Слепое пятно - hey jenn

Они проводят много времени вместе. Мне стоит радоваться, что в жизни Эммы есть кто-то, кто может меня заменить».

На фотографии есть отметка. Перехожу на профиль девушки — её зовут Линда, вместо фамилии символ сердечка. Пробую имя на вкус, несколько раз повторяя его шепотом. Приятные ощущения, как и она сама. Льняной блонд, голубые глаза, острый нос, тонкие губы. Мягкие щеки. Моложе нас на шесть лет, относительно недавно закончила институт. Посещает церковь, работает ветеринаром. Выглядит милой и простой. Жизнерадостная. На каждом снимке улыбается. Интересный выбор.

«Наверное, Микеланджело и старшее поколение семейства Моретти, от неё в восторге — тоже католичка, тоже верит и посещает службы. Абсолютная противоположность мне».

Полтора года назад.

Брайан одурманивал меня, стоило ему только появиться на горизонте. Боль от предательства заполняла всё нутро, но я всё ещё не могла ему отказать — или не хотела?

Клэр любила Италию. В принципе, как и вся ее семья — они обладали выходной семейной виллой на побережье Форте-деи-Марми. Примерно в часе езды до Прато: места, где раньше жили мы с Миком и нашей дочерью. И, около полутора часов, до Флоренции: столицы Тосканы, моего дома.

Они прилетели в Италию через пару месяцев после нашей первой встречи на дне рождения Аманды: это было их любимым способом отдохнуть. Здесь они планировали заводить и растить детей, когда дойдут до этого этапа. Тоскана успокаивала их после громкой, быстрой Америки.

Совпадение или нет, но мы случайно встретились в одной и той же кофейне во Флоренции. Клэр всегда заказывала в ней малиново-фисташковый чизкейк раз в неделю. Любила выезжать в столицу по субботам.

Прошло ровно два с половиной месяца после моего признания Мику. Через неделю столько же исполнится нашему, даже странно осознавать, заявлению на развод.

— Пирс, — знакомый мужской голос окликнул меня в улыбке, я неторопливо поворачиваюсь, стараясь унять дрожь от волнения: это не может быть он, точно не здесь, — какая приятная встреча и, что немало важно, неожиданная.

Вижу его. Черные волосы, непривычная укладка — взъерошенные, смоченные муссом, пряди. Легкая щетина, новый образ — расслабленный, свободный. Светло-голубая рубашка, авиаторы теплых тонов, шорты классического кроя, кремового цвета. В руке белая кожаная сумочка, минималистично украшенная стразами. Женская.

Она не заставляет себя ждать. Белый блейзер, короткие джинсовые шорты, небрежно-милый хвостик, босоножки со стразами. Клэр сразу же замечает меня, раскидывает руки в объятиях и несется обнимать. Её духи ударяют меня так же, как тогда. Не могу пошевелиться.

Вторник. Сейчас.

Громкий щелчок уведомления пугает: нужно убавить звук. Жму на нужную клавишу и, содрогаясь в процессе, читаю неожиданное сообщение.

Клэр О'Нил

Пирс, привет! Встретимся? Мы тут уже вторую неделю, только разобрались с домом: мои родители не приезжали в него в этом году. Нужно было немного убрать его и привести в божеский вид. Может, хочешь заехать? Или вместе сходим в Dolci Pensieri?) Известная кофейня во Флоренции, славится чизкейками

Ой, кажется слишком длинное сообщение вышло. Извини! Просто ты моя единственная подруга здесь, на другом континенте) Соскучилась по тебе, жду ответа))

Полтора года назад.

Мне было необходимо узнать, что он здесь забыл. Тем более, в её компании. В душе теплилась надежда, что ему не хватало меня: словно он прибыл, чтобы извиниться, всё объяснить и исправить, а длинноногая прилипала просто не отпустила его в одиночку, задавала слишком много ненужных вопросов, вынудила взять с собой.

Когда они пригласили меня в гости я, не раздумывая, согласилась. Все мечты с грохотом рухнули, стоило услышать от Клэр причину их визита во время светского диалога в автомобиле: это обыкновенная практика, у её семьи здесь дом для отдыха, они часто приезжают. Дело было не во мне.

Как только я зашла на порог, Клэр тут же улетела на кухню — она выразила крайнее беспокойство моим весом, а Брайан убедил её сделать какое-то из своих фирменных блюд. Якобы, чтобы вернуть мне вкус к жизни, накормить волшебными руками такую оголодавшую Магуайр.

— Я покажу ей дом, — тепло проговорил Брайан, на что получил какое-то птичье щебетание в ответ.

Дом был светлым. В спокойных теплых тонах. Много больших окон, солнечная сторона. Дорого обставлен: вся мебель старая, выполненная из натурального дерева. Стены украшают масляные картины, стоит приятный, умиротворяющий запах свежей выпечки: напротив располагается местная пекарня, некий встроенный ароматизатор.

Брайан мягко держит меня за лопатки, как бы подталкивая к угловой двери на втором этаже. Гостевая спальня. У родителей Микеланджело примерно в такой же планировке устроен быт: на старый итальянский манер.

— Тебе так больше идёт, — шепчет он и мягко целует меня в ухо, поглаживая выпирающие из под белой рубашки кости.

Расстегивает три верхние пуговицы и любуется хрупкими ключицами, ведет по ним пальцами и тепло улыбается: так, что я таю под видом его лица. Он ещё никогда не был таким добрым и довольным по отношению ко мне.

— Прости меня, — говорит то, что я больше всего хотела услышать, — надо было тебе всё рассказать. Прости, что наговорил тебе тогда на балконе: это какой-то бред сумасшедшего. Не знал, что делать, решил напасть. Я не должен был.

Он берет меня за щеки и нежно целует. Не могу его оттолкнуть. Не хочу. Боль отпускает и забывается. Внизу чем-то гремит Клэр, но мне кажется, что она простое препятствие на пути к моему счастью. Просто удерживает его чем-то, ведь на самом деле Б. хочет быть со мной.

«Брайан тоже думал о том, что тогда произошло. Ему не давал покоя наш разговор на балконе. Он тоже меня любит, он, как и я, мучился все это время».

— Тату, — он отрывается от моих губ и кладет ладонь на место сделанной надписи, — всегда хотел, чтобы женщина, которую я полюблю всем сердцем, сделала такую. Мы с Клэр дружили с детства: она узнала об этой моей мечте ещё в юношестве и решила устроить сюрприз. Я не хотел этого от неё, не просил. Ты — та женщина, на которой я желал видеть свой почерк.

Он снова целует меня, я падаю в его объятия и окончательно расслабляюсь. Все, что меня убивало, тревожило, пытало и тяготило отступает. В сердце снова расцветают персиковые деревья. Любовь, тепло и спокойствие.

Вторник. Сейчас.

Я смотрю в потолок и тяжело выдыхаю, вспоминая свою глупость. Мне просто хотелось верить в этот бред. Он играл на моих чувствах: ему нравилось, что мне можно было сказать что угодно. Любую чушь, которую я восприму за чистую монету.

Пирс Магуайр

Привет. У меня сейчас завал.