Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

Взревев мотором, лодка отвалила от борта «драккара», неся нас к белоснежному пляжу, где уже прогуливался полковник Тулунгапанг, собственной персоной. Издали было видно, что на пляже присутствовала цепь хорошо вооруженных индонезийских солдат, оттеснивших от полковника небольшую толпу праздношатающегося народа.

«Зодиак» лихо выскочил на песок, и, обменявшись с Тулунгапангом приветствиями, мы миновали широкий пляж, углубившись в полосу кустарника. Пройдя по утоптанной тропинке метров сто, вышли на широкую поляну, где обнаружились самый обыкновенный туристический автобус, три военных грузовика и парочка полицейских бронеавтомобилей. Автобус, как оказалось, предназначался нам – гостям генерала Симатупанга, а полицейские броневики играли роль почетного эскорта.

Поездка по окраине типичного индонезийского города – кварталы обшарпанных домиков местной бедноты, стайки детей, кучи бытовых отходов то тут, то там – продолжалась около получаса, после чего автобус с эскортом вырулили на какой-то хайвэй. Трасса была почти полностью пустынна, пара-тройка встреченных нами легковушек принадлежали либо здешней полиции, либо ополчению.

Наша колонна сразу же увеличила скорость движения до сотни с лишним, минут через пятнадцать мы свернули куда-то в сторону, остановившись у массивных стальных ворот. По обе стороны от этих ворот тянулся высокий забор, не давая любопытным разглядеть то, что скрывалось внутри огороженной территории. А внутри, за забором находился самый настоящий музей-дворец, под завязку забитый различным антиквариатом, и в данный момент избранный местом встречи двух азиатских военачальников. Последние, кстати говоря, еще не подъехали.

Появившийся, словно из-под земли, молодой индонезиец в полувоенной форме представился нашим переводчиком и сопровождающим в одном лице, сообщив, что он неплохо говорит по-русски. Выяснив, что до катаклизма сей товарищ работал здесь же экскурсоводом, мы попросили его показать музей-дворец, благо у нас в запасе имелась толика свободного времени. Сопровождающий малость растерялся, но после консультации с вооруженными до зубов охранниками согласился провести блиц-экскурсию. Промчавшись галопом по основным залам музея, минут через двадцать мы вновь оказались у мраморной лестницы, куда как раз в это же время подкатил и кортеж Симатупанга.

Последовала церемония знакомства с вождем индонезийского кластера – упитанным коротышкой лет пятидесяти, до переноса служившим в должности генерала воздушно-десантных войск. Практически сразу же подкатил и второй кортеж, точнее, конвой из четырех северокорейских БТРов в сопровождении уже знакомых нам полицейских броневиков, доставивший во дворец генерал-лейтенанта Ким Ир Чона и его свиту.

Симатупанг встречал дорогого гостя сам, лично, как равный равного, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Ким Ир Чон оказался поджарым дядечкой в возрасте под полтинник, с малоподвижным типично корейским лицом и узкими щелками глаз. Впрочем, мягкая кошачья походка гостя и плавность движений его рук свидетельствовали, что генерал-лейтенант способен, при необходимости, постоять за себя в рукопашной схватке. Минут пять спустя Ким Ир Чон пожал мне руку, сдавив мою ладонь своей, словно зажал клешней, пробуравил холодным оценивающим взглядом и поздоровался на русском языке, без акцента.

Переговоры, ради которых индонезийцы устроили ритуальную церемонию встречи во дворце-музее, затянулись до глубокой ночи. Опуская подробности, а также меню позднего обеда и не менее позднего ужина, скажу, что результатом данного саммита стало появление на карте нового мира новой Конфедерации. Оба вояки-азиата с ходу почувствовали друг в друге родственную душу, придя к согласию по основным вопросам буквально за часик с небольшим.

Пообедав, генералы занялись второстепенными темами, а сразу же после ужина, как и полагается, перешли к международным делам. Примерно к полуночи капитан 1-го ранга Варнаков поставил свою подпись под договором о дружбе и взаимовыгодном сотрудничестве между двумя Конфедерациями, о чем после возвращения на лодку проинформировал штаб нашего «команданте», а также армянских и китайских товарищей.

– Всё, Володя, завтра же идем снимать с острова людей Северьянова, – пообещал Дмитрий, устраиваясь поудобнее на антикварном диване. Ночевать нас разместили в каком-то зале музея, заставленном старинными диванами и кроватями. Места хватило всем, вот только отдыхать на антикварной мебели на поверку оказалось жутко неудобно. – А теперь спать, товарищи офицеры, утром нас ждут великие дела.

Утром нас ждали… официанты из какого-то элитного ресторана, страстно желавшие накормить русских гостей сытным завтраком. Приятно, знаете ли, пробудившись поутру, обнаружить сервированный в европейском стиле стол, ломившийся от еды, широкий выбор напитков, начиная от эксклюзивных сортов чая и заканчивая винами с многолетней выдержкой.

– Эх, ешкин кот, хорошо быть генералом, а еще лучше – генералом в азиатской стране, – пробурчал себе под нос капитан Ковалев, поедая бутерброд с черной икрой. – Не страшны ни катаклизмы, ни переносы в другие миры.

В принципе, Михаил был прав на все сто – в типичной азиатской стране властители живут намного лучше простого люда. Пока одни – в данном случае мы и северокорейская делегация – насыщали свои желудки вкуснейшими блюдами, в полукилометре от музея-дворца местная беднота толкалась в очереди за миской вареного риса. Да и армейцы с полицейскими и ополченцами, как я успел заметить, производили впечатление сытно поевших людей.

С другой стороны, совсем недавно мы, так же, как сейчас и индонезийцы, организовывали пиры ради достижения необходимого нам военного союза с армянами и китайцами. В целом на территориях нашей Конфедерации жители были обеспечены продовольствием лучше, чем азиаты, но это было связано с меньшим количеством населения. Здесь же, в индонезийском анклаве, жили десятки тысяч людей, и у Симатупанга банально не имелось никакого иного выхода, кроме как жесткого нормирования выдаваемой народу еды. Аналогичная ситуация, как я слышал, складывалась и в Москве, где триумвират во главе с генералом Левандовским ввел карточную систему, да и в Ростове-на-Дону население постепенно затягивало пояса.

Сразу же после завтрака мы имели короткий получасовой разговор с Ким Ир Чоном, во время которого генерал-лейтенант предложил русским союзникам военную помощь в обмен на топливо. После полюбовного соглашения с соседями северокорейцы, по словам их лидера, могли выделить целый мотострелковый батальон, если, конечно, русские найдут способ доставить данное подразделение на свой континент. Более того, северокорейцы готовы выступить на стороне русских против любого врага, будь то земляне, либо какие-нибудь местные племена, народы или их государственные образования.

В целом мы прекрасно понимали Ким Ир Чона. Имея под своим началом целую дивизию с гаком, генерал-лейтенант не мог не начать экспансию в другие земли. Иначе среди его солдат рано или поздно начнется брожение, за которым неизбежно последуют анархия и разложение армии. И никакие идеи чучхе не спасут превращение этой армии в банды великолепно обученных отморозков, воюющих друг с дружкой за рабов, баб и жалкие остатки топливных запасов с Земли. Годик-другой подобных междуусобиц, и последние единицы боевой техники встанут на прикол, а еще через десяток лет, израсходовав львиную долю боеприпасов, поредевшие толпы вояк перейдут на мечи, копья, луки.