Хирург возвращается - Дмитрий Правдин

— Где у вас гинекология?

— Во-о-он там! — показываю на родзал. — Только ваша пациентка пока спит.

— Что значит — спит? Мне сказали, что она буйствует, ведет себя неадекватно. У рожениц такое бывает!

— Извините, коллега, но ваша помощь несколько запоздала.

— Я прибыл, как только получил вызов! Что мне сейчас делать? Прикажете ехать домой?

— Подождите немного. Ей не так давно дали наркоз, так как она вела себя, мягко говоря, нервно. Возможно, когда проснется, вы ею и займетесь, — советую я.

— Ладно, я подожду! — кивает психиатр и идет в ординаторскую.

— Мальчик! Живой! Три двести! Семь баллов! — выходит из родзала усталая, но счастливая сестра-анестезист.

— А мама Аня как?

— Пока спит, а дальше видно будет.

— Тут психиатр нарисовался!

— Это замечательно! Его консультация не повредит.

Проблема исчерпана, и я возвращаюсь в свою комнату. Пытаясь заснуть, снова слышу хлопанье автомобильных дверей и пьяные, недовольные голоса. Но меня это уже мало волнует: опыт предыдущей бессонной ночи настоятельно рекомендовал мне залезть с головой под одеяло и не обращать внимания на посторонние шумы.

Как ни странно, ночь я провел довольно терпимо, можно даже сказать, выспался. Никто мне не мешал, если не принимать во внимание особо голосистую даму, что привезли на освидетельствование почти в шесть утра. Она орала так, что стая воробьев, ночевавшая на соседних деревьях, испуганно снялась с насиженного места и улетела от греха подальше.

Сегодня суббота, а значит, день нерабочий — но не для хирурга. С утра поднимаюсь в реанимацию. Осматриваю вчерашнего прооперированного мною пациента и отмечаю положительную динамику в истории болезни.

— Дмитрий Андреевич, вам заняться, что ли, больше нечем? — спрашивает дежурный анестезиолог Витя, крепкий парень лет тридцати.

— А что вас так смущает, Виктор Петрович? Я выполняю свой долг, вот и все. Вижу, дежурный травматолог сегодня не удосужился и пару строчек черкнуть.

— Зовите меня Виктором, не люблю, когда по отчеству — сразу как-то старше становлюсь. Мне заведующий передал, что вы в некотором смысле большой оригинал. В свой выходной день прийти и посмотреть больного? Это выше всяких похвал!

— Виктор Петро… извини, Витя, так это как раз нормальное отношение к своей работе! Святое дело осмотреть пациента после операции, и, — я многозначительно поднимаю палец, — не забыть сделать об этом запись. И не важно — суббота, воскресенье, праздничный день… Больные не должны от этого страдать!

— Полностью с вами солидарен, — весело смотрит на меня доктор. — Жаль, что, кроме вас, из хирургов этого никто пока не понимает.

— Пока жареный петух в одно место их не клюнет, и не осознают!

— Вот-вот, мы ей устали объяснять. Остальные-то врачи согласны, а Зинаида Карповна уперлась и ни в какую не желает перестраиваться. Все на нас кивает: раз, говорит, у вас лежит, то вы и пишите!

— Так, выходит, все дело в заведующей?

— А в ком же еще?

— Если дело только в ней, я попытаюсь этот вопрос решить.

— И каким образом, простите?

— Да обычным — поговорю с ней по душам. Насколько я знаю, она завтра как раз дежурит.

— Бесполезное дело! — усмехается Виктор. — Многие уже пробовали, только ничего путного не вышло.

Я не спорю, а, закончив писать, отправляюсь на хирургическое отделение. Предстоит еще осмотреть и перевязать своих больных, собрать перевязочный материал и вернуться в реанимацию для перевязки послеоперационных хирургических пациентов. Жаль, что я вчера не удосужился поинтересоваться у перевязочной медсестры, куда та складывает необходимые инструменты и где держит перевязочный материал. Пойди разбери в чужом хозяйстве, где что лежит! Нет противнее занятия, чем рыться в незнакомом перевязочном кабинете в поисках необходимого. У каждой хорошей сестры всегда есть свои запасы, и они, как правило, тщательно скрыты от постороннего взгляда.

— Добрый день, Дмитрий Андреевич! — Прямо у входа в хирургию я сталкиваюсь с перевязочной медсестрой Вероникой Селезневой. — Не спится вам на новом месте?

— Не спится. А вы почему тут спозаранку, сегодня же суббота! Случилось что?

— Ничего не случилось, доктор, у меня сегодня рабочий день. Мы, перевязочные сестры, работаем два дня через два. Сегодня я, а завтра Надя Багрова — вы ее пока не знаете. Иду в реанимацию перевязывать наших хирургических больных.

— Вы по выходным сами производите перевязки? — не верю я своим ушам. — Да еще в реанимации?

— Да, а что вас так удивляет? Большинство больных нуждается в ежедневных перевязках. У вас в Питере по-другому?

— Чуть-чуть иначе. — Я вспоминаю, как в свое дежурство по отделению сам перевязываешь, а после выносишь использованный материал, пропитанный гноем, калом, мочой, кровью, да еще вдобавок сам ворочаешь больных, так как единственная перевязочная медсестра по выходным отдыхает, а санитарок нет. Неужели еще остались у нас в стране такие места, где работают не как придется, а как должно? Похоже, остались, но только не в мегаполисе.

— Доктор, вам плохо?

— С чего вы взяли?

— Вы что-то задумались, как-то внезапно ссутулились, и вид у вас стал, я бы сказала, не совсем здоровый.

— Нет-нет, что вы! Все в полном порядке! Разрешите, раз уж я здесь, помогу вам с перевязками.

— Ой, Дмитрий Андреевич, не надо. Я сама управлюсь. Сейчас еще и Валя подойдет, чего-то она запаздывает сегодня.

— А Валя у нас кто?

— Валя — перевязочная санитарка, вы ее вчера видели. Мы в паре с ней работаем.

— У вас еще и санитарки по выходным дням в перевязочной работают? Просто какой-то осколок советской медицины, да и только!

— А в большом городе разве нет перевязочных санитарок? — слегка теряется девушка.

— В городе санитарок в ночное время и выходные днем с огнем не сыщешь!

— Посокращали всех? — жалостливо интересуется Вероника и, не дожидаясь ответа, добавляет:

— Нас тоже собираются с первого января сокращать. Еще, правда, официально не объявляли, но упорные слухи ходят. Вы у себя, в Питере, на этот счет ничего не слыхали?

— На этот счет не слышал, только у нас-то никто никого не сокращал. Просто люди за те копейки, что предлагают младшему медперсоналу, не идут к нам работать. У вас, видно, деваться некуда — вот и вынуждены люди наниматься в санитарки да уборщицы. А в Питере горожане за гроши не желают по ночам и выходным пахать, а гастарбайтеров пока не берут — вот и приходится все делать врачам.

— Да неужели? Что же, у вас врачи сами перевязки делают и больных развозят?