Прокурор рискует - Эрл Стенли Гарднер

— Хорошо, Сильвия, — поднялся из-за стола Селби, — я тебя наминуту покину. Как оказалось, я не менее любопытен, чем ты.

Он подошел к стойке дежурного и начал так:

— Скажите, когда вас следует предупредить об отъезде?

— В любое время после полудня. Но до пяти, пожалуйста. К намвалом валят посетители. Только что, мистер Селби, был джентльмен, которыйприбыл в связи с тем же делом, что и вы.

— Правда?

— Да. Сказал, что работает в газете. Узнавал, как добратьсядо дома миссис Холленберг.

— Вы подсказали ему?

— Конечно.

— Понятно. Теперь к вам в город так и хлынут журналисты, —как ни в чем не бывало проговорил Селби. — Такой сюжет для читателей… Элементтаинственности… красивая молодая женщина… преступление. Газетам приходитсяпотрафлять вкусам читателей.

— Не без этого, конечно, — поддакнул дежурный. — Вот толькожаль, что все это свалилось на бедную миссис Холленберг, когда у нее такоегоре. Ведь она души не чаяла в дочери. Очень гордилась ею.

— Кстати, тот репортер не сказал, из какой он газеты? — какбы между прочим спросил Селби.

— Нет. Только сказал, что из центральной. Я решил неуточнять, но посоветовал, чтобы его газета публиковала действительные факты, ане всякую там чушь, будто в Еву стреляли. Всем известно, что она попала ваварию. Да вот вы и сами можете прочесть это в нашей газете. Написано черным побелому.

— Я читал, — заверил патриота местной прессы Селби. — Ну чтож, спасибо. Пойду доедать завтрак. Я просто хотел узнать, в какое времяполагается освобождать номера, чтобы соответственно спланировать свой день.

Спасибо.

Селби вернулся к Сильвии и с усмешкой сказал:

— Поздравляю, твоего полку прибыло. Он представилсярепортером крупной газеты, который намерен взять интервью у миссис Холленберг.

— Старый хрен! — не сдержалась молодая женщина. — Дуг, япо-прежнему намерена выжать из него кое-что для «Кларион», но сперва пустьзасветится.

Селби, механически помешивая кофе в чашке, задумчивопробормотал:

— Проклятье! Знаешь, Сильвия, что-то здесь не так.

Почему эта продувная бестия, который охотился зафотографиями и письмами Евы, позволил нам себя опередить, отправившись сюда намашине, вместо того чтобы в два счета добраться самолетом?

— Он боится летать, — заявила всезнающая Сильвия. — Уверяютебя. Никогда ни за что не рискнет сесть в самолет. А препоручить такоеделикатное задание никому не может.

— Теперь понимаю, — вздохнул Селби и, взглянув на часы,добавил: — Будем сидеть здесь и ждать. На случай, если Карр захочетпереброситься с нами парой слов. Я уверен, что перед отъездом он явится сюда,чтобы разведать про нас у дежурного.

Завершив завтрак, они перешли в холл и расположились вмягких креслах на самом видном месте.

Прошло двадцать минут… тридцать. Вдруг перед отелем резкоостановилась машина, из нее выпрыгнул Гиб Спенсер и, весь сияя, влетел в холл.

Бросив подозрительный взгляд на дежурного, он бросился кСелби и Сильвии и прошептал:

— Давайте отойдем в дальний угол, где нас никто не услышит.А то за нами наблюдают.

Подхватив одной рукой Селби под локоть, а другую предложивСильвии, он повел их в самый конец просторного зала и с таинственностью, явнорассчитанной на публику, хриплым шепотом сообщил:

— Он уехал.

— Уехал! — возмущенно воскликнула Сильвия. — Не может быть!А как же мое интервью?

— Уехал! — уверенно повторил Гиб.

— Что-то спугнуло его, — с огорчением пробормотал Селби.

— Нет, — возразил Гиб. — У него был довольный вид, словноему удалось обтяпать свое дело.

— Плакало мое интервью, — простонала Сильвия. — Теперь мне вредакции устроят головомойку!

— Возможно, мы получим кое-что получше интервью, — утешил ееСелби и спросил, обращаясь к Гибу Спенсеру: — А ты точно его вычислил?

— Точнее не бывает. Он один к одному, как вы описали. Явидел, как он подъехал к дому и позвонил. Вежливый — дальше некуда. КогдаХэрриет Холленберг открыла дверь, он, здороваясь, даже шляпу приподнял.

— Он приехал один? — спросил Селби.

— Нет. С ним была девица. Рыжая… на вид двадцать снебольшим… высший класс! Она вместе с Карром вошла в дом. Они пробыли там минутпятнадцать, потом вышли и уехали.

— Из города? — уточнил прокурор.

— Нет. Они свернули на центральную улицу. Там остановились изашли в скобяную лавку Тома Киттсона. А когда вышли минут через пять, у Каррапод мышкой был сверток. Потом они снова сели в машину и прямиком дунули к Южнойавтостраде. Я с милю ехал за ними, пока не убедился, что они выскочили на нее,тогда повернул обратно, как вы говорили.

— Значит, они зашли в скобяную лавку?

— Точно.

— И он что-то там купил?

— Да. Вышел со свертком.

— Длинный… узкий… обертка из плотной коричневой бумаги.Мистер Селби, мы можем прямо сейчас поехать к Киттсону и все выяснить. Несомневайтесь, вытянем из старины Тома все, что нам надо.

— Ты давно его знаешь?

— Да я его всю жизнь знаю. Том Киттсон у нас старожил.

— Решено. Едем.

Провожаемые любопытным взглядом дежурного за стойкой, онивтроем вышли из отеля, пересекли улицу и направились по тенистому тротуару кскобяной лавке. Гиб Спенсер распахнул дверь, над которой красовалась вывеска:

«ТОМ КИТТСОН

Скобяные изделия. Спорттовары.

Холодильники. Радиоприемники».

Селби с Сильвией вошли в тесное помещение. За прилавкомсидел человек, низко склонившись над гроссбухом, так что поначалу они увиделитолько копну седых волос. Однако, заслышав звук шагов по дощатому полу, мужчинаподнял голову. Это был жилистый старик лет семидесяти с серыми хитрыми глазами,которые настороженно глядели на незнакомцев из-под очков в стальной оправе.Взгляд его смягчился, когда он заметил Спенсера.

Старик приветливо спросил:

— Как жизнь, парень?

— Нам надо кое-что выяснить, Том, — ответил Гиб, подводясвоих спутников к прилавку. — Вдаваться в объяснения я не могу, но если тычитаешь газеты, то сообразишь, что к чему. Дело первостепенной важности. Этилюди с юга. И нам нужна небольшая информация. Минут пятнадцать назад у тебя былодин мужчина с девушкой и он что-то купил. Так вот…