Обреченный на бой - Роман Злотников
Шрифт:
Интервал:
Грон через силу съел всю миску и выхлебал столько же воды. Кухарки разобрали более привычных к работе кавалеров, и вскоре кузница наполнилась женскими стонами и всхлипами. Где-то через час девицы, получив свою долю удовольствия, приволокли отхожее ведро и удалились. И Грон провалился в тяжелый сон без сновидений.
Наутро он проснулся оттого, что кто-то всем телом навалился ему на грудь. Руки сработали автоматом: Грон врезал напавшему по горлу и, перекатившись по полу, попытался вскочить на ноги. Но тут цепь исчерпала свою длину, и он рухнул на пол, чудом не разбив голову о наковальню. Грон на мгновение замер, потом подтянул ноги и встал на колени. У места, где он лежал, хрипела и сучила ногами одна из кухарок, остальные ошеломленно смотрели на разыгравшуюся сцену. Грон прыгнул к ней и начал массировать горло, одновременно надавливая на грудную клетку. К счастью, со сна рука дрогнула и удар пришелся вскользь, поэтому вскоре она очухалась. Окинув его испуганным взглядом, кухарка на четвереньках отползла в сторону и, только когда между ней и этим странным рабом оказалась тяжелая наковальня, торопливо поднялась на ноги и выбежала из кузни. Остальные принялись разливать похлебку по мискам, опасливо поглядывая в его сторону.
— Э, парень, да ты, видимо, не только в кузне работал. — Чернявый задумчиво покачал головой, передавая ему миску. — Ишь как баб отшивать научился.
Над шуткой никто не засмеялся.
Всю неделю Грон работал с хозяином. Руки сами вспомнили многое, да и в голове кое-что осталось, так что он постоянно ловил себя на мысли, что многие вещи делал бы не так. Дед Потап дал внуку хорошую школу. Но, памятуя о судьбе своего первого предложения по усовершенствованию, в результате которого он на весь день остался без воды, Грон больше помалкивал и мерно колотил молотом по указанным хозяйским молотом местам. К концу четверти он почувствовал, что втянулся. Кухарки хотя и до сих пор посматривали на него с опаской, но начали снова жеманно похихикивать, глядя в его сторону. Он почувствовал, что и сам не прочь позабавиться. Последний раз он имел женщину три месяца назад, и хоть ту ночь невозможно было забыть, но молодое тело, попробовавшее любовных игр, требовало свое. Однако однажды вечером, когда он уже был готов ответить на грубоватое жеманство кухарок, на пороге кузни появилась хозяйка. Хозяин пополудни отправился в порт сговариваться о покупке железных и медных слитков, а вечером вернулся измотанный торговлей и неуемным употреблением молодого вина, которым она сопровождается, и пораньше завалился спать. Угром, старший кузнец, воспользовался случаем и тоже закончил работу пораньше и ушел домой. Рабы предвкушали долгий отдых — и на тебе… Хозяйка окинула кузню равнодушным взглядом, от которого кухарки съежились и будто растворились в горячем, прогорклом воздухе, и, растянув губы в слащавую улыбку, направилась к Грону. Тот молча смотрел на нее. Она была миловидна, располневшая фигура все еще сохраняла форму. Полные, слегка вывернутые губы растянулись в призывную улыбку.
— Говорят, ты калечишь девушек, которые собираются с тобой поиграться, дорогой? — Она подошла к нему и стянула с него набедренную повязку, потом замерла, оценивающе разглядывая его фигуру. — Что ж, может, моей мохнатой киске это понравится, она так давно не чувствовала настоящего мужчину. — С этими словами хозяйка томно потянулась и, поигрывая бедрами, стянула с себя одежду. Когда платье мягкой кучкой упало на пол, она оглядела себя. — А ведь я красива, дорогой. — Она провела ладонями по бедрам, животу и приподняла полные груди. — Тебе нравится моя грудь, дорогой?
Грон разозлился. Он шагнул к ней и, схватив за грудь, повалил на наковальню.
— Вот здесь я бью молотом, милая. — Грон раздвинул ей ноги и сунул руку. Хозяйка вскрикнула. — А сейчас я буду бить чем-то другим, но ты, как слиток железа, будешь плющиться под моим инструментом, милая. — И он начал ее ласкать, грубо, резко, как ей, по-видимому, нравилось.
Она стала извиваться на наковальне, стонать, потом вопить. Когда она кончила последний раз, Грон резко оттолкнулся и шагнул назад. В кузне стояла тишина. Грон повернул голову и увидел хозяина. Тот стоял в дверях с всклокоченными волосами и смотрел, как его жена все еще корчится от наслаждения на его наковальне на глазах у всех рабов. Потом резко повернулся и вышел. Хозяйка судорожно всхлипнула еще раз и сползла на пол. Уставившись на Грона мутным взглядом, она подобрала платье, поднялась и, шатаясь, побрела к двери. В дверях она остановилась и прошептала:
— Ты за это заплатишь, — потом повернулась и нагишом вышла в ночь.
После той ночи жизнь Грона превратилась в настоящий ад. Хозяин не давал ему продыху весь день, а вечером появлялась хозяйка. Она возникала на пороге, когда хозяин опрокидывал на себя бадью, и провожала его нетерпеливым взглядом. Стоило ему переступить порог, она скидывала платье и неистово набрасывалась на Грона. После третьей ночи он понял, чего она добивалась. До сих пор она властвовала над всеми мужиками, которые встречались ей на пути. Она могла выжать мужика, как головку сыра, и, усмехнувшись, уйти к следующему, а могла милостиво одобрить его старания и позволить заснуть под ее жарким боком. И вот появился кто-то, кто сам довел ее до полного бессилия. Она не могла этого простить. Раздавить, растоптать Грона стало ее целью. Она жаждала этих любовных схваток, как наркотика. Грон, не успев отдышаться, попадал в объятия, дышащие страстью и ненавистью. Он был вынужден вспомнить все, чему обучила его Тамара. Он должен был каждую ночь изматывать, обессиливать эту женщину, чтобы хоть немного поспать, потому что с утра хозяин принимал эстафету своей жены. Но к исходу четверти он понял, что больше не выдержит. В эту ночь хозяйка ушла, когда восток уже начал светлеть. Ее шатало как пьяную, но она остановилась на пороге и бросила на Грона торжествующий взгляд. Когда в кузне появился хозяин, Грон поднялся и тяжело подошел к нему:
— Я знаю, хозяин, ты считаешься мастером по мечам.
Тот окинул его злобным взглядом и врезал кулаком по губам.
— Я не разрешал тебе говорить, раб.
Грон утер кровь и сплюнул сгусток.
— Я могу сделать меч, который перерубит твой.
Вся кузница замерла. Хозяин прищурился:
— Что ты сказал, раб?
— Я знаю секрет, как сделать меч, который с одного удара перерубит твой.
Хозяин задумчиво посмотрел на свой кулак.
— Это дорогой секрет, раб, и что ты просишь взамен?
— Вольную!
Хозяин вздохнул, окинул взглядом замерших рабов, подмастерьев, надсмотрщика, потом кивнул:
— Хорошо, если ты сделаешь такой меч, я дам тебе вольную.
Когда вечером хозяйка подошла к наковальне Грона, тот резко, без размаха врезал ей ладонью по лицу. Хозяйка взвизгнула и упала. Грон сплюнул и заорал:
— Пошла вон, сучка, достала! — И отвернулся.
Хозяйка ошеломленно поднялась на ноги и бросилась к выходу. А вся кузня провожала ее ухмылками. Грон получил отсрочку и шанс на выживание. Оставались пустяки — по памяти из подручных материалов изготовить булатный клинок. Или совершить еще какое-нибудь чудо. Для разнообразия.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!