Имитация - Нора Робертс

– Лейтенант Даллас. Детектив Пибоди.

В лабораторию вошла доктор Гарнет Де-Винтер, новый судебный антрополог. Рабочий халат ее был накинут поверх изящного платья в розово-зеленую полоску, которое выгодно облегало высокую изящную фигуру. Зачесанные назад волосы открывали слегка заостренное личико, на котором доминировали экзотические глаза.

Зеленые туфли на шпильке под стать платью.

– Доктор Де-Винтер.

– Должно быть, кто-то умер.

– Кто-нибудь всегда мертв.

– Верно. И это не дает нам с вами расслабиться. Ричард, я зашла, чтобы поблагодарить тебя за оперативность. Твой отчет оказался как нельзя кстати.

Ричард? От Евы не ускользнуло, как воспрянул при этих словах Беренски.

– Да не за что, док. Мы же одна команда.

– Ты прав, – опустив руку ему на плечо, Де-Винтер принялась изучать надписи на экране. – Ромашка, лаванда, валерьяна. Чай? Успокоительное?

– Похоже на то.

Сунув руки в карманы, чтобы, не дай бог, не дотронуться до Беренски, Ева тоже всмотрелась в экран.

– Что это? – кивнула она длинную, неудобочитаемую надпись.

– Подожди-ка, – пробормотал Беренски и удовлетворенно кивнул, когда вслед за первой надписью выскочила вторая, а затем и третья.

– Вот это точно не травки. Смесь рогипнола с бремеланотидом. Эротика в ее извращенном виде. Секс-наркотик.

Де-Винтер бросила взгляд на Еву.

– Подобная смесь стимулирует сексуальное влечение, снижая попутно порог осмотрительности. Чай – смесь успокоительных трав, которые маскируют химические компоненты и способствуют дальнейшему расслаблению.

– Ваша жертва это не принимала, – заметил Беренски. – Я видел токсикологический анализ его крови. Там нет ничего подобного.

– Сам он это не пил. Использовал на женщинах.

– Я бы назвал подобную смесь сильным успокоительным, в которое добавлен наркотик. Препарат для ненавязчивого изнасилования.

Ева едва не испепелила его взглядом.

– Изнасилование не бывает ненавязчивым.

– Не извращай мои слова. Я имел в виду совсем не то. Я лишь говорю, что препарат не относится к числу сильнодействующих. Ни тебе агрессии, ни перепадов настроения. Просто глубокое расслабление. Но это не делает его применение законным или правомерным. Надо быть законченным мерзавцем, чтобы использовать это на женщинах без их разрешения.

– Никаких провалов в памяти, – добавила Де-Винтер. – Ни перевозбуждения, ни последующего отчаяния. Просто умиротворение и нарастающее сексуальное желание. Его жертвы – а это именно жертвы – должны были ощутить что-то вроде расположения и даже удовольствия. Впоследствии, в зависимости от обстоятельств, могли проявиться сожаление или стыд.

– Еще он пользовался вот этим, – Ева махнула рукой, и Пибоди выложила на стойку благовония.

– Я проверю. Проанализировать оставшиеся чаи?

– Да. Все, что мы принесли. Главное, впрочем, мы уже узнали. Спасибо за оперативную работу, – добавила Ева, направляясь к двери.

Заметив, что Де-Винтер идет следом, она бросила на ту быстрый взгляд.

– Ричард?

– Это позволяет ему ощутить свою значимость, в результате чего мои образцы проходят частенько вне очереди. Приятным парнем его не назовешь, – добавила она с откровенной улыбкой, – но специалист он превосходный.

– Я предпочитаю взятки.

– Тоже метод. Я хотела сказать, что с нетерпением жду вашей вечеринки. Ли предложил мне пойти с ним.

– Моррис? Ты и Моррис?

– Да – и нет. Так что не нужно смотреть с таким ужасом. У нас общий труп, схожие вкусы в музыке и ни малейшего желания налаживать романтические отношения. Мы надеемся просто от души повеселиться. Что ж, до встречи!

– Вот и прекрасно, – сказала Пибоди, когда они вышли на улицу. – Прекрасно, что Моррису есть с кем пообщаться. Он не из тех, кто любит одиночество.

– Пожалуй, – обронила Ева, не успевшая еще составить представление о Де-Винтер. – Начни с женщин, чьи имена дала нам Трина. В случае, если они упомянут про чай, введи их в курс дела и подробно запиши все показания. Не забудь про деньги, которые они платили Зиглеру. Выясни, какие суммы он от них получал. Постарайся составить о них ясное представление.

– Поскольку каждая из них может оказаться убийцей.

– Приступай. Я пока съезжу в управление, пообщаюсь с Мирой. Как только освобожусь, дам тебе знать.

– Ладно, я все поняла. Буду играть роль сочувствующего копа – поскольку мне и правда их жаль. Так я смогу выжать из них больше, чем с помощью давления.

– Пресловутый принцип мухи, уксуса и сахара?

– Похоже на то.

– Явно не мой подход, – сказав это, Ева решительно зашагала к машине.

Когда Ева вошла в приемную ведущего психолога, помощница Миры встретила ее ледяным молчанием. Пожалуй, стоило прихватить еще одну из этих удобных подарочных сумок, мелькнула у Евы мысль, но женщина уже постукивала пальцем по внутриофисному линку.

– Здесь лейтенант Даллас. Да, я поняла, – она выключила линк. – Можете пройти, – сказала она Еве.

– Спасибо, – распахнув дверь, та прошла в офис. – Твоя помощница злится, что я договорилась в обход ее.

Мира ответила легкой улыбкой.

– Она старается защищать мои интересы. Но у меня действительно выдался свободный часок. К тому же мне нравится консультировать по твоим делам, – она поднялась из-за стола. – Чаю?

– Однозначно нет. Но это именно то, что мне хотелось бы обсудить с тобой.

– Чай? – уточнила Мира, направляясь к «Авто-Шефу».

– Да. Как выяснилось, Зиглер подмешивал в травяные чаи легкий секс-наркотик и заваривал все это женщинам, чтобы те были более покладистыми.

Она вытащила записную книжку.

– Сочетание рогипнола с бремеланотидом, смешанное с ромашкой, лавандой и валерианой. Беренски назвал это эротикой в ее извращенном виде.

– Понятно, – Мира запрограммировала чашку своего любимого цветочного чая. – Если честно, я совершенно не удивлена.

– Почему?

– Присядь. – Взяв чашку, Мира удобно устроилась на изящном голубом стуле.

Своей практичностью и элегантностью он как нельзя лучше соответствовал ее натуре. То же самое можно сказать про нежно-коралловое платье, туфли на шпильке и неброские, но превосходно подобранные украшения.

– Зиглер страдал от нарциссизма, – начала Мира. – Был сосредоточен исключительно на себе. Карьеру он тоже выбрал не случайно. С одной стороны, он оказывал людям услуги. С другой, это позволяло ему контролировать их как физически, так и эмоционально. А порой и духовно – если режим занятий был для человека чем-то вроде религии. Вдобавок он постоянно находился на виду.