Книга Песен - Борис Борисович Гребенщиков

ангел седлает слепых коней

У твоего крыльца,

И ради него ты готова на все,

Но ты не помнишь его лица.

А он так юн и прекрасен собой,

Что это похоже на сон;

И ваши цепи как колокола,

Но сладок их звон.

Трачу свое время;

Трачу свой последний день.

Но что мне делать еще,

Ведь я люблю тебя;

А мальчики в коже ловят свой кайф,

И девочки смотрят им вслед,

И странные птицы над ними кружат,

Названья которым нет.

И я надеюсь, что этот пожар

Выжжет твой дом дотла,

И на прощанье я подставлю лицо

Куску твоего стекла.

Трачу свое время;

Трачу свой последний день.

Но что мне делать еще,

Ведь я люблю тебя.

Мне хотелось бы видеть тебя

Мне хотелось бы видеть тебя;

Видеть тебя.

По старинному праву котов при дворе

Мне хотелось бы видеть тебя.

У кого-то есть право забыть про тебя,

У кого-то есть право не пить за тебя.

Но, прости, я не верю в такие права;

Мне хотелось бы видеть тебя.

Я бы мог написать тебе новую роль,

Но для этого мне слишком мил твой король.

И потом — я люблю быть котом;

Но мне хотелось бы видеть тебя.

Я смотрю на гравюры старинных дворцов;

Королева, Вы опустили лицо,

Но я надеюсь, Вы смотрите на короля…

А мне хотелось бы видеть тебя.

Но мне хотелось бы видеть тебя;

Видеть тебя.

По старинному праву котов при дворе

Мне хотелось бы видеть тебя.

Дядюшка Томпсон

У Дядюшки Томпсона два крыла,

Но Дядюшка Томпсон не птица,

И ежели мы встретим его в пути,

Должно быть, придется напиться.

В руках у него огнедышащий змей,

А рядом пасутся коровы,

И ежели мы не умрем прямо вот сейчас,

То выпьем и будем здоровы.

Юрьев день

Я стоял и смотрел, как ветер рвет

Венки с твоей головы.

А один из нас сделал рыцарский жест —

Пой песню, пой…

Теперь он стал золотом в списках святых,

Он твой новый последний герой.

Говорили, что следующим должен быть я —

Прости меня, это будет кто-то другой.

Незнакомка с Татьяной торгуют собой

В тени твоего креста,

Благодаря за право на труд;

А ты пой песню, пой…

Твой певец исчез в глубине твоих руд,

Резная клетка пуста.

Говорили, что я в претендентах на трон —

Прости меня, там будет кто-то другой.

В небесах из картона летят огни,

Унося наших девушек прочь.

Анубис манит тебя левой рукой,

А ты пой, не умолкай…

Обожженный матрос с берегов Ориона

Принят сыном полка.

Ты считала, что это был я

Той ночью —

Прости меня, но это был кто-то другой.

Но когда семь звезд над твоей головой

Встанут багряным серпом,

И пьяный охотник спустит собак

На просторы твоей пустоты,

Я вспомню всех, кто красивей тебя,

Умнее тебя, лучше тебя;

Но кто из них шел по битым стеклам

Так же грациозно, как ты?

Скоро Юрьев день, и все больше свечей

У заброшенных царских врат.

Но жги их, не жги, они не спасут —

Лучше пой песню, пой.

Вчера пионеры из монастыря

Принесли мне повестку в суд,

И сказали, что я буду в списке судей —

Прости меня, там будет кто-то другой.

От угнанных в рабство я узнал про твой свет.

От синеглазых волков — про все твои чудеса.

В белом кружеве, на зеленой траве,

Заблудилась моя душа;

Заблудились мои глаза.

С берегов Боттичелли белым снегом в огонь,

С лебединых кораблей ласточкой — в тень.

Скоро Юрьев день,

И мы отправимся вверх —

Вверх по теченью.

КОСТРОМА MON AMOUR, 1994

Русская нирвана

На чем ты медитируешь, подруга светлых дней?

Какую мантру дашь душе измученной моей?

Горят кресты горячие на куполах церквей —

И с ними мы в согласии, внедряя в жизнь У Вэй.

Сай Рам, отец наш батюшка; Кармапа — свет души;

Ой, ламы линии Кагью — до чего ж вы хороши!

Я сяду в лотос поутру посереди Кремля

И вздрогнет просветленная сырая мать-земля.

На что мне жемчуг с золотом, на что мне art nouveau;

Мне кроме просветления не нужно ничего.

Мандала с махамудрою мне светят свысока —

Ой, Волга, Волга-матушка, буддийская река!

Пой, пой, лира

(Слова А. Гуницкий — БГ)

Пой, пой, лира;

Пой о том, как полмира

Мне она подарила — а потом прогнала;

Пой, пой, лира,

О том, как на улице Мира

В меня попала мортира — а потом умерла.

Пой, пой, лира,

О глупостях древнего мира,

О бешеном члене сатира и тщете его ремесла;

Пой, пой, лира,

О возгласах "майна" и "вира",

О парусных волнах эфира и скрипе сухого весла.

Говорят, трижды три — двенадцать;

Я не верю про это, но все ж

Я с мечтой не хочу расставаться,

Пусть моя экзистенция — ложь;

Там вдали — ипподром Нагасаки,

Где бессмысленно блеет коза;

Все на свете