Империя для русских - Владимир Махнач

Необходимо принять жесткие меры по прекращению роста крупных и крупнейших городов. Так как главная причина роста городов – создание новых рабочих мест в градообразующих отраслях (в каждом городе эти отрасли свои: где-то это промышленность, а где-то, например, в современной Москве – чиновничьи конторы), то чем крупнее город, тем жестче должны быть экономические санкции за создание в этих отраслях каждого нового рабочего места, чтобы против роста городов работал фактор себестоимости и конкурентоспособности продукции. Ведь именно градообразующие отрасли влекут за собой шлейф роста рабочих мест в отраслях социально-бытового и культурно-просветительного обслуживания.

Мы должны добиваться расчленения мегаполисов: для начала – административного, а затем – градостроительного. Мегаполисы поглотили много населенных пунктов. Их вполне можно восстановить, а потом – отделить друг от друга парковыми посадками.

Нам следует осознать, что строительный комплекс, превративший в рабов и самих архитекторов, и обитателей наших городов – одна из самых опасных антинациональных структур. Строительный комплекс, вместе с ориентированными на него чиновниками, приобрел черты антисистемы – злокачественного образования, сеющего хаос, делающего среду обитания непригодной для жизни. Пора добиваться изгнания строительного начальства из городской администрации и, уж конечно, с выборных должностей. Строители, как и мелиораторы (вспомним поворот северных рек!) могут быть только исполнителями, но не должны допускаться к принятию решений.

Необходим общественный контроль над проектированием и принятием решений в градостроительной, архитектурной и строительной сфере. Причем независимые общественные организации должны не только участвовать в обсуждении, но и иметь «право вето». Конечно, общественность – это не только и не столько «бабушки на лавочке», хотя и они незаменимы в деле контроля за выполнением принятых решений, в недопущении произвола властей. Это в первую очередь независимые профессионалы и любители высокого класса, не состоящие в подчинении у тех, кого они должны контролировать.

Нужно прекрасно представлять, как выглядел раньше ваш собственный город. Это дело семьи и муниципальных властей – альбомы, открытки, календарики родного города в его первозданном, традиционном виде. Это дело учителей истории, обществоведения, географии, художественной культуры – русский город был исчерпывающе представлен на школьных уроках. Уже в детском саду русские дети должны представлять себе настоящий русский город. Не мы, а они будут в нем жить – граждане XXI в.

Конечно, решить проблемы русского города, который в XX в. перестал быть русским (так что мы теперь живем в нерусском городе), можно будет лишь тогда, когда будет решен главный вопрос – вопрос о власти. Русский город может существовать только в нашей, в русской стране. Но борьба за русский город – это одно из направлений борьбы за будущее русского рода, одна из задач русского национально-освободительного движения.

Российская деструкция XX в. и потрясения, которые эта деструкция периодически вызывает, обусловлены тремя основными факторами. На их фоне все прочие факторы (наличие революционных партий, удачные и неудачные войны, участие в коалициях, иностранная помощь, в том числе активная иностранная помощь тем или иным деструкторам) – факторы незначительные, в силу чего в масштабе истории культуры ими можно пренебречь.

Первый из трех основных факторов – вступление русского и нескольких других видных этносов России (т. е. большинства населения страны) в фазу этнического надлома. Через фазу надлома проходят все без исключения этносы. Этнологический фактор для истории культуры – внешний. Он, безусловно, объективен.

Второй фактор – русское западничество. Исторически этот фактор складывался как субъективный. Однако западничество в России начинает свою историю еще до начала фазы этнического надлома, становится данностью, постоянным фактором русской жизни в акматической фазе этногенеза на рубеже XVII – XVIII столетий, поэтому сейчас этот фактор надо рассматривать как объективный.

Третий фактор – наличие в русской культуре XIX – XX вв. антисистемы. Антисистемы не имеют иных, кроме деструктивных, проявлений. Они приходят и уходят, пересекают не только национальные и государственные границы, но и границы великих культур. Следовательно, они проходят через историю народов в разных фазах этногенеза и по-разному воздействуют на тот или иной этнос. Антисистемы может не быть, она может «сгореть», границы ее бытования в истории не совпадают с этническими фазами, не совпадают они и со временем жизни великих культур.

Таким образом, антисистема – фактор субъективный, но от этого не менее реальный в конкретном воздействии на историю народа, культуры, страны.

Начнем с него, так как оно сложилось более чем за столетие до вступления русских в фазу надлома, и прежде всего оговоримся, что мы называем западничеством. В строго научном смысле западничество без кавычек – течение философской и общественной мысли середины XIX в. (период споров западников и славянофилов). Оно весьма непродолжительно по времени жизни и по воздействию на общество, охватывает всего лишь два поколения мыслителей и политических деятелей.

Однако западничество (как, кстати, и славянофильство) еще с конца прошлого века трактуется публицистами весьма расширительно. Иногда это происходит в полемическом задоре, иногда по злой воле, ради искажения исторических воззрений оппонента, часто по безграмотности.

Мы не склонны ни в коем случае подразумевать под западничеством стремление к социально-экономической или политической модернизации России и отдельных сторон ее жизни. При ближайшем рассмотрении такая модернизация может вовсе и не быть западнической, а, наоборот, представлять собой нечто традиционалистское, что не всегда заметно. Западничество не есть заимствование отдельных черт, форм, проявлений, даже имеющих четкое адресное происхождение, привязанных конкретно к национальной традиции одной из стран европейского Запада. Такое заимствование следует рассматривать в парадигме культурных влияний. На протяжении всей мировой истории подобные влияния оказывали друг на друга самые различные страны и, кстати, великие культуры тоже.

Под западничеством мы подразумеваем стремление представителя этой тенденции перейти целиком в своих вкусах, воззрениях, системе мышления (в том числе социально-политического) в другой великий культурный ареал, перейти из восточнохристианской культуры (к которой принадлежат, в частности, русские и большинство этносов России) в западнохристианскую, в культуру Запада. Западничеством мы также будем считать стремление переместить Россию из ее суперэтнического ареала в другой – западный.

Исходя из вышесказанного, мощное влияние культуры итальянского Возрождения на русскую культуру в конце XV в. в царствование Ивана III или в конце XVI в. в годуновскую эпоху не может считаться западничеством. Более того, в русском обществе и культуре до эпохи Петра I никакого западничества, как постоянного фактора, нет. К сожалению, очень часто (это – традиция еще прошлого столетия) западниками числят исторических деятелей-реформаторов, хотя они оставались людьми своей культуры.