Смерть надевает маску - Эшли Уивер

— Спасибо, — поблагодарила я, не придумав лучшего ответа.

— С нетерпением жду нашей следующей встречи. Хорошего дня.

На этом он ушел.

Я закрыла входную дверь, все еще не понимая до конца, что же все-таки сейчас произошло.

Резиденция Дуглас-Хьюзов располагалась на Гросвенор-стрит. Это был большой и весьма очаровательный дом из неяркого камня с дюжиной мерцающих окон.

Я позвонила и слегка удивилась, когда Мэйми сама открыла дверь.

— Здравствуйте, Эймори, — произнесла она с улыбкой. — Проходите, пожалуйста.

Я вошла в переднюю и увидела за ее спиной насупившегося дворецкого.

— Все в порядке, Хэнсон, — сказала она, закрывая за мной. — Я просто проходила мимо и решила, что справлюсь сама.

— Прекрасно, мадам, — сухо отозвался он и, всем своим видом выражая неодобрение, ушел.

— Он ужасно злится на меня, — пояснила Мэйми по пути в уютную блестящую гостевую комнату в современном стиле. — Но слишком правильный, чтобы что-то сказать. Я не привыкла к дворецким. Сэнди говорит, привыкну, но пока я только раздражаю Хэнсона и остальную прислугу. Вечно делаю сама то, что, по их мнению, делать не должна. Наверное, сыты мной по горло.

— О, я в этом искренне сомневаюсь, — улыбнулась я. Думаю, прислуга была очарована миссис Дуглас-Хьюз. В ней сочетались элегантность и естественная сердечность, что и само по себе бывает нечасто, но вкупе с американской непринужденностью эти черты делали ее весьма обаятельным и интересным собеседником.

— Вот к чему я уже успела привыкнуть, так это к чаепитию, — сообщила Мэйми, наливая кипяток в чашку с монограммой Дуглас-Хьюзов.

Она передала мне чашку и блюдце.

— Как давно вы в Англии? — спросила я.

— Уже два года. Чудесное место, правда. Лондон отличается от Нью-Йорка, конечно, но во многом оба города очень похожи. Вы были в Америке?

— Да, впрочем, довольно давно. Моя кузина Лорел сейчас на пароходе туда. Хочет навестить старого друга семьи, который живет на Манхэттене.

— Как хорошо! Всегда приятнее бывать в местах, где живут друзья. — Тут Мэйми немного помолчала, прежде чем продолжить: — Если говорить начистоту, завести друзей не так легко, как я думала. Конечно, у меня много знакомых в обществе, но это не одно и то же. Как только мы с вами в первый раз встретились, я сразу почувствовала, что мы станем подругами.

Я снова улыбнулась, но на этот раз немного неловко — ее прямота застала меня врасплох.

— Что ж, спасибо вам. Это придется мне по душе.

На мои слова хозяйка ответила такой сияющей улыбкой, что я уже не могла поверить, будто люди способны отказаться от дружбы с ней. Женщины нашего круга, конечно, могли смотреть свысока на ее социальное происхождение, национальность, а возможно, и на то и другое разом. Однако я почувствовала к Мэйми такое же интуитивное расположение, как и она ко мне, и надеялась, что мы действительно подружимся. Моей единственной по-настоящему близкой подругой являлась Лорел, и я ощущала нашу разлуку еще сильнее из-за того, что мне не с кем было обсудить недавние неприятности.

— Вы занимались танцами в Америке, не так ли? — спросила я. Я слышала много версий ее прошлого, но было интересно, как дела обстоят на самом деле.

— Да, я танцевала в нескольких ревю на Бродвее. Не на подтанцовке, как вы понимаете. Мы с партнером работали почти во всех основных стилях: вальс, фокстрот, чарльстон, немного чечетка — вот в таком духе. Я, к слову, большая поклонница балета, но в Штатах с этим туговато. Танцы были моей главной любовью… Пока я не встретила Сэнди.

Я улыбнулась:

— А как вы познакомились?

— Он приехал в Нью-Йорк по каким-то политическим делам и с другими джентльменами посетил одно из ревю. А после выступления передал мне в гримерку записку. Я нечасто проводила время с мужчинами из зала, но что-то в его милой и формальной записке привлекло мое внимание. Сэнди пригласил меня на ужин, ну а дальше завертелось. — На лице Мэйми появилась нежная улыбка, и я поняла, что грустной историей прощания с профессией тут и не пахнет.

— Вы выглядите счастливой парой, — заметила я.

— О, мы счастливы. Конечно, из-за работы Сэнди бывает дома реже, чем мне бы хотелось. И порой он такой скрытный, когда об этом заходит речь. Правительственная тайна и все остальное, полагаю… Но в целом мы просто безумно счастливы.

— Сейчас вы занимаетесь танцами? — поинтересовалась я.

— О, нет. Сейчас и возможности никакой нет. На балах я, разумеется, наслаждаюсь. Но чтобы заниматься этим профессионально… Вы знаете, не могу сказать, что мне этого не хватает. Есть столько всего, чем можно себя занять! В связи с работой Сэнди в Министерстве мы все время при обязанностях. Он говорит, что на всех светских мероприятиях нужно узнавать общественное мнение по тем или иным вопросам. Думаю, поэтому он настоял на том, чтобы мы посетили бал лорда Данмора. Сказать по правде, Сэнди не в большом восторге от подобных вечеринок. Сама идея маскарада кажется ему глупой, так что я изумилась, когда он выразил желание там побывать.

— Смерть мистера Харкера — настоящий кошмар, правда? — сказала я, пользуясь возможностью, которую она сама мне дала.

— Да, — ответила Мэйми. — Просто ужасно! Я с трудом поверила, когда мне рассказали, что произошло. А теперь еще узнать, что это убийство! Нет, почти невероятно…

— Когда прозвучал выстрел, я ждала доктора в одной из спален, — сообщила я. — Вы тоже были наверху?

По словам инспектора Джонса, Мэйми с мужем находились на втором этаже, но я хотела услышать это от нее самой.

Она кивнула:

— Мы с Сэнди были в комнате, где до этого мужчины играли в карты. Обсуждали политические слухи, как вдруг грянул выстрел. Помню, первая мысль, которая у меня возникла: «Это убийство». Кажется, недалеко ушла от правды. Может быть, поэтому та ночь до сих пор меня так волнует.

— Ужасно неожиданно, — подхватила я.

— Да, но дело не только в этом, — продолжила Мэйми задумчиво. — Было кое-что еще… Той ночью прозвучала одна фраза, которая заставила меня подумать… — Вдруг она умолкла и смущенно улыбнулась. — Наверно, после всего, что случилось, мое воображение сыграло со мной дурную шутку.

— Что вы имеете в виду? — уточнила я. Мне не хотелось выказывать свою заинтересованность. Но, с другой стороны, загадочная смерть — это любопытно для каждого, и нет причин делать вид, что ты не заинтригован.

— Не знаю точно… — Мэйми нахмурилась. — Просто когда я узнала, что они нашли драгоценности в его карманах, то сразу вспомнила — в тот вечер я уже слышала об этом, и задумалась… — Она засмеялась. — Нет, я определенно выдумываю. Сэнди говорит, у меня типично американская фантазия. Он называет это «голливудским влиянием».