Про любоff/on - Оксана Робски

– А он яхту на тебя переоформил? – спросилазеленоглазая девушка в огромных бриллиантовых сережках.

– Нет. – Рита пожала плечами. Девушка недоуменнопосмотрела на Риту, явно не понимая, чему же та радуется.

– Невероятное ощущение, – шепнула Рита мне вухо. – Моим именем назван корабль!

– А если город, представляешь? – Мне самой былоочень приятно смотреть на еще не высохшую надпись на боку яхты.

– Неплохая лодка, – похвалила зеленоглазая, болтаяв стакане с виски лед, – метров двадцать пять?

– Наверняка, – авторитетно ответила Рита.

– Дай телефон, – попросила девушка. Рита досталаиз кармана замшевой юбки свой новый мобильный телефон, но в ту же минуту егоперехватила жена Костиного друга. Мы с Ритой видели их в ресторане. Ее звалиМаша.

– Не давайте Жанке телефон! – категорично заявилаона.

– Ну, Маш, что за бред! – возмутилась зеленоглазаяЖанка. Ее сережки заколыхались в ушах, словно пучок новогодних колокольчиков.

– Да она сама просила, – объяснила нам Маша сосмехом, – не давать ей телефон. А то она как выпьет, так начинает своемубывшему звонить и орать на него матом. Да еще угрожать.

Жанка обиженно смотрела на подругу. Рита послушно убралателефон в карман.

– Да я только узнаю, один он или со своейшмарой, – тихо произнесла Жанка.

– А вот этого как раз тебе знать не надо, –сказала Маша и поправила у подруги локон, зацепившийся за сережку.

Жанка нашла глазами официанта с подносом и направилась кнему, поставив пустой бокал на первый попавшийся чужой стол.

Круглолицый пожилой мужчина, сидевший за этим столом смолоденькой белобрысой девушкой, проводил ее удивленным взглядом. Кивнулофицианту, чтобы тот забрал бокал.

Маша улыбнулась ему с извиняющимся видом.

– Он бы еще девятиклассницу с собой привез, –проговорила она сквозь зубы.

– А как же «морской закон»? – спросила Рита.

– Что это за закон? – поинтересовалась я.

– В яхт-клуб только с женами, – пояснила Рита.

– Так это по выходным! – рассмеялась Маша. –По выходным – с женами, а в остальные дни – с кем хочешь.

– Здорово, – согласилась я. – Как, говорите,это называется?

– Морской закон. Чтобы любовницы с женами несталкивались. В выходные ведь семейное время, все детишек на лодках катают.

Вечером был салют. А потом половина гостей разъехалась, авторая половина погрузилась на яхту. Яхты здесь все называли лодками. И привходе на лодку снимали обувь. Очень смешно – в костюмах с засученнымиштанинами, в галстуках и босиком.

На лодке нам подносил напитки матрос в белых штанах ительняшке. На тельняшке синими нитками было вышито «Королева Марго».

Рита так часто подзывала его к себе, чтобы лишний развзглянуть на вышивку, что количество пустых стаканов из-под махито возле насвместило бы половину всего алкоголя, выпитого на борту в этот вечер.

Мы долго не могли найти Жанку.

Она оказалась на автомобильной парковке.

Водитель серебристого BMW безучастно слушал Жанкины вопли.Это был ее BMW и ее водитель. В начале вечера она оставила ему телефон ипросила не давать ей его ни при каких обстоятельствах.

Теперь, несмотря на угрозы своей хозяйки, он меланхоличноразглядывал шины, а Жанка бесновалась вокруг.

Она называла его тупым идиотом и обещала завтра уволить.

Она разбила стакан с виски об асфальт.

Водитель невозмутимо собрал осколки.

Жанка категорически отказывалась подняться на лодку,понимая, что там шансов позвонить бывшему мужу у нее не будет.

Мы увели ее с применением силы.

Жанка плакала, а Рита гладила ее по голове.

Я попросила у матроса в тельняшке принести двойной виски сольдом.

Жанка выпила виски залпом и притихла.

Когда на палубе начались танцы, Жанка была самым активнымучастником.

– Все равно домой приедет и позвонит, – грустновздохнула Маша, – а утром жалеть будет. И спрашивать, почему мы ее неотговорили.

– Может, ей виски побольше? – предложила я.

– Тогда она заснет сразу, – поддержалаРита, – или ей плохо станет и будет не до звонков.

– Вот и хорошо! – одобрила Маша и кивнула матросу.

Я отдала свой телефон Рите.

– Ты что, Даш? – удивилась моя подруга. –Тоже?

Я покачала головой. И подняла руку, чтобы мне принесли ещешампанского.

Я собиралась закончить диссертацию в течение недели.Максимум – двух.

Я позвонила Любови Макаровне, поблагодарила ее за заботу обомне и отказалась от предложения поехать в Лондон.

– Замуж, что ль, собралась? – предположила ЛюбовьМакаровна. – Муж не пускает, Даш?

Я пробормотала в трубку что-то невнятное.

– Смотри, мужчины самостоятельных любят и с карьерой.Сейчас все бросишь ради него, а потом будешь локти кусать!

– Да я не замуж…

– Так тем более! А если любит, то поймет. И дождется!

Когда Любовь Макаровна была чем-то недовольна, онапереходила на «ты».

Сейчас она была недовольна моим решением.

А я слушала ее, и мне казалось, что я действительно собраласьзамуж. И муж не пускает меня в Лондон. И мне это было так приятно! И я совсемне считала его эгоистом. Главное ведь не где. Главное – с кем.

Влад не звонил. Я не звонила тоже.

Когда Рита появилась в дверях нашей квартиры с чемоданом, япочувствовала себя матерью, увидевшей дочь на пороге после долгой разлуки.Когда в первую секунду испытываешь радость и почти одновременно – тревогу. Чтослучилось?

– Я ушла от Кости, – объявила Рита. Терминаторвсем своим видом выражала восторг по поводу ее решения.

– Почему? – Я села на пол прямо в прихожей,опершись о стену.

Рита села напротив.

Терминатор возбужденно обнюхивала чемодан.

Рита подтолкнула к себе ногой сумочку и достала оттуда пачку«Мальборо».

– Рит, ты что? Куришь?

Она щелкнула золотой зажигалкой и с удовольствиемзатянулась.

– Я не могу, Даш. Мне все время Петя снится. И с каждымсном он растет. Сегодня ночью он пошел.

Рита посмотрела на меня и горько усмехнулась. Как будтопожалела меня за то, что увидела в моих глазах жалость.