Белое дело в России: 1917-1919 гг. - Василий Цветков

На заседании Совета Союза 10 февраля 1919 г. Коцев выступил с докладом, в котором дал оценку взаимоотношениям Горского правительства с Добрармией. По его мнению, предлагаемая Ляховым «схема управления» и предложение о передаче полномочий были неприемлемы: «Добровольческая армия, никем не признанная… не может назначать генерал-губернатора или предъявлять подобные ультиматумы». В перспективе, по планам Коцева, нужно было добиваться признания Горского правительства и автономного статуса территории Северного Кавказа: «Добровольческая армия, которая допускает существование Кубанского правительства и Донского Круга, мы полагаем, не должна посягать на самостоятельность и вообще на неотъемлемость права Горского правительства». «Мы не сможем согласиться на те условия, каковых, может, и сам Николай II не смог бы предложить. Признание нашей республики одним Деникиным для нас имеет мало значения; нужно заручиться согласием и поддержкой других республик России». В тот же день на имя Деникина было отправлено специальное «заявление», в котором Горское правительство требовало отказаться от принципа «назначения властей от Добровольческой армии», протестовало против военных действий в Ингушетии и Чечне. Правда, оценки Горского правительства деникинским командованием также были достаточно категоричными, поэтому найти основу соглашения было трудно: «Мало популярное среди горцев, но, цепляясь за власть, не желающее ее потерять, Горское правительство отказывается принять условия Командующего Войсками Терско-Дагестанского края о сложении своих полномочий».

В течение февраля переговоры с Коцевым вел Ляхов. Было достигнуто принципиальное соглашение о возможности признания горской администрации и необходимости ее участия в деятельности Горского правительства и отчета о ней перед Народным съездом, созванным для избрания помощника Правителя. Однако возобновление военных действий против чеченских и ингушских аулов (штурм аулов Гойты и Алхан-Юрт) прервало попытки заключения соглашения. Горское правительство, еще после взятия Добрармией Владикавказа, выехало в Тифлис, заявив о «недоумении и нежелании говорить с Ляховым» и «сняв с себя ответственность за могущие возникнуть события» (т. е. продолжение боевых действий против ВСЮР. – В.Ц.). Сам Коцев также отказался от новой встречи с Ляховым. Наступление Добрармии продолжилось, и к середине марта вся плоскостная Чечня была занята. Боевые действия перешли в Дагестан и в мае 1919 г. завершились выходом к Каспийскому морю. 10 мая на заседании Союзного Совета Республики Горцев Северного Кавказа было решено возобновить поиск путей к сотрудничеству с Добрармией, и члену меджлиса генералу Халилову было поручено создать временное правительство с перспективой его объединения с администрацией ВСЮР (12).

В этой обстановке следовало незамедлительно определиться как со статусом тыловой администрации, так и с отношением к Горскому правительству. Управление Терско-Дагестанским краем имело определенную специфику. Сохранялся формальный приоритет военной власти над гражданской, типичный для государственной системы белого Юга в 1918–1919 гг. Однако не считаться с уже сложившимися за период после Февраля 1917 г. нормами самоуправления было невозможно. При том что государственная независимость горских народов (равно как и Грузии, Армении, Азербайджана) командованием ВСЮР не признавалась, считалось необходимым допустить для них определенный объем автономии – в интересах соблюдения паритета национально-территориальных интересов горцев и терского казачества. Общероссийские стандарты построения аппарата управления здесь не годились. Одним из вариантов вводившихся принципов самоуправления стал опыт организации «народного самоуправления в Кабарде (в Нальчикском округе Терской области)». В проекте конструкции власти в Терской и Дагестанской областях, составленном официальным представителем Добрармии в Терской области и Дагестане генерал-майором Д.Ф. Левшиным, а также в докладной записке в Особое Совещание, написанной бывшим начальником Нальчикского и Хасав-Юртовского округов полковником Клишбиевым, отмечалось, что «с 50-х годов прошлого столетия Русским Правительством (Императорским. – В.Ц.) было предоставлено Кабардинскому Народу право самостоятельно разрешать свои внутренне-бытовые и хозяйственно-экономические дела». Кабардинцы сохраняли право общественной собственности на земли, леса и недра, а высшим органом местного самоуправления был «Народный съезд», созывавшийся с разрешения Начальника округа «по мере надобности, но не менее одного раза в год». Каждый аул направлял на него двух депутатов, а решения съезда утверждались «подлежащей Правительственной властью». Предлагалось полностью восстановить функции Народного съезда, гарантированные законодательством Российской Империи (то есть: «избрание лиц для замещения всех общественных должностей», «принятие отчета от хозяйственных органов», «составление сметы расходов и доходов», «решение дел народного образования, медицинской помощи, путей сообщения»), но, «сообразно с духом времени», добавить лишь право съезду «самому избирать себе председателя». Кроме того, предполагалось изменить систему судебной власти. Взамен «бывшего горского народного суда и народного кадия при этом суде» следовало ввести «особый шариатский суд, в составе двух мулл и кадия в качестве председателя суда», а председатель горского словесного суда должен был иметь высшее юридическое образование (13).

Решающим событием в эволюции политики Белого движения на Северном Кавказе стал состоявшийся 29 марта 1919 г. в Грозном «Съезд чеченского народа». На нем выступили Деникин, глава британской миссии генерал Бриггс и терский атаман генерал-лейтенант Г. А. Вдовенко. В речи Главкома ВСЮР были обозначены принципиальные положения нового порядка управления горских областей: «Чтобы в полной мере были обеспечены интересы Вашего народа, Правителем Чечни будет лицо, выбранное Вами. Правителем всех горцев будет лицо, выбранное всеми горскими народностями. Помощником Главноначальствующего генерал-лейтенанта Ляхова будет также выбранное горцами лицо и при нем Горский Совет; они будут следить, чтобы Ваши интересы были за Вами обеспечены». В то же время Деникин жестко высказался против независимости горских народов от России: «Можете ли вы порвать с Единой Россией и жить своей самостоятельной жизнью и не считаться со своими соседями. Кроме резни ничего не выйдет. Если вас уверяют, что у Добровольческой армии недостаточно сил, чтобы справиться с вами и навести порядок, то вас обманывают».

Вполне миролюбивым было короткое выступление атамана Вдовенко: «Я заверяю вас, что если вы будете соблюдать ваши обещания, ни один терский казак не подымет на вас руки. Мы, терские казаки, хотим жить с чеченцами в полном согласии и ищем дружбу, ибо на протяжении целых веков сохраняли всегда добрые отношения». Генерал Бриггс, в отличие от своего предшественника Томсона, заявлял о полной поддержке ВСЮР и обращался к участникам съезда с напоминанием о важности сохранения мира на Кавказе. В ответном постановлении «Съезда чеченского народа» делегаты, представлявшие Грозненский округ и аулы Мискер – Юрт, Геремчук, Новые Атаги, Даба – Юрт Веденского округа, приняли следующие обязательства: «Признать власть генерала Деникина, не признавать никакого другого правительства (весьма важное заявление на фоне претензий Горского правительства. – В.Ц.)… принять меры к немедленному прекращению военных действий и к установлению мирной жизни, изгнать от себя большевиков и агитаторов, возбуждающих народ против Добровольческой армии; немедленно выставить всадников для формирования Чеченской дивизии, которая будет содержаться за счет казны…». По согласованию с терским атаманом Вдовенко Ляховым была создана согласительная комиссия по вопросу о возвращении выселенных терских станиц (14).