Империя для русских - Владимир Махнач

Но японцев можно понять – их 130 миллионов. А для жизни – маленькие острова и скалы. У нас места куда больше, чем у голландцев, датчан, немцев, но «демократическая Россия» предпочитает мучиться в многоэтажных норах.

Около 20 лет назад английские биологи провели эксперимент на довольно миролюбивых черных крысах. Их поместили в необычайно плотную среду, разделенную на клетушки, подобные современным квартирам – «хрущебам» и «лужковкам». Пищи, воды, света, воздуха вполне хватало, но крысы посходили с ума. У них началась эпидемия небывалой агрессии: убийства и даже изнасилования, чего вообще не бывает в животном мире.

У людей хронический стресс, нервное истощение – одна из главных причин сердечно-сосудистых, онкологических, гастроэнтерологических заболеваний, роста преступности и самоубийств, не говоря уже о неурядицах в личной жизни. Мы, конечно, не крысы, но это означает лишь то, что мы вынуждены напрягать волю и разум, дабы не обижать соседей, соотечественников, живущих рядом с нами.

Новое никогда не борется со старым. Борются разные формы нового, а старое уходит само. И любая реставрация – это не возвращение к старому, а еще одна форма нового.

Когда наша бывшая страна вновь станет нашей страной, перед воссозданным русским национальным государством встанут три исторические задачи, без решения которых невозможно долговременное противостояние как Западу (точнее Северо-Западу, или Океании), так и Востоку (точнее Юго-Востоку, или Остазии):

1. Воспитание незыблемого национального духа, имперской консолидации.

2. Восстановление нормальной рождаемости, когда численность русской этнической популяции сможет удваиваться каждые 30 лет, как это делают чечены, албанцы и афганцы.

3. Обеспечение наивысшей производительности труда, эффективности производства и качества продукции.

Когда идея овладевает массами, она становится материальной силой. Наша страна – Север (точнее Северо-Восток, или Русская империя) должна иметь наилучшую структуру власти и управления, наилучшую систему воспитания и образования, наилучшую организацию экономики, включающую понятие имперского качества – имперское не должно быть плохим. Это касается и жилища, и городской среды, в которой должна жить в современном обществе основная масса населения. Каким же должен стать русский город – город победившей Русской империи, чтобы в наибольшей степени соответствовать интересам нашего народа? Наша цель – восстановление русского образа жизни как цивилизации пригородного типа, с городским набором рабочих мест и учреждений культуры и традиционным укладом быта.

Эталон русского традиционного образа жизни, при котором у русских была нормальная рождаемость, веками перекрывавшая все бедствия и потери, – старообрядческие общины в Латинской Америке. Там ни в одном доме нет телеящика, но зато по 5 и больше детей, в каждом доме – трактор, у каждого мужика – автомат (от лихих людей). Вспомним «Лад» Василия Белова…

Регенерация русского города – это воссоздание таких условий для жизни, чтобы наш народ снова смог стать демосом – организованным, структурированным обществом, а не разрозненным перекати-полем и снова начал плодиться и размножаться. К началу XXII в. население Русской империи в границах СССР 1984 г. должно превысить 1 миллиард человек, в том числе около 800 миллионов русских (православных великороссов, малороссов, белорусов и казаков).

Односемейное домохозяйство, или домосемейство обеспечивает здоровый образ жизни, когда свободное время и взрослых, и детей тратится не на безделье, именуемое сейчас «балдежом», и не на просмотр телеящика, а на работу на огороде, физическую нагрузку, продовольственное самообеспечение, экономию на втором жилище (даче), включая время и силы на дорогу на эту дачу. Семейная усадьба – это «школа № 1», в которой дети не бездельничают, а врастают во взрослую жизнь в совместном труде со старшими. Здесь многое делается своими руками – развивается мастеровитость взрослых и детей. А это не только физическое, но и умственное развитие. Даже для физической культуры усадьба с надворными постройками и чердаками не уступит спорткомплексам Никитиных и Скрипалева.

Для восстановления нормальной рождаемости необходимо, чтобы как можно больше женщин получили возможность надомной работы. Русская женщина – великая труженица: и пряха, и ткаха, и в своем огороде, и на барском поле, и на «колхозном». Но работая на фабрике или в конторе, надо тащить детей в детский сад, а при надомной работе дети весь день при матери. Компьютер с интернетом создают возможность для надомного труда в большей части непроизводственной сферы, а хорошие дороги с всепогодным твердым покрытием – для значительной части производственной сферы. Недостаток надомничества – понижение коэффициента сменности в использовании оборудования, достоинства – не надо производственных помещений, само собой происходит воспитание внутренней дисциплины, возникает возможность участия детей в работе матери.

Интересно, что до революции были Иваново-Вознесенские ткачи, а не ткачихи, то есть женщины ткали и пряли дома, в деревне, а на ткацкой фабрике работали мужчины. Когда Иваново перестало быть Иваново-Вознесенском, появились ткачихи (ведь Иваново – город невест, часто так и не выходивших замуж). Советская власть всеми мерами, от экономических до пропагандистских, стремилась вовлечь женщин в производство за пределами домашнего хозяйства. Это называлось «раскрепощением». Но в народе говорят: баба – это хорошая русская женщина, которая выполняет тяжелую грязную работу. Вместо раскрепощения русскую женщину погрузили в эту грязь, сделали советской бабой.

Женщина может родить до 20 раз, реально в русской семье в конце XIX в. рождалось в среднем 10 детей (от 5 до 15). Если муж из деревни регулярно уходил на заработки (отходничество), то среднее число детей падало вдвое – с 10 до 5. В семьях православных священников, где не признают насаждаемого антирусской «демократической» властью «планирования семьи», и сейчас детей не меньше, чем в старину. Отсюда задача восстановление традиционного семейного уклада, формированию которого должен служить русский город и русский труд.

Во все времена у всех народов в здоровом обществе наипервейший гражданский долг полноценного мужчины – защищать отечество с оружием в руках; наипервейший гражданский долг полноценной женщины, способной произвести на свет здоровое потомство, – родить и воспитать как можно больше себе подобных, принявших наследие отцов и традиции предков.

Чтобы успешно функционировать, город должен иметь наивыгоднейшую структуру организации – основу общественного самоуправления, корпоративной жизни и систем жизнеобеспечения. Ступени городской структуры, соответствующие радиусу доступности и числу жителей (или односемейных домовладений) – это разные уровни обеспечения социально-бытовыми и культурно-просветительными учреждениями. Естественно, чтобы они соответствовали уровням муниципального самоуправления.

Если взять за основу средневековый Новгород, то город в 35 тысяч жителей включает 5000 дворов и состоит из 100 приходов по 50 дворов. Город разделен на 5 концов по 1000 дворов, включающих по 20 приходов. Москва в начале XIX в. также делилась на части приблизительно по 1000 дворов, включающих приходы по несколько десятков дворов. Видимо, дезурбанистический город должен делиться на районы в 30–50 тысяч жителей, а районы – на микрорайоны, включающие около 1000 дворов. Необходим и более низкий, первичный уровень муниципальной организации и самоуправления – «уличанский», соответствующий сельскому сходу, в несколько десятков дворов. Наряду со сферой обслуживания, школами, поликлиниками, отделениями полиции и церковными приходами, необходимы «дома культурного досуга» с клубами по интересам, кружками, физкультурными залами. Для охраны порядка необходимо возродить «бригады содействия полиции» – они могут формироваться на основе военно-физкультурных клубов.