Истинная для проклятого - Владимиров

с которой пленный относился к ее плану, утверждая, что побег невозможен и не сулит ей ничего хорошего. В то время как Анна надеялась всем сердцем добиться успеха, он, видимо, в силу своего характера, уже давно смирился и опустил руки. Но она была другой. Даже если двери заперты, а единственный ключ от них лежит глубоко на дне океана, Анна все равно постаралась бы найти способ выйти из комнаты. Она не теряла веры. И хотя ее оптимистичный взгляд на жизнь нередко натыкался на скалы людского пессимизма, а неудачи снова и снова обрушивались на ее голову, Анна упрямо продолжала видеть хорошее даже в самое темное время. Она не подала духом, но пленный, впав в отчаяние, вставать не хотел.

— Потому что сбежать отсюда невозможно, — ответ пленного зародил в Анне новую волну раздражения.

— Нет ничего невозможного! — опровергла она его слова. — Если человек действительно хочет чего-то и делает все необходимое для достижения желаемого, то это становится вполне возможным.

Голос не ответил. Анна отвернулась от двери, от которой исходил холод, и перед тем, как уйти, пообещала:

— И я вам докажу, что права.

Анна двинулась вперед, дальше по коридору. Нужно было найти выход из этого замка, и чем быстрее, тем лучше.

Анна проходила мимо комнат, высокие двери которых были наглухо закрыты. Оставив за спиной комнату, где она пробудилась после сна, Анна увидела в конце коридора широкую уходящую вниз винтовую лестницу с узорчатыми перилами и резными столбами. Она бросила взгляд вниз, чтобы понять, куда вели ступеньки. Тогда ей открылся вид на хорошо обставленный широкий зал.

Анна стала спускаться по лестнице, удивленно оглядываясь на развешенные по стене картины, поражающие своей выразительностью, красотой и детализацией.

На одной картине, на которой Анна дольше всех остановила взгляд, был написан воин с выставленным вперед мечом. Лицо его было сосредоточенно, будто он размышлял о чем-то жизненно важном и не терпящем отлагательств. Позади воина виднелась желтая степь, а над облаченной в шлем головой простиралось ясное голубое небо с небольшими пушистыми облаками, сквозь которые прорезались яркие лучи солнца. Лезвие могучего меча сверкало на солнце, источая ослепительный блеск.

Каждая картина, мимо которой проходила Анна, задерживая на ней взгляд, была по-своему прекрасна и наполнена особым смыслом. Ее приятно поразил талант художников, способных передать кистью и красками столь теплые ощущения, от которых душа мгновенно покидала мрачный мир и устремлялась к досягаемым вершинам свободы.

Но чем больше она разглядывала картины, тем навязчивее становилась мысль, что все они вышли из-под кисти одного и того же художника. Поскольку главным героем на них был один и тот же воин, но в разных жизненных ситуациях.

Была и еще одна картина с участием того же воина, но от нее у Анны осталось не самое приятное ощущение. От кровавой жестокости изображенного на ней сюжета по телу побежали мурашки.

В позолоченной раме висело изображение горящей деревни. Густой дым черным столбом подымался к затянутому тучами небу. Оставшиеся без дома жители с измученными и испуганными лицами в панике бежали по направлению к лесу, в котором, вероятно, искали защиты. Детские башмаки одиноко лежали на земле рядом с тем же воином, что был изображен на остальных картинах. И хотя Анна не могла видеть его лица, спрятанного за шлемом, но отчетливо ощущала холодную жестокость и неумолимую алчность, которые от него исходили. Глаза воина блестели беспощадностью, свойственной тому, кто утратил живую душу, человеческое достоинство и доброту.

Воин стоял в луже крови и грязи. Но кровь принадлежала не ему, на нем ранений не было. Зато справа от него на испачканной кровью траве лежали десятки трупов, насмерть пронзенных его мечом. Бездыханные тела были разбросаны по всей территории деревни, пылающей адским огнем. И Анна невольно почувствовала, что во всем виноват был он. Воин. Он стал причиной бед и страданий несчастных жителей деревни.

Анна не отрывала испуганные глаза от картины. Что-то отталкивающее, неприятное и в тоже время притягательное было в ней. Она не понимала, что за странное чувство поселилось в ее сердце. То ли отвращение к этому воину, то ли ненависть за злость по отношению невинным людям. То ли то, что мы чувствуем, видя нечто знакомое, но не можем вспомнить почему оно знакомо нам.

И в этот момент в голове девушки зазвучала донимавшая ее в последнее время музыка. И сердце Анны вспыхнуло жаром ослепительного света.

Анна слабо подняла руку, которая стала такой тяжелой, словно была сделана из стали. Больно ущипнув себя за плечо, она заставила себя закрыть глаза и отвернуться от картины, которая так необычно влияла на нее.

Быстро спустившись вниз, она более не оглядывалась на другие картины с участием воина. Ей стало страшно настолько, что сердце бешено заколотилось в груди, грозясь в любой момент остановиться и оборвать ее жизнь. Открыв глаза, которые по неясной ей причине были влажными от проступивших слез, Анна увидела перед собой огромную дверь.

Девушка стояла в просторном зале. Несмотря на утреннюю пору за пределами замка, здесь царила сумрачная тьма. Шторы были задернуты, и сквозь них почти не проникал свет. От этого казалось, что на дворе все еще ночь.

С потолка свисала хрустальная люстра с отверстиями, где должны находиться свечи и с длинными стеклянными каплями, подобными красочным сталактитам. Камни переливались и блестели, подозрительно напоминая настоящие мелкие бриллианты.

Посреди зала прямо из мозаичного пола росло крупное дерево с извилистым узловатым стволом, возвышающимся над окружающей обстановкой, как черный одинокий вулкан. Его голые высохшие ветви, обломанные, будто от грозовых порывов ветра и опущенные, словно под тяжестью грусти, выглядели жалко и вызывали в Анне чувство сострадания. А кора дерева была исхудалая, шершавая и обглоданная долгой жаждой по жизни.

Анна опешила. Она смотрела на дерево, не понимая, что оно здесь делает. Почему такое огромное растение растет прямо в доме?

Девушка приблизилась к дереву и внимательно оглядела его, приглядываясь к каждой скрученной веточке. Что-то завораживающее и притягательное было в этом растении. И это «что-то» неясно манило Анну, заставляя ее сделать шаг вперед и протянуть к дереву тонкую руку. Так она и сделала. Ее красивые утонченные пальцы коснулись шершавого ствола, который, казалось, был мертв вот уже несколько столетей.

Ладонь неожиданно ощутила исходящий от дерева жар. Легкая дрожь пробежала по ее телу, когда она почувствовала сердцебиение. Но не свое, нет, ее сердце так не билось.

Тук-тук… Тук-тук…

Ровная пульсация сердца шла от дерева. Оно вовсе не безжизненное, как могло показаться с виду.