Эхо далекого прошлого - Марина Серова

сигаретным дымом, я размышляю о деталях расследования. Но сегодня я свои размышления совместила с выбором подходящего костюма. Поскольку мне предстоит присутствовать на похоронах Елизаветы Александровской, то необходимо было выбрать соответствующую случаю одежду.

Я надела строгий брючный костюм лилового цвета: не совсем траур, но и не яркий цвет. Ведь мне еще необходимо будет наведаться в театр оперы и балета для того, чтобы проверить алиби Арины, сестры Виктории Красильниковой. А кроме того, я намеревалась посетить мать Елизаветы Александровской. Ну, а там видно будет, в каких еще местах по мере надобности мне придется побывать.

Волосы я собрала в жгут и уложила на затылке, закрепив перламутровой заколкой. Нанеся легкий макияж, я взяла сумку и спустилась в подъезд.

До театра оперы и балета я доехала довольно быстро, ни разу не застряв в пробках, собственно, их и не было. Я припарковалась, поднялась по ступенькам к дверям служебного входа и открыла дверь. За стеклянной перегородкой сидела пожилая вахтерша.

– Здравствуйте, – сказала я.

– Доброе утро, – ответила женщина и спросила: – Вы к кому?

– Мне необходимо встретиться с балетмейстером, – объяснила я.

– А-а, с Валерием Николаевичем, – кивнула вахтерша. – Вам нужно будет подняться на третий этаж, там находится репетиционный зал.

В это время к вахтеру подошла девушка и сказала:

– Теть Катя, я уже ухожу.

– Тогда распишись, Мариша, – ответила вахтерша и пододвинула девушке журнал.

– А что, у вас приход-уход осуществляется под подпись? – спросила я, когда девушка отошла.

– А как же? Конечно! – подтвердила женщина. – У нас тут с этим строго. Дисциплина – она необходима во всем.

– В таком случае, можно мне посмотреть время прихода и ухода Арины Красильниковой-Андрусенко? – спросила я.

– Можно, отчего же нельзя? Какое число вас интересует?

Я назвала. Вахтерша принялась листать страницы журнала.

– Вот, смотрите, – женщина пододвинула мне журнал. – Андрусенко Арина, приход в девять ноль-ноль, уход – в час сорок.

– У вас артисты проходят через вас? Через служебный вход?

– Ну конечно, – закивала вахтерша. – Главный-то открывается только перед спектаклем.

– Спасибо, – сказала я.

Собственно, можно было и не посещать балетмейстера, поскольку я уже убедилась в том, что во время убийства Елизаветы Александровской сестра Виктории Красильниковой находилась в театре. Однако журнал записей – это одно. Свидетельство же балетмейстера о пребывании Арины Андрусенко на репетиции – это совсем другое дело.

Я поднялась на третий этаж и подошла к репетиционному залу. Из-за закрытых дверей доносилась музыка. Я слегка приоткрыла дверь: большой зал с зеркалом во всю стену, почти по всему периметру зала находились деревянные палки – так называемый хореографический станок, – вдоль которых стояли балетные танцовщики. Среди них я увидела Арину Андрусенко и Викторию Красильникову. На середине зала неторопливо прохаживался высокий мужчина с большой лысиной на макушке и командовал:

– Теперь все повторим. Но только в полную ногу! Слышите, без халявы. Гончаренко, подними ногу на девяносто градусов, солнце мое, не зли меня. Вот так, вот так. Ведь можешь, когда захочешь. Работаем, все без исключения работаем.

Мужчина повернулся лицом к двери и увидел меня.

– Вы ко мне? – спросил он, когда подошел ближе.

– А вы Валерий Николаевич? – в свою очередь, спросила я.

– Он самый, – подтвердил балетмейстер. – Чем могу служить?

– Валерий Николаевич, я – частный детектив, в рамках проводимого мною расследования мне необходимо выяснить, находилась ли Арина Андрусенко в театре два дня назад с девяти утра?

– Безусловно, – сразу же ответил балетмейстер. – У нас сейчас идет постановка нового балета, поэтому работаем каждый день. Да вы можете убедиться в этом, просмотрев журнал учета.

– Да я уже его просмотрела, Валерий Николаевич, вахтерша любезно разрешила мне ознакомиться с записями. Но я решила, что проверить записи будет нелишним, и поэтому вот пришла к вам.

– Можете не сомневаться, Арина дисциплинированная артистка, она исправно посещает все репетиции. Да, а что случилось? Почему вы вдруг ею заинтересовались? Уж не натворила ли Арина чего-нибудь противозаконного? – вдруг встревоженно спросил балетмейстер.

– Нет, ничего такого она не натворила, – поспешила я успокоить его. – Просто в рамках одного расследования мне необходимо было удостовериться в том, что Арина Андрусенко в определенное время находилась именно в театре.

– Значит, вы убедились? – спросил Валерий Николаевич.

– Да, вполне, – ответила я.

– Ну, тогда разрешите откланяться, мне необходимо вернуться к, так сказать, творческому верстаку, – мужчина церемонно отвесил мне поклон и вернулся в репетиционный зал. Вскоре оттуда снова послышался его голос.

Я спустилась с третьего этажа, прошла мимо вахтерши, кивнув ей на прощание, и вышла из театра. Стало быть, Арину Андрусенко можно вычеркнуть из списка лиц, подозреваемых в причастности к убийству Елизаветы Александровской. Ну, а теперь я поеду к двоюродному брату Елизаветы – Анатолию. Кто знает, возможно, этот наркоман и убил ее. Кончились деньги, началась ломка, возникла необходимость получить наркоту. Вот он и направился к богатой родственнице, как уже было не раз. Ведь и Илларион говорил, что Анатолий досаждал Елизавете по поводу денег, да и соседка Олимпиада Константиновна сказала мне, что не так давно Анатолий приходил к Елизавете. Кстати, слова, которые слышала соседка перед непосредственным убийством: «Что такое? Что случилось? Зачем…» – вполне могли относиться к предполагаемому визиту двоюродного брата Александровской.

Я достала из сумки листок, на котором Илларион Александровский написал мне адрес двоюродного брата Елизаветы. Да, путь неблизкий, это где-то на окраине Тарасова. Я села за руль и поехала.

Дом, в котором проживал Анатолий, представлял собой двухэтажное здание, построенное, скорее всего, еще в позапрошлом веке. Фасад его выглядел ужасающим образом: облупилась не только краска, большими кусками отвалилась штукатурка, путь к дому был усеян мусором. У меня сложилось впечатление, что это самый настоящий бомжатник. Как можно жить в таких условиях?

Ладно, посмотрим, что там внутри. Я открыла входную, противно поскрипывающую дверь и по шаткой лестнице, перила которой во многих местах были поломаны, поднялась на второй этаж. Вот и искомая дверь. Я позвонила – странно, каким чудом тут еще уцелел звонок, – но за дверью было тихо. Вообще, во всем доме стояла тишина. Может быть, тут уже и не живет никто? Скорее всего, Илларион просто не знал, как на самом деле обстоят дела с проживанием Анатолия, не знал, что, возможно, жильцов этого дома уже расселили, и дал мне адрес, который потерял свою актуальность. Ну ладно, на всякий случай подожду еще, а потом уже решу, что делать дальше.

Я позвонила второй раз, не спеша убирать палец с кнопки, и тут услышала за дверью какие-то шаги и еще какие-то звуки, как будто кто-то переставляет что-то тяжелое. Значит, в квартире все-таки