Пустая колыбель - Вера Ард

– Мария, поставьте себя на его место. Это лучшее, что вы можете сделать. И подумайте, чего бы он сейчас хотел? Постарайтесь дать это мужу. Давить на него сейчас в любом случае не стоит. Это не принесет никакого результата.

Она увидела, что Мария задумалась над ее словами.

– Возможно, вы правы. И ему и вправду нужно прийти в себя от этих событий. У него нет такой опоры, как у меня. К сожалению, он человек, далекий от православия. Но он должен понять и поверить. Спасибо вам, Анна.

– Не за что! Я пойду, еще много дел сегодня. Но чуть позже я вернусь в ординаторскую. Если буду нужна, подходите.

Мария улыбнулась в ответ, и Анна вышла из палаты. У выхода из отделения в коридоре, метрах в пятнадцати от нее, она увидела двух мужчин, о чем-то оживленно разговаривающих. Они были явно не из роддома. Ей нужно было пройти мимо них, чтобы попасть в палату, где сейчас лежала в ожидании родов новая девушка. Анна быстрыми шагами направилась в их сторону, стараясь быть незаметной. Но чем ближе она подходила, тем все меньше оставалось сомнений: одним из мужчин был Николай. Он сбрил бороду и сейчас еще больше был похож на себя двадцатилетней давности, каким она его помнила. Он не узнает ее, она была уверена, не узнает. Но Николай, продолжая разговор, уже посмотрел в ее сторону. Поравнявшись с мужчинами, она кивнула в их сторону, прошептала что-то типа «здрасти» и, опустив голову вниз, открыла дверь для выхода на лестницу. И Николай, и его собеседник кивнули ей в ответ. Но если второй продолжил что-то говорить, то Николай как будто замер и внимательно посмотрел вслед. Анна буквально почувствовала этот взгляд на своей спине. Тут же он сделал пару шагов и помог ей придержать довольно тяжелую дверь, которую она попыталась открыть. Не поднимая головы, Анна пролепетала «спасибо» и попыталась выйти, но Николай не убрал руку, как бы преградив ей проход. Анне поневоле пришлось взглянуть на него. Их глаза встретились.

– Аня, это ты? – произнес он.

Она так боялась и ждала этого вопроса.

– Да, – ответила Анна.

Николай крикнул своему собеседнику:

– Минуточку, я сейчас подойду, – и вместе с Аней вышел на лестницу.

– Ну, здравствуй, – сказал он, улыбнувшись.

– Здравствуй, – ответила она, пытаясь оставаться спокойной. Получалось с трудом. Он был рядом, глаза были такие же, темно-карие. И черты лица не изменились, лишь прибавилось морщин. Он был все такой же высокий, статный. Возраст лишь прибавил ему лоска. Не юный студент, а зрелый мужчина, но все с таким же пронизывающим взглядом.

– Что я там дальше должна сказать? – после секундной паузы, пока они смотрели друг на друга, произнесла Анна. – Двадцать лет спустя.

– Разве я должен это знать? Вроде ты любила книги и мелодрамы, что там дальше по сценарию?

Анна нервно рассмеялась, а Николай с теплотой улыбнулся в ответ.

– Ну, наверно, надо расспросить, как жизнь? – произнесла она. – Но я этого спрашивать не буду. Про твою и так всем все известно, а про мою и рассказывать нечего, да тебе и неинтересно будет.

– Неправда, интересно, – он посмотрел на ее руки. – Кольца не носишь. Не замужем?

– Вдова.

– Сочувствую. Давно?

– Три года как.

– Прости. Не хотел задеть. Ты здесь психологом работаешь? Я видел в списке сотрудников Анну Логачеву, но не был уверен, что это ты.

– А ты знаешь мою фамилию по мужу? – удивилась она.

Николай слегка усмехнулся и спокойно ответил:

– Знаю… Слушай, сейчас некогда, но поговорить нам нужно. Оставь мне свой номер, чтобы не потеряться. Я думаю, что еще долго пробуду в городе. Сможем с тобой спокойно пообщаться.

– Тебе это нужно? Зачем? – удивленно спросила она.

– Затем… Раз уж мы встретились, то поговорить нужно. Если ты думаешь, что я уехал тогда в Москву и все забыл, ты глубоко ошибаешься. Не было и дня, чтобы я не поминал тебя в молитвах.

– В молитвах… – недоверчиво покачала головой Анна.

– Давай не будем сейчас разговаривать. Оставишь номер?

Анна взглянула в его глаза и увидела все ту же силу и уверенность, что и много лет назад. Он всегда добивался того, чего хотел.

– Да, записывай.

Николай достал из кармана большой дорогой смартфон и записал ее номер, а после сразу поднес его к уху. В кармане Анны завибрировал входящий вызов. Она взяла свой телефон и сбросила.

– Теперь и у тебя есть мой номер. Я напишу тебе, когда освобожусь. До встречи!

– До встречи! – сказала она и направилась в предродовое отделение, пытаясь переварить произошедшее.

– Говорю же вам, я нашел эту помаду у нее под кроватью, за ковриком. Она не могла его задвинуть сама!

Олег уже полчаса сидел в кабинете у следователя, который занимался гибелью Алины. Десять дней назад полиция приехала к ним сразу после ее смерти. Разбирали вещи, искали дневники, рылись в ее телефоне. Ничего, свидетельствующего о ее стремлении к суициду, кроме последней записи в Инстаграме, найти не удалось. Но дело все равно возбудили по статье «Доведение несовершеннолетнего до самоубийства». Олега вызывали на допрос, Машу в связи с ее положением пока не трогали. Даже с парнем ее бывшим общались. Если бы она умерла во время карантина, вопросов было меньше: девочка не выдержала заточения, давления. Теперь же основными предположениями следователя были несчастная любовь и конфликт с родителями. Но дело было закрыто в связи с отсутствием состава преступления.

«А если она сделала это не сама?» – эта мысль не оставляла Олега с момента пробуждения сегодняшним утром. Ведь он и тогда не мог в это поверить. Не могла его девочка, так любившая жизнь, поступить подобным образом. Но кто? Зачем? Из-за чего? Нет, глупо, идти с этим к следователю глупо.

Днем он никак не мог сосредоточиться на работе. Про Машу и рождение ребенка Олег никому не сказал. Да и спрашивать бы не стали. Он заметил, что после смерти Алины коллеги старались разговаривать с ним лишь на рабочие темы, видимо, боясь ранить. Но разговоры о том, что в Волгограде родился живой ребенок, раздавались на каждом углу: и в офисе, и на стройке. Хорошо, что пресса не пронюхала, как зовут счастливую мать.

В конце концов Олег принял решение. Он попросит проверить помаду на отпечатки пальцев. Олег пока не знал, что это может дать, но видел, что так делают в фильмах. Это он и пытался сейчас объяснить следователю, к которому приехал, пораньше сбежав с работы. Следователь, мужчина лет пятидесяти, с большим животом и вечно скучающим взглядом, не хотел этим заниматься.

– Олег Анатольевич, я понимаю, вам не хочется верить, что ваша дочь могла совершить такой поступок. Но что вы тут за теории заговоров ищете? Кому и зачем такое могло прийти в голову? С чего вы вообще это взяли?