Раневская, которая плюнула в вечность - Збигнев Войцеховский

Сергея Михалкова волновало, как они оценивают фильм. В конце концов, картину посмотрят не только в ЦК партии. Мнение о ней выскажут газеты. При этом журналисты будут смотреть на посещаемость кинотеатров.

По идее, фильм должен быть беспроигрышным, потому как в нем показаны дети. Их беда, слезы и потом, в финале – счастливые улыбки. Все очень просто.

Сергей Михалков с рюмкой в руке начал обходить участников съемочной группы и с добродушной улыбкой интересоваться, мол, что да как?

«Все хорошо, – отвечали ему. – Просто прекрасно. Фильм трогает. Берет зрителя за душу. Держит в напряжении, вызывает слезы».

Фаина Раневская дважды будто бы случайно отворачивалась от Михалкова. Но он прекрасно знал ее авторитет среди всех актеров, выждал-таки момент и направился к ней с легкой улыбкой.

– Фаина, а что вы скажете в итоге? Кстати, ваша фрау просто великолепна. Как вам удалось так тонко угадать мой замысел? Я ведь даже не все расписал в сценарии. Иная актриса и половины не поняла бы в этом образе. Вы отлично справились!..

Фаина Раневская смерила Михалкова таким взглядом, от которого у него противно сжалось в животе. Вокруг внезапно повисла тишина. Все разговоры смолкли. Лица участников мероприятия были обращены на Михалкова и Раневскую.

– Да, уважаемый товарищ Михалков, моя фрау – прекрасна. Но насколько бы она ни была прекрасна, равно как и все остальные герои, они не делают ваш фильм лучше. Потому что он – дерьмо. А дерьмо останется дерьмом, в какую золоченую фольгу его ни заворачивай!

Все опешили. Люди ожидали чего-то подобного. Они ведь и сами видели насквозь всю фальшь фильма. Киношники замечали, как Раневская становилась все мрачнее. Ее коллеги знали, что она обязательно взорвется. Но вот такое заявление, брошенное в лицо орденоносцу, оказалось для них чересчур уж резким.

Сергей Михалков никак не смог ответить на этот выпад Раневской. Он лишь растерянно улыбнулся, отвернулся от нее и ушел. Вообще покинул посиделки.

– Фаина Георгиевна, что же вы так? – мягко упрекнул ее кто-то из группы. – Обиделся человек!..

– Кто обиделся? Михалков? Не смешите меня, – резко ответила актриса.

– Но почему же дерьмо, Фаина Георгиевна? – спросил с укором режиссер.

Ему, понятное дело, тоже было не очень-то приятно услышать такую оценку фильма.

– Потому и дерьмо! – повторила Раневская и объяснила: – Когда я говорю о михалковском дерьме, то имею в виду только одно. Знал ли он, что всех детей, которые добились возвращения на родину, прямым ходом отправляли в лагеря и колонии? Если знал, то тридцать сребреников не жгли ему руки?

Гнетущая тишина повисла надолго.

Вот она – та самая правда, которой не было в фильме. Без нее он превращался в сладкую фальшь. Все понимали, что финал картины должен быть совсем другим.

В действительности всех советских детей после освобождения из плена отправляли в фильтрационные лагеря, а кого и дальше – в концентрационные. Всех девушек наших, найденных на немецкой земле, компетентные органы делили на проституток и шпионок. При этом они исходили из одного показателя. Если девственница – шпионка, завербована. Если не девственница – немецкая подстилка. Вторым было легче… хотя и им приходилось побыть еще два-три года подстилкой для советских офицеров и солдат, несших службу в лагерях.

Тех детей, которые после немцев находились под опекой англичан, бравые советские разведчики никак не могли просто так взять и отпустить в то светлое и сытное детдомовское завтра, которое было нарисовано в фильме. Нет, их наверняка ожидали бы месяцы допросов, избиений в попытках «получить сведения».

Это знали все, но не говорили вслух. Фаина Раневская сказала это первая. Такая вот смелость могла очень дорого аукнуться ей. Но, к счастью, обошлось. Ни одной сволочи в группе не оказалось.

Знал ли Михалков о том же самом? Была ли ему известна настоящая правда, или он жил теми лозунгами и идеями, которые изготавливались в кремлевских кабинетах? Раневская считала, что Михалков должен был знать. Просто обязан.

Фаина Георгиевна не испугалась того факта, что Сергей Михалков на особом счету у Сталина. Не устрашилась его груди, щедро увешанной орденами, всенародной славы. Она увидела грязь и указала на нее, чтобы ни сама актриса, ни ее друзья в другой раз не испачкались.

В 1947 году на экраны вышла удивительная сказка – «Золушка». Едва ли не все читатели этой книги, безусловно, знают этот веселый искрометный фильм. Многие смотрели его еще в черно-белом варианте. Удивительный фильм-сказка. Яркий и добрый.

Его ценность для российского зрителя оказалась невероятно высокой. Не просто же так нашлись люди, которые не пожалели более миллиона долларов для обновления фильма и записи его в новом, цветном формате. Это работа была выполнена на американской киностудии в 2009 году.

Кстати, иногда бывает, что после окрашивания старых фильмов из них исчезает некий неуловимый шарм, та особая притягательность, которую имеют все добротные картины, прошедшие испытание временем. Но с «Золушкой» этого не случилось. И всему «виной» была сказочная атмосфера, созданная постановщиками фильма Надеждой Кошеваровой и Михаилом Шапиро. А сценарий к сказке написал Евгений Шварц.

«Подумаешь, – скажете вы. – Велика ли заслуга – написать сценарий к фильму, если уже давным-давно есть сама эта сказка? Что здесь трудного – снимай так, как все это изложил Шарль Перро!»

Что ж, давайте попробуем. В этом случае весь фильм займет менее десяти минут. Мало того, он будет скучен и абсолютно неинтересен!

Сценарист должен увидеть сказку совсем в другом свете. Он не может допустить такого, чтобы голос за кадром говорил: «Жил-был дровосек, и был он женат на злой-презлой женщине». Нет же! Кто будет слушать, если пришел смотреть? Сценарист должен придумать, как все происходит.

Вот, например, человек рубит дерево в лесу. Ясно, это дровосек. Он встречает своего друга-короля и рассказывает ему о том, какая недобрая у него жена. А тот, в свою очередь, излагает свои проблемы. Оказывается, у королей всяческих трудностей тоже пруд пруди! Тут в кадре появляется и упомянутая злая жена. Она кричит, зовет мужа домой, ругается.

Это – уже кино. Мы за несколько минут просмотра много чего узнаем о дровосеке, короле, об их жизни. Нам уже интересно: а что будет дальше? Ведь оба рассказывают о своих проблемах, которые непременно должны как-то решаться.

Но для всего этого нужны диалоги. Те самые слова, которые произносят герои сказки. И делать это без суфлера за кадром. Нужны действия и их описания. Дровосек сел на пенек не просто так, а устало. Как именно он говорит: грустно или весело?

Вот старый печальный король-вдовец. Ему так хочется женить своего единственного сына! Три эпизода с королем – а мы уже столько всего о нем знаем! А вот и сам сын – умный и добрый. Вежливый. Воспитанный.