Всё, чего ты хотела - Луиза Саума

что она сходит с ума. Она рассуждала так. Люди совершают всякие странные поступки: убивают друг друга, затевают войны, держат в качестве домашних любимцев змей. В сравнении с этим ее эксперимент – пустяк. Некоторые, как, например, чертов придурок Роберт Коэн, даже бросают детей. Она и в мыслях не называла его отцом, потому что почти все воспоминания о нем как об отце давно сгинули в темных, неведомых областях мозга. Остались лишь крошечные расплывчатые намеки: Роберт Коэн читает ей книжку, укладывает ее спать, царапает ей щеку своей щетиной, причиняя боль и радость. Вот и все. Остальное стер Смог.

«Неужели я уже тогда, в пять лет, была такой дрянью?» – думала она.

«Но как ты об этом догадался? По каким признакам?»

Айрис уснула, лишь когда сквозь жалюзи проник ярко-белый солнечный свет.

Она проснулась около полудня: за окном шелестело на ветру дерево. По нему можно было точно сказать, какое сейчас время года. Лучше всего оно выглядело весной, когда на нем распускались бледно-розовые цветы. Хуже всего – зимой, когда превращалось в окостеневший голый скелет. Сейчас дерево начало ронять свои пылающие желто-бурые листья. Айрис всегда замечала эти перемены, но никогда раньше не признавала, что они будят в ней такие разные чувства – надежду, горечь потери, восхищение. «Зато теперь, когда я одна, я могу точно это оценить», – подумала она, но тут же легла снова в постель, отключила от зарядки мобильник и следующие два часа потратила на всякую дребедень в интернете.

Бо́льшую часть дня она так и провалялась, читая все подряд в телефоне, потом на ноутбуке, потом пялясь в телевизор. В душ пошла только около четырех часов, со стыдом думая о тех, кто к этому времени успел пробежать пятнадцать километров, встретиться с друзьями за бранчем и по воскресной традиции поставить запекаться мясо с приправами и всем что положено. Те, кто вел себя правильно, сейчас наслаждались заслуженным отдыхом, в отличие от нее, которая едва проснулась. Они вывесят фотки своих достижений: веселые красивые лица родных и близких, радующихся жизни, с хештегами типа #воскресныетусовки, #нашакомпания, #лучшиедрузья.

Целый день она не выходила из квартиры. Еды в доме почти не было, но она обошлась. На обед съела яичницу с черствым тостом, на гарнир – ломтики огурца с солью и ложку арахисовой пасты. На ужин – обжаренный рис с яйцом. Желудок остался полупустым, но ей хватило. Хорошая тренировка перед Никтой. В условиях договора были слова:

Несмотря на то что мы ставим своей целью обеспечить всех участников вкусным и полноценным трехразовым питанием, оно будет относительно умеренным по сравнению с тем, к чему они привыкли на Земле. Продуктов животного происхождения в наличии не будет. Вся пища будет растительной и органической и состоять в основном из продуктов, выращенных на нашей ферме.

Ну, по крайней мере, она станет непритязательнее, что само по себе достойно. Как Будда. Веган! На Земле вегана из нее не получилось бы.

Она выключила свет.

Завтра надо купить продуктов.

Как-то ночью ей не спалось, и она решила пройтись до старого центра Лондона. Раньше она никогда не ходила туда пешком, во всяком случае из Клэптона. Она сверилась с мобильником: до Оксфорд-сёркус было чуть больше восьми километров. Ей по силам. Прислушивайся к интуиции. Она надела толстые носки и прямо на пижаму натянула старые спортивные штаны и стеганую куртку.

Темную пустынную улицу оживлял только птичий щебет. Айрис пошла к сторону Нижней Клэптон-роуд, где уже попадались люди: проезжали мимо в машинах, сидели в автобусах, торопясь к слишком ранней утренней смене. Ей встретились два человека: рабочий в комбинезоне и тяжелых ботинках и сумасшедшая, бормотавшая что-то себе под нос. Правило 4: «Делай то, чего обычно не делаешь».

– Здравствуйте, – обратилась к женщине Айрис.

Женщина остановилась, удивленно вытаращив глаза. На ней было наверчено много слоев одежды, одна вещь поверх другой, все разного цвета и из разного материала. Процентов на шестьдесят она состояла из тряпок и только на сорок оставалась человеком.

– Он все ближе, он все ближе, – сказала женщина, уставившись на Айрис и одновременно бродя взглядом где-то в потустороннем мире.

– Кто ближе? – спросила Айрис.

– Сама знаешь. Конец.

– Конец света?

– Не, подружка. Не говори глупостей. Конец ночи.

– И правда. Хорошего вам дня.

– И тебе, милая!

Айрис продолжила путь. Ей не спеша перешла дорогу лиса. После Хакни-Даунс Айрис свернула в район Далстон. Магазины были еще закрыты, хотя на некоторых горели неоновые вывески. Мимо проносились, шурша шинами, автомобили. Обычно, если она шла пешком одна, то слушала музыку или какой-нибудь подкаст, но сейчас просто вбирала в себя звуки жизни. Каждая птица выводила свою трель. Удивительно, что они поселились здесь, в городе, а не среди зеленого раздолья полей. Должно быть, привыкли, как и Айрис.

Из района Хакни она переместилась в Ислингтон и двинулась по Боллс-Понд-роуд и Эссекс-роуд, где улицы выглядели вылизанными и пахло деньгами. Над Хакни тоже витал дух богатства, но не так ощутимо. У входа на станцию «Энджел» было на удивление многолюдно. Служащие банков в костюмах безупречного кроя ехали на работу в Сити. Кто рано встает, тому платят больше всех; кто рано встает, тому платят меньше всех: банкиры, строители, пекари и уборщики, а между ними – никого, кроме Айрис.

В Клеркенвелле стояла мертвая тишина. Все архитектурные и конструкторские бюро были закрыты. Жители квартала, известные своим тонким вкусом, еще только просыпались. Мимо пробежала одна из них – блондинка в черном спортивном костюме. Она казалась такой чистой, что можно было, не задумываясь, есть у нее с руки. Это каким надо быть праведником, чтобы выходить на пробежку до восхода солнца! Некоторые коллеги Айрис это проделывали. И даже если они были отвратительными людьми или на выходных принимали наркотики, все равно смотрели на других сверху вниз.

Она дошла до Холборна, и народу на улице прибавилось, но не намного – настоящая жизнь начнется здесь через час. Ногам было жарко, особенно между пальцами, подмышки взмокли, но Айрис не чувствовала усталости, только жажду. Около Тоттенхэм-Корт-роуд она купила бутылку воды, осушила ее и продолжила путь от Оксфорд-сёркус в центральный квартал Мейфэр, один из самых богатых в городе. Кто, черт побери, здесь живет? Люди, для которых деньги – как вода из-под крана: пей сколько хочешь и не думай о цене. Только они не пьют воду из-под крана.

Когда она дошла до Гросвенор-сквер, небо приобрело призрачный бледно-голубой цвет. На площади царила тишина. Птичий гомон стих, даже больные хромые голуби не издавали ни звука. Айрис остановилась возле входа в старое здание американского посольства – оно