Три мушкетерки - Арина Ларина

Видимо, последнюю фразу Лена выпалила вслух, так как таксист с интересом уставился на нее в зеркальце заднего обзора.

– За дорогой следите! – рявкнула пассажирка и горестно вздохнула.

Жизнь не складывалась.

Свадьба гуляла с купеческим размахом.

– Главное, чтобы тамада не напился и народ не передрался, – со знанием дела прошептала Ленка, усаживаясь с невестой в лимузин.

Ее мощный бюст был перетянут ленточкой с надписью «свидетель», и обладательница столь почетного на свадьбе звания изо всех сил старалась оправдать доверие. Ленточка ей чрезвычайно нравилась, поскольку очерчивала и без того изумительный рельеф, выделяя контур Ленкиных прелестей и делая его сногсшибательным.

Свидетель со стороны жениха оцепенел, глядя на таранившую дверь свидетельницу. Нагнув голову с замысловатой прической, она, как носорог, ринулась в машину и хищно оглядела свидетеля.

Для одинокой девушки любой мужчина – повод присмотреться. Мало ли… Одиночество – величина переменная.

– Вау, – пробасил «повод». – Толик. Свидетель. Буду ручаться за жениха. Если что – все претензии ко мне.

– Ну, по невесте претензий не возникнет, – кокетливо пообещала Лена, отметив, что свидетель крупный, приятный и веселый. Такие ей нравились. – А я – Лена. Рада познакомиться.

– А уж я-то как рад. Эх, жаль, к нам жениха с невестой посадят – они только мешаться тут будут. Ну, делать нечего, придется их потерпеть. Но это временно. Мы ведь найдем возможность пообщаться тет-а-тет? – Толик подмигнул ей и послал воздушный поцелуй.

«Что-то больно резвый, – озадачилась свидетельница, пытаясь углядеть, есть ли у него на пальце обручальное кольцо. – Хотя мне после Яна даже медведь в спячке может резвым показаться».

Свадьба – событие неоднозначное. Кому радостно, кому грустно, кому просто завидно.

Когда молодые обменялись кольцами, напряжение спало. Самое главное свершилось. Гости радостно загомонили, предвкушая застолье. Новоиспеченный тесть радостно потирал руки, словно цыган, сбывший с рук хромую клячу. Мать невесты улыбалась абсолютно счастливой улыбкой, поглаживая зятя по рукаву пиджака. Юлия Карловна пустила слезу и мотала головой, как опоенная лошадь. И было совершенно непонятно: то ли она не может справиться с наплывом позитивных эмоций, то ли у нее тщательно скрываемое горе.

– А где Кочерыжкина? – прошептала Вика, растерянно оглядываясь.

– Заболела. Утром мне звонила, извинялась. Говорит, до тебя не смогла дозвониться. Голос и правда был до жути гундосый, – махнула рукой Ленка и в сотый раз напомнила, резко сменив тему: – Когда станешь бросать букет невесты, целься в меня!

Разумеется, когда букет наконец был брошен, мадемуазель Ковальчук приняла подачу, словно баскетболистка, в прыжке обойдя соперниц и чуть не посшибав их, как кегли. Помахав букетом свидетелю, она прижала добычу к необъятной груди и загадала желание: «Я выйду замуж и буду счастлива».

Конкретизировать свои мечты Лена боялась. Мало ли что.

Толик был обходителен, внимателен и даже слегка навязчив. Когда новобрачных фотографировали у очередного памятника и половину ящика шампанского уже выпили, его ухаживания достигли кульминации. Создавалось ощущение, что он торопится пройти все стадии на быстрой перемотке.

«Куда он торопится-то, интересно? – удивлялась Ленка, целомудренно отталкивая руки свидетеля, ежесекундно лезшего то ленточку поправить, то декольте подтянуть. – Может, у него, как у Золушки, времени лишь до полуночи, а потом он превратится в крысу или в тыкву?»

Сомнения развеяла щуплая блондинка, ухватившая Толика, едва свадебный кортеж с нагулявшимися по памятным местам новобрачными прибыл в ресторан.

– Зая, – просюсюкала она, – как покатались? Я тут совсем заскучала. Зря ты согласился быть свидетелем. Так бы вместе сели, а теперь я буду одна. И ко мне начнут приставать мужчины. – Она хихикнула и хозяйским жестом ущипнула Толика за толстую щеку.

Он воровато покосился на Ленку и что-то такое изобразил бровями.

«Весь праздник испортили», – подумала она и принялась более пристально разглядывать гостей.

Пригласив ее на первый же танец, Толик с места в карьер попросил телефон.

– Зачем? – обалдела Лена. – Ты ведь женат!

– Здрасьте! – заржал он. – И что теперь – налево не ходить? Или ты очень правильная?

– Я очень правая, поэтому со мной налево не получится, – поджала губы Ленка.

Мужчины вокруг нее ударялись в крайности, но хотелось золотой середины. А где бродила эта золотая середина, было неизвестно.

«Этак я, как тетка, старой девой останусь», – расстроилась Ленка.

Для счастья было недостаточно внешних данных, правильного подхода к решению проблемы и желания это счастье получить. Видимо, не хватало капельки везения. И когда эта капля капнет – никто не знал. Она могла упасть и в глубокой старости на лысое темечко. Только не факт, что тогда она будет нужна.

Все хорошо вовремя.

Жизнь до свадьбы – сказка, ожидание чего-то большого и светлого, наивные планы, карточный домик, который разрушится легким плевком послесвадебной реальности.

Год назад Вика раздавала на дамском форуме советы, как вести себя с мужем, со свекровью, беззаботно бросалась диагнозами «ну и дура» и точно знала, что у нее все будет не так, как у этих безмозглых куриц. Многомудрые тетки бальзаковского возраста, вступавшие там же в перепалку с юными теоретиками, ужасно смешили ее своими дурацкими советами. А истерички, рыдавшие на форуме и просившие помощи коллективного разума, вызывали презрение.

И вот теперь внезапно выяснилось, что без форума никак. Необходим совет, нужно прочитать, что хотя бы у пары человек было «все то же самое», но завершилось хорошо.

Медовый месяц, сокращенный до двух недель и проведенный практически в раю, на Мальдивах, закончился резко и бесповоротно.

Когда загоревшие молодые ввалились в квартиру, на пороге их встретила Юлия Карловна. Она активно радовалась, суетилась у стола и почему-то не спешила уходить. День клонился к вечеру. Вика многозначительно поглядывала на Диму, он так же многозначительно подмигивал в ответ. Наконец, не выдержав, она шепнула мужу:

– А мама что, ночевать останется?

Дима некоторое время смотрел на нее затуманенным взглядом, потом в его глазах появился проблеск мыслительного процесса, и любимый изрек:

– Ну, можно предложить ей сегодня переночевать в гостинице. Только она не поймет и обидится.

Вика непонимающе улыбнулась и глупо спросила:

– Чего?

– Что «чего»? – растерялся Дима. – Давай сегодня мы переночуем в гостинице. Если честно, то я уже хотел бы вводить жизнь в привычное русло и начинать привыкать к семейной жизни в родном гнездышке. Но напоследок можем и гульнуть. Правда, я так устал, что мечтаю завалиться спать. Не люблю длительные перелеты – после них неделю ходишь, как вареная треска.