Путь воина: Неофит - Людмила Перова

диких землях, а сам пойти дальше. Только возьми меня с собою!

В глазах Гордея промелькнуло сомнение.

— Жди здесь, я только на минуточку, схожу за вещами и мы отправимся странствовать вместе. Хорошо?

Юноша нехотя кивнул. Маженна сумела поколебать его решимость.

— Я сейчас! Жди меня здесь, Гордей.

Девушка опрометью бросилась в харчевню. Вещей у Маженны было совсем не много, можно сложить в одну котомку. Попрощавшись с хозяйкой и взяв в дорогу провиант Маженна вернулась к мосту. Оглянулась в поисках знакомой фигуры. Но Гордея нигде не было. Маженна поднялась на мост, подошла к перилам, у которых они расстались чуть меньше четверти часа назад, увидела руны.

На дереве перил было наспех вырезаны слова.

"Я скоро вернусь."

Глава 11

Вот уже несколько месяцев, после прощания с Маженной, Гордей путешествовал по землям княжества. По совету своего наставника Берендея, юноша следовал по большому тракту, вдоль реки. Он посещал храмы, чтобы пополнить свои знания и умножить опыт. В храмах можно было послушать Веды на Священных Чтениях, расширить свои познания об истории мира и попрактиковаться в медитации. Волхвы при храмах были в большинстве своём дружелюбны к странствующему воину. Издавна их сословие и сословие воинов были тесно связаны. Волхвы помогали неофитам договариваться об участии в турнирах боевых школ. Имея письмо от Берендея, юноша получал временный стол и кров в храме, пока настоятель договаривался с мастером школы о поединке. Гордей уже несколько раз успел принять участие в турнирах под своим новым именем. Каждый раз он выходил из схватки победителем, множа и укрепляя славу о доблестном и умелом мечнике Финисте Белогоре.

Непогода застала Гордея в пути — прямо посреди бескрайних полей подсолнечника. Смеркалось, а дождь только усиливался. Редкие придорожные деревья дрожали под пронизывающими и резкими порывами северного ветра.

Гордей не раз пожалел о своём поспешном решении срезать путь к Березани. Что бы добраться до городища засветло, Гордей свернув с тракта на просёлочную дорогу. Оказалось, что путь не только не стал короче, но растянулся вдвойне. Не уже ли он заплутал? Юноша плотнее закутался в дорожный плащ, надвинул на глаза широкую плетённую из соломы шляпу и ускорил шаг. Надо найти хоть какое-нибудь пристанище на ночь, прежде чем дорога раскиснет и превратится в непроходимую топь.

Вдалеке показался одинокий, поросший длиннокосой берёзой и ракитником холм. В угасающем сумраке вечера он манил Гордея сделать привал на своём пологом склоне.

Когда юноша добрался до холма, его шерстяной плащ уже изрядно набрал воды и давил сырым грузом на плечи. Гордей огляделся и его настроение совсем упало: среди кустов ракитника и между тонких берёзовых станов высились покосившиеся, почерневшие от времени голубцы. Холм оказался заброшенным кладбищенским курганом, а это значило, что ночь Гордей проведёт в компании мертвецов.

Чуть в стороне от покосившихся деревянных памятников, юноша приметил строение. На первый взгляд могло показаться, что это покосившаяся, плохо сбитая кладбищенская сторожка. Гордей приблизился, осмотрел постройку. Это была старая молельня: облупившаяся зелёная и черная краска говорили, что прежде здесь приносились требы Желю, одному из Старших Богов, хранителю погостов и перекрёстков. Стены молельни покосились, но крыша была цела. Гордей пригнулся, дверной проём был на уровне его груди, протиснулся сквозь узкую щель двери внутрь, огляделся: серая от времени паутина затянула углы, на полу толстый ковёр из палых листьев, каменный алтарь с чашеобразным углублением и стоком порос изумрудным мхом. Волхвы Желя всю жизнь соблюдали жесткую аскезу, худые, как оберегаемые их богом кости, невысокие, как погостные голубцы, они бы чувствовали в крошечной молельне себя вполне вольготно в отличии от рослого и широкоплечего воина.

Гордей вздохнул и уселся на пол, места для ночёвки едва хватало. Он сможет немного отдохнуть и даже подремать, если обопрётся спиной о стену и протянет ноги к алтарю.

Поужинав твёрдым куском сыра и пряной кукурузной лепёшкой, юноша положил меч на колени, дорожную сумку приладил под поясницу и прикрыл глаза. Ночной мрак плотно окутал погостный холм. Сырость и тоскливый вой ветра, редкие вспышки лиловых зарниц и глухие раскаты грома уже не могли отогнать навалившуюся на Гордея дрёму. Сказывалась усталость после долгого дня проведённого в пути.

Вновь заревел гром, в узкий проём двери молельни заглянула рогатая и пучеглазая голова. Маленькие ладошки слепо потянулись внутрь, шаря в темноте. Зарница, вспыхнувшая прямо над холмом, на мгновение ослепила ночного гостя, заставив его тоненько испуганно завизжать. Внутри молельни был кто-то большой и лохматый.

Гордей открыл глаза, резко подскочил на ноги, едва не задев затылком потолочную балку, вытащил на половину меч из ножен.

— Кто здесь?

Ответом ему было тихое поскуливайте снаружи.

Гордей удивился, откуда здесь, далеко от людского жилья, собака. Юноша вышел наружу, под дождь.

Сначала он ничего не понял: кто-то маленький, рогатый, с круглой, как блюдце спиной, пытался уползти прочь. Эта странная тварь спешила спрятаться под раскидистым кустом, скуля по-собачьи, то и дело натыкаясь на покосившиеся голубцы, оно продолжало упорно двигаться прочь от Гордея.

Гордей не растерялся, шагнул вперёд ухватил тварь за босую пятку и резко дёрнул на себя. Рывок был сильным, он сбил с головы существа рога и зубастую ухмылку.

— Ай-ай! Отпусти меня проклятый упырь! — взвизгнуло существо и перевернулось на спину закрывая измазанными в глязи руками голову.

Перед Гордеем в траве барахтался мокрый от дождя мальчишка лет семи-восьми. Мальчишка был странно одет и очень напуган.

— Успокойся, малый! Я не упырь. — рассмеялся Гордей. — Меня зовут Финист Белогор, я путешествующий воин.

Мальчишка замер, потом сел на траву, поднял на Гордея большие, в пол лица, глаза.

— Это правда? Ты правда не упырь и не хочешь меня съесть? — недоверчиво поинтересовался мальчишка.

— Съесть я хочу, но точно не тебя. — заверил Гордей и мечтательно вздохнул. — Мне бы хорошо прожаренный кусок мяса и плошку горячей похлёбки.

— От похлёбки я бы и сам не отказался. — согласился мальчишка.

Он поднялся на ноги, спину его прикрывала широкополая соломенная шляпа брыль.

— Олег! — оправив плохенькую одежонку, протянул ладошку для пожатия Гордею мальчишка.

— Финист Белогор, для своих друзей — Гордей. — усмехнулся тот в ответ.

Парнишка оказался не робкого десятка и это вызвало у Гордея симпатию.

— Что ты здесь делаешь, Олег? Почему ты один и где твои родители?

— Я сирота. Живу в молельне Желя на этом холме с тех пор, как упырь, из кургана ниже по дороге, задрал моего наставника. Это священная земля и я думал, что здесь я буду в безопасности. — нехотя ответил мальчишка. Он вдруг смутился: