Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

ожидать вторжения англичан. В начале следующего года Карл VII в письме шотландскому королю объяснил свое стратегическое затруднение. У англичан все еще оставались сторонники в Нормандии, а гасконцы, как известно, в душе были настроены к ним вполне благосклонно. Угроза со стороны Англии, по его словам, вынуждала его проводить чрезвычайно дорогостоящую политику тотальной обороны. Нормандия находилась всего в шести часах пути по морю от Англии и была, очевидно, уязвима. Но англичане могли высадиться где угодно. Он должен был охранять все побережье Франции от Пикардии до Пиренеев. Финансовые последствия были катастрофическими. Хотя Нормандия была самой богатой провинцией Франции, ее доходы не позволяли покрывать расходы на оборону побережья на 100.000 ливров в год. В Гаскони ему приходилось содержать крупные гарнизоны под командованием своих самых высокопоставленных военачальников, что обходилось в десять раз дороже доходов провинции. Между этими двумя провинциями находились Бретань, Пуату и Сентонж, и все они жили в постоянном страхе перед английским вторжением[1045]

Но больше всего Карл VII опасался вмешательства герцога Бургундского. В 1450-х годах отношения между Францией и Бургундией стремительно ухудшались и когда в 1456 г. Дофин Людовик окончательно порвал с отцом и получил убежище в Брабанте у Филиппа Доброго, они резко обострились. Филипп, как и герцог Алансонский и граф д'Арманьяк, был обеспокоен растущей властью французского короля после изгнания англичан из Франции. Союз с Англией был очевидной защитной мерой. Филипп и его советники с запозданием поняли мудрость совета Юга де Ланнуа, данного им во время заключения Аррасского договора. Великие удельные принцы Франции нуждались в английском присутствии, если они хотели защитить себя от экспансивной французской монархии.

Карл VII был уверен, что Англия не пойдет на союз с Бургундией, пока его племянница имеет хоть какое-то влияние на ее правительство. Но он не был так уверен в отношении герцога Йорка и его сторонников. Учитывая родственные связи английской королевы с французским королевским домом, вполне естественно было ожидать, что в случае прихода к власти ее врагов они обратятся за поддержкой к Бургундии. Изгнанный Дофин, принципиально поддерживавший врагов своего отца, заявил о своей поддержке дома Йорков. Филипп Добрый разрешил ему отправить в Англию небольшой отряд, который сражался под знаменем Людовика в битве при Таутоне. Как объяснил миланскому послу Антуан де Крой, главный советник Филиппа, победа ланкастерцев в Англии создаст серьезную угрозу Бургундскому дому. Можно ожидать, что Маргарита Анжуйская уступит Кале своему дяде в обмен на мир. Это стало бы сигналом для Карла VII вторгнуться во Фландрию и Артуа и попытаться свести старые счеты с Бургундским домом[1046].

Когда Людовик XI взошел на трон Франции после смерти своего отца в июле 1461 г., он пришел к власти с определенной программой. Расчетливый, беспринципный и циничный, Людовик намеревался ограничить самостоятельность удельных принцев, главой которых он сам когда-то был. В частности, он намеревался поглотить самые могущественные из автономных герцогств — Бургундию и Бретань — в рамках создания централизованного государства, к которому французская монархия стремилась с начала XIII века. Притеснение Людовиком автономии принцев грозило возродить старую ситуацию, сделавшую их естественными союзниками Англии. Страхи перед английской интервенцией обрели реальную основу после того, как Эдуард IV занял трон и разгромил своих внутренних врагов. Людовик был готов заплатить высокую цену за его нейтрализацию. В октябре 1463 г. он заключил с Эдуардом IV сделку, по которой согласился отказаться от поддержки Маргариты Анжуйской и принца Эдуарда в обмен на ответное обещание Эдуарда IV не оказывать помощи внутренним врагам Людовика. В тайном соглашении французский король даже пообещал отказаться от Старого союза и, если потребуется, поддержать английское завоевание Шотландии[1047].

Война Лиги общественного блага была начата в марте 1465 г. грозной коалицией принцев, включая герцогов Бургундского, Бретонского и Бурбонского, а также наследника Анжуйского дома. Они выступили против Людовика XI во имя "общего блага", под которым подразумевали прекращение непосильного налогообложения и отстранение от власти низкородных советников короля в пользу принцев королевской крови. Это была программа Иоанна Бесстрашного в 1417 году и Прагерии в 1440 году. Во главе восстания стоял неуравновешенный младший брат короля Карл Французский, герцог Беррийский. Однако настоящим зачинщиком восстания был Карл, граф де Шароле, наследник старого и больного герцога Бургундского. Он вторгся во Францию с большой армией и столкнулся с Людовиком XI в битве при Монлери, к югу от Парижа, которая закончилась с неопределенным результатом. Но французский король был вынужден пойти на унизительные уступки принцам и передать Нормандию в качестве апанажа своему брату. Людовик XI обвинил принцев в том, что они открывают Францию для английского вторжения, и намекал, что они находятся в тайном сговоре с Эдуардом IV. Подозрения переросли в уверенность, когда в руки Людовика XI попали документы, свидетельствующие о том, что его брат Карл купил поддержку англичан обещанием вернуть им Гиень. Неясно, что это были за документы. В английских архивах нет никаких следов такого соглашения. Но уверенность Людовика XI в том, что Эдуард IV собирается вмешаться в гражданскую войну, была, несомненно, искренней. И если бы Эдуард IV вмешался, результат мог быть для Людовика XI катастрофическим. Когда он отобрал Нормандию у своего брата через три месяца после того, как уступил ее, он назвал именно эту причину[1048].

Вскоре после окончания войны Лиги общественного блага кошмарный сон о коалиции между англичанами и французскими принцами стал реальностью. В июне 1467 г. Карл де Шароле, получивший прозвище Смелый, сменил своего отца на посту герцога Бургундского. Теперь Францией и Бургундией управляли решительные люди, намеревавшиеся окончательно урегулировать в свою пользу напряженные отношения между французской короной и Бургундским домом, существовавшие на протяжении шестидесяти лет. Карл Смелый приступил к восстановлению Лиги 1465 года при поддержке Англии. Союзники договорились о разделе Франции между собой. Англичане должны были получить все, что входило во французский королевский домен, включая Нормандию и Гиень. Франциску II Бретонскому была обещана армия из 3.000 английских лучников для защиты от французского короля. В июле 1468 г., когда эти переговоры были завершены, Карл Смелый женился на сестре Эдуарда IV Маргарите Йорк во фламандском городе Дамме в ходе беспрецедентно пышных церемоний. "Я никогда не слышал ничего подобного, кроме двора короля Артура", — писал Джон Пастон, присутствовавший на свадьбе в свите Маргариты[1049].

Эти события, на первый взгляд, ознаменовали собой воссоздание союза Англии, Бургундии и Бретани, заключенного в Амьене в 1423 году. Но, как и многие другие французские принцы, Карл Смелый не был заинтересован в возрождении империи анжуйских, плантагенетских и ланкастерских королей Англии. Он намеревался использовать английский союз только как способ давления на Людовика XI. То же самое, вероятно, было верно и в отношении герцога Бретонского. Тем не