Фальдийская восьмерка - Андрей Андросов

Брак выслушал Тордена с каменным лицом, но, к своему удивлению, не испугался. Ожидал чего-то подобного. Да и чего бояться? Угрожает и ладно. Лишь бы помог выбраться, а там их пути разойдутся навсегда. Разве что палец, невинно пострадавший во имя шаргова правила, было жалко.

– Я не про это спрашивал, но спасибо за пояснения.

– К твоим услугам.

Торден прошелся по мостику, собирая в сумку разномастный хлам, после чего перекинул через плечо бухту веревки и откинул люк.

– Я вниз, готовить гостям теплый прием. А ты отправляешься на крышу.

– Опять? – удивился Брак, – Зачем?

– Послушал бы меня сразу, не пришлось бы два раза ходить, – Торден спустился до середины и продолжил, – Сгребешь все, что может гореть, зальешь водой и устроишь такой дымный столб, чтобы даже самый слепой ублюдок в сте...

Люк захлопнулся, оборвав громилу на полуслове, но основное Брак услышал. И выругался.

Глава 8

– Откуда вино? – озадаченно спросил калека, – Я обыскал всю палубу, все каюты, но вина не нашел.

Усталый, но довольный Торден скинул с плеч воняющую гарью и покрытую грязными разводами куртку, после чего любовно провел рукой по батарее пузатых бутылок на столе. Одну из них он уже успел в три глотка опустошить и заметно повеселел.

– Сразу видно наземника. Можете разглядеть у дождевого червя яйца, но поднять взгляд повыше мозгов не хватает, – вежливо пояснил он, – Сундуки в каютах, они же койки. В них хранится самое ценное барахло. В моем случае – вот эти красавицы.

Вино Брак пробовал всего пару раз, сходу невзлюбив напиток за дороговизну и кислый вкус. Клановые в принципе отдавали предпочтение пиву и самогонке, хотя любители воздать должное доминионским виноградникам среди них тоже встречались. Сима и Сельма, например, частенько выгоняли из трака мужиков и уединялись с бутылочкой, после чего доносящееся изнутри шушуканье медленно сменялось подвыпившим смехом и обрывками непристойностей.

Однако, принесенное Торденом вино парню понравилось, несмотря на то, что перепало ему немного. Сладкое, с незнакомым цветочным ароматом, от него становилось тепло душе и телу. Будто жидкого солнца пригубил, закатного, мягкого и согревающего.

– Что это за вино? – спросил он, едва стакан опустел, – Островное? Я никогда не пробовал ничего подобного.

– И не попробуешь, – ухмыльнулся Торден, любуясь этикеткой с улыбающимся солнцем, – Это канторское, с моей родины. Островное по сравнению с ним – пропахшая помоями кислятина. Но не попробуешь ты его по другой причине.

– Дорогое? – спросил Брак, косясь на крышу.

Костер наверху разгорелся уже вовсю, жадно пожирая хвойные лапы и деревянные панели, так что от крыши ощутимо тянуло теплом.

– Даже бесценное. У того, что нельзя купить, нет цены.

– Как знания, – кивнул Брак, – Когда пойдет дождь, например.

– Ты знаешь? Удивлен, что в этой дыре кто-то про это слышал.

– Я собираю истории.

Брак понятия не имел, о чем речь, но Торден в ответ на его слова кивнул и протянул бутылку. Калека отказываться не стал.

– Вино… Оно с фамильных виноградников. Их заложил еще прадед со словами, что виноград с этих склонов всегда будет приносить счастье, – канторец криво улыбнулся, – С его легкой руки сорт и получил свое название – ”Счастливый”, а вино из него – “Счастливое вино”. Не продаётся. Сестра присылает мне ящик дважды в год, по старой памяти.

Он подкрутил вентиль на лампе, разогнав тени по углам, и закурил.

– Кантор – это ведь на Талензе? – спросил Брак, – Западный полуостров.

– Не вздумай ляпнуть такое при других канторцах. Кантор не имеет отношения к той клоаке, которую называют Старым Светом. Имей в виду, я говорю на полном серьезе. Такая ошибка может запросто стоить тебе вызова на дуэль или кровной вражды на десяток поколений. Хотя, скорее всего закончится все обычной потасовкой.

Брак собрался было возразить, что Таленза это просто название материка, но промолчал. У всех в голове есть свои маленькие заморочки. Маленькие заморочки у большой группы людей сливаются в большие. У целой страны они, должно быть, давно переросли в размерах весь Западный Заслон. Ни к чему дергать драка за хвост. Вместо этого парень сменил тему, задав давно назревший вопрос:

– Чем вообще занималась “Помпезная Вдовушка”? Я уже понял, что это не цеп работорговцев и не исследователь. Кто такой старик в большой каюте? Ваш наниматель?

Торден задумчиво проводил взглядом клуб табачного дыма и покачал головой.

– Скорее, головная боль. Ему не хватило бы средств, чтобы меня нанять. Все, что ты здесь видишь, включая цеп – собственность Аркензо. А если быть точным, то Краатена До-Аркензо.

– Смешное имя, – заметил Брак, – Вы тоже его собственность?

– В некотором роде. А имя кажется смешным лишь для дикарей. Приставка “До” означает “Владелец”.

Брак допил вино из кружки, в голове приятно зашумело.

– Владелец Аркензо. Это ведь один из доминионов?

Торден кивнул. Взвесил на руке холщовый мешок, куда он сгребал все найденные на цепе кри и монеты, после чего принялся запихивать его в недра рюкзака.

– Я здесь как раз на такой случай. Цеп и людей не вернуть, но Краатен сам был рад выкинуть эту рухлядь на Гардаш, пусть и вместе со своей любимой игрушкой. И теперь мне предстоит возвращать обратно все, что имеет смысл возвращать.

– Под игрушкой вы подразумеваете старика? – спросил Брак. – Кто он такой? Я предположил, что ученый. Из Коллегии.

Про Коллегию он ввернул наобум, некстати вспомнив Фолдиса и его дочь. Она как раз собирала истории для какой-то кафедры. Накатила тоска, даже вино будто потеряло часть своей теплоты и стало отчетливо отдавать гарью.

– Из Академии. Коллегия это на Гардаше. Но да, ты снова угадал. Знакома игра под названием “Бросок в пустоту”?

Брак помотал головой. Окунул в уже наполовину опустевшую канистру тряпку и кинул ее на стол. По мостику поплыл кислый запах эйра, а жар от потолка стал куда терпимее. Торден пододвинул тряпку ближе к себе и тоже продышался.

– Хорошо горит. Зарево в темноте далеко видно будет. Главное – цеп раньше времени не спалить. – канторец усмехнулся и резким движением кинул в стену нож. Тот ударился рукояткой