев на нее увидела, как дрожат ее плечи.

— Изи, — начал Генри, но Бель заткнула его взмахом руки, прося ее не перебивать.

— Но… я не буду тебя отговаривать, — осторожно произнесла блондинка, она и не думала к нам подходить, будто бы боялась спугнуть собственную решимость. — Делай то что считаешь необходимым, я в свою очередь попрошу тебя об одном… Будь предельно осторожна!

Хёну с облегчением выдохнул, напряжение в его теле стало заметно меньше, но расслабляться окончательно парень не спешил.

— Я согласен с ними, — произнес Генри, когда мы встретились взглядами, мужчина кивнул и легко улыбнулся. — Но у нас нет выхода, особенно если мы хотим изучить все варианты, которые могут помочь тебе. Поэтому, Лилу, будь крайне осторожна, если потребуется, используй силу.

— Хорошо, — только и сказала я, посмотрев на часы, которые были на моей руке. Ком появился в горле, уже пора делать укол. — Пора, — прошептала я, снова посмотрев на Генри.

Глава 13. Лилу

В домашней лаборатории почти ничего не изменилось, за исключением небольшого слоя пыли на полках в дальнем углу. Генри запрещал сюда кому-либо заходить без его ведома, боясь, что мы можем что-то сломать или перепутать. Обычно он приходил к нам в воскресенье, прибирался и готовил сыворотку, но на этот раз у него были дела.

Во мне даже успел вспыхнуть давно забытый страх. Что-то случится с Генри, и я останусь без сыворотки. Только вот, совсем не помню, что именно происходит если ее не сделать вовремя. Да и каждый раз, когда появлялись мысли: «ну вот я узнаю, что бывает, страшно и волнительно», приходил Генри и делал мне этот болезненный укол.

А что если на самом деле ничего страшного не будет? Может нужно просто перетерпеть эту боль и все закончится? Я много об этом думала, даже хотела бы попробовать, но Изабель и Генри об этом слушать не хотели, а Хёну… Когда впервые заговорила об этом, он так разозлился, что мы не говорили неделю. Страшно ошибиться, обидев и сделав больно при этом близким. А еще страшнее оказаться правой, ведь тогда окажется, все эти страдания были зря.

— Лилу, Изабель сказала, ты сегодня какая-то странная, — начал Генри, закатав рукава и начал тщательно мыть руки в стальной раковине.

— Просто, многое навалилось в последнее время, — неуверенно произнесла я, направившись к креслу, что стояло посередине помещения.

Генри сам нарисовал эскиз и заказал это кресло много лет назад, оно чем-то похоже на то, что обычно стояло у стоматологов. Только тут есть бортики и фиксаторы, что держат мое тело, пока я испытываю адскую боль. Когда была маленькая, Генри приходилось связывать меня, чтобы случайно не навредила себе и ему. В четырнадцать стало сложнее, из-за сил, бывало я менялась в процессе укола и очень пугала мужчину.

— Это как-то связанно с формулой… или Хёну? — спросил Генри, на нем уже был его белый халат. Натянув перчатки, он приступил к приготовлению сыворотки. К сожалению, мне помогала только свежеприготовленная сыворотка, максимум двухдневная. Иначе, мое тело становилось ватным и мне было тяжело передвигаться. Хорошо, что у Генри есть возможность многие ингредиенты готовить заранее, иначе приходилось бы очень худо, в первую очередь мне.

— Все сразу, — уклончиво ответила я, рассматривая свои короткие ногти, покрытые прозрачным лаком. Подобные разговоры вошли в привычку, так успокаивались мы оба, да и тут нет посторонних глаз и ушей.

— Ты до сих пор считаешь себя монстром? — с нотками боли в голосе, спросил он. Впервые, когда я рассказала ему об этом, мужчина был очень зол. Генри прям кипел от гнева, но сдержался и попытался объяснить бунтующему подростку, что это не так. Помогло ли это? Нет, тогда мне казалось, что взрослые совсем ничего не понимают.

— Думаешь, так легко объяснить самой себе… что я… нормальная… — у меня вырвался почти истерический смешок, до чего же глупо это говорить.

— Лилу, ты и в самом деле нормальная, просто у тебя есть особенность, — спокойно, как и всегда, сказал мужчина.

Мне совершенно не хотелось наблюдать за его действиями, насмотрелась уже за все эти годы. Да и сколько бы ни просила его научить меня, чтобы я могла сама делать сыворотку и уж тем более вкалывать ее себе, он всегда меня отгонял. Генри боялся, что могу сделать что-то не так и последствия могут быть непоправимыми. По сути он прав, мои руки иногда предательски дрожали в самый важный момент. Да и у меня совершенно нет никаких знаний, и уж тем более способностей, в этой области.

— Не