Фактор фуры - Алексей Евдокимов

Одновременно общаясь по-итальянски с Сергеем и по-английски со мной, он провел нас в глубь квартиры, которая, хотя и не была, наверное, маленькой, казалась таковой из-за крайне закомелистой планировки, узости извилистых коридоров и изрядной захламленности. В ней было очень много всего: абсолютно разностильной мебели, велосипедов, книг, глянцевых журналов, картонных коробок, бутылок, пустых и полных, компьютерной техники. Ренцо тоже был по компьютерной части - и именно техническими мощностями его нацелился воспользоваться Сергей (это он и имел в виду, говоря про «машину»).

Хозяин - вот понимающий человек! - первым делом приволок пузырь, но рыжий со страдальческой гримасой соблазн отверг, поспешив расположиться от греха подальше спиной к нам и носом в громадный монитор, - так что единственным объектом алкогольного гостеприимства оказался я. Сергей насвистывал сквозь зубы и щелкал мышкой, а Ренцо потчевал навязавшегося на ночь глядя пришлеца черт-те откуда раритетным дижестивом Mirto di Sardegna - темно-красной несколько сладковатой жидкостью тридцатидвухградусной крепости, и в самом деле произведенной на Сардинии из ягод мирта. Эксклюзивность ее явно составляла предмет хозяйской гордости - сопровождением к дижестиву, коий, как известно, не закусывают, служила былина о том, как коварный Ренцо попросил данного продукта в отеле «Де Пари» в Монте-Карло (то есть в месте, где гостю по определению не могут сказать: «Этого у нас нет» - гости там такие, что подобное вообще слышать не привыкли) - чем довел беднягу метрдотеля до предынфарктного состояния: сего зверя не оказалось даже у них.

Из квартирных закоулков явилась, позевывая, девица в одной драной маечке - Кьяра! - оживился Ренцо, - сонно улыбнулась господам офицерам, откинула с лица черную спутанную прядь и уковыляла на кухню; я украдкой пялился вслед, удерживаясь, чтоб не щелкнуть языком, - причем заметил, что Сергей в кои-то веки отлип от монитора и задумчиво смотрит в том же направлении.

Оказывается, «Кьяра» означает «ясная», «светлая». Светлана, в общем. Я с мимолетным раскаянием вспомнил Светку… поневоле косясь в сторону кухни.

Потом Кьяра вернулась с дымящейся кружкой, Ренцо с Сергеем влезли башками в дисплей уже оба, невнятно и непонятно бубня, - а я развлекал Ясную хоррорными историями о нравах российской провинции, проклиная про себя корявый свой английский и уныло констатируя (вторым-третьим слоем сознания), что единственное, чем остается выпендриваться нашему человеку в приличной стране, так это собственной ужасностью, по принципу «рашен сам себе страшен»…

Где-то уже во втором часу Сергей сунул пузо в узкую дверь балкончика, на котором я курил, отобрал у меня сигарету, затянулся, закашлялся, подмигнул:

- Наука умеет много гитик…

Мы вернулись в комнату, к монитору. Там были какие-то строчки, слова и цифры - Сергей ткнул волосатым пальцем в словосочетание Shaturin Anton.

- Прошу. «Локанда ди Фиренце», виа Фаэнца двенадцать… Ренцо, - крикнул он через плечо, - дове э виа Фаэнца?

- Не помнит он, где это, - перевел Сергей ответ, - кажется, недалеко где-то, в центре. Херня, найдем…

- Это что? - Я тупо кивнул на экран.

- Это отельная бронь. Тоха, видимо, просто забронировал номер в «хотел резервейшне».

- Так вы ее что, - я покачал башкой, - взломали? Систему ихнюю?

- Такую систему, - пренебрежительно скривился рыжий, - и обезьяна взломает… С утра пойдем, - он широко зевнул, - пораньше. А то еще опять удерет, паскуда…

Куколки - маленькие, кожаные, страшненькие, с оскаленными зубами, по-вудуистски утыканные иглами. Продавал их мазутно-черный неподвижный негр в халате, и впрямь сошедший бы за колдуна. Я кивнул на него Сергею, тот только брови поднял.

Впрочем, большинство плотно окруживших сумрачное здание рынка «расменов» торговало повсеместным в туристических итальянских городах безобидным, хотя и совершеннейшим мусором: дешевыми сувенирами, безвкусной бижутерией. Рыжий по этому поводу высказался задумчиво:

- В забавное время мы живем - теперь цветные впаривают европейцам обратно стеклянные бусы…

Идя от Piazza Mercato Centrale, Центральной рыночной площади, к вокзалу, через два квартала ровно мы пересекли искомую Via Faenza - та выводила как раз к тылам капеллы Медичи.

- Ну, в принципе, здесь, - бодро констатировал Сергей, сверяясь с номерами домов и щурясь на обильные отельные вывески.

Все оказалось, однако, не столь просто: ни одна из вывесок забронированной Шатуриным «Локанде» не принадлежала - хотя квартал был вроде именно тот… Мы несколько раз прошли туда-сюда, вертя головами. Несмотря на относительно ранний час, народу на улице было полно: и шпаны, и туристического молодняка, а более всего - опять-таки цветных. Район дешевых гостиниц, небольших баров, принадлежащих всяческим индусам допоздна работающих лавок, прачечных, «интернет-поинтов»…

- Фаэнца - сколько там?

- Двенадцать.

- Все правильно… Почему ее нету?..

- Есть. - Я разглядел наконец возле одного из подъездов неприметную совсем табличку «Locanda di Firenze». - Невнимательно смотрим…

- М-да, - выпятил рыжий губу, - не «Хилтон»…

На ступеньках перед дверью расположились двое бомжей с бутылкой вина. Когда мы шли мимо пару минут назад, тут тоже сидели - две явно путешествующие монголоидные девки со стаканами кока-колы.

- Эскузи. - Сергей протиснулся к домофону. Узкая шахта подъезда, крутые пролеты. Мы с трудом поместились в коробку лифта. На тыканье в кнопку третьего (по-здешнему - четвертого; верхнего) этажа тот никак не отреагировал.

- Ключ нужен. - Сергей повозил пальцем по скважине на панели.

- Ключ для лифта?

- А вы думали…

Пришлось топать пешком. Даже на третьем за «Локандой» значилась всего одна обыкновенная квартирная дверь. Открывшая нам совсем молодая перекрашенная в блондинку девица моргала очаровательно-непонимающе. Понимания в ее улыбке не прибавилось, даже когда она под напором энергичных итальянских Сергеевых телег пустила нас внутрь.

Это и впрямь была просто квартира, превращенная в микрогостиницу на пару-тройку номеров. Прихожая, она же ресепшн. Девица честно морщила неубедительный лобик, листая какую-то тетрадь и без уверенности отвечая Сергею. В разговоре промелькнуло «Шатурин… Ша-ту-рин…» и «Антон», наконец синьорина показала на закрытую дверь слева от входа.

- Не уходил еще сегодня, - обернулся Мирский ко мне, пока «портьерша» набирала номер на телефоне. Кивнул: - Ему звонит…

Девица молча послушала трубку, покачала головой.

- Спит? - предположил я. - В душе? В сортире?

- Подождем, - пожал плечами Сергей.

Мы с ним сели на кожаный диван. Рыжий продолжал трепаться с псевдоблондинкой. Та показывала на стенд с ключами - видимо, в доказательство, что Шатурин еще на месте.